Дни черного солнца - читать онлайн книгу. Автор: Н. К. Джемисин cтр.№ 54

Что ж, мостовая южного Гульбища тоже не была идеальной… в день, когда я убила Блюстителей.

Сердце бешено колотилось. Я обошла комнату, собирая все, что загодя отложила или наметила как полезное. Кусочек сыра и перчик-нами от вчерашнего ужина. Обломки плавленого свечного воска. Мыло… К большому сожалению, у меня не было ничего, что ощущалось или пахло бы как черное. А наверняка ведь понадобится…

Я опустилась на пол на колени, взяла в руки сыр, поглубже вдохнула…

Китр и Пайтья назвали мои картины «дверьми»… Если я нарисую место, которое знаю, и открою дверь, смогу ли я перенестись туда? Или мне суждено кончить, как тем Блюстителям, чьи ноги так и остались в одном месте, а головы и руки — в другом?

Я замотала головой. Долой все сомнения — и будь что будет!

Очень тщательно и оттого неуклюже я начала набрасывать наш Ремесленный ряд… Сыр наилучшим образом подходил по текстуре и цвету, он был грубоватым, точно мостовая, по которой я ходила десять минувших лет. Вот бы мне еще черный — обвести контуры каждого камня… Что поделаешь, придется обойтись без него.

Первым кончился воск, он был слишком мягок. Но, используя его пополам с мылом, я изобразила лоток, а за ним, подальше, другой. Потом иссяк перчик. Его сок защипал мне руки — я стерла его до самого хвостика, пытаясь воспроизвести витающий в воздухе запах зелени Древа. И наконец я добыла собственную кровь и разбавила ее слюной, чтобы придать правдоподобие мостовой. Сыр к тому времени окончательно искрошился у меня в пальцах, а ради крови пришлось расцарапать засохшую ранку от кровопускания. Какая жалость, что именно теперь у меня не было месячных!

Когда все было готово, я села на пятки и стала всматриваться в свою работу. У меня все болело: спина, плечи, колени. Рисунок был мал и груб, едва ли фут в ширину: «красок» на большее не хватило. В нем отчаянно недоставало деталей, но мне и прежде случалось создавать такие картины, и магия в них тем не менее присутствовала. Главным, как я понимала, был не внешний вид, а то, что рисунок пробуждал в сердце и в душе. Так вот, эта моя работа настолько хорошо ухватила дух Ремесленного ряда, что все внутри немедленно заболело. Мне так захотелось домой…

Но как придать рисунку вещественность? А если это удастся, каким образом шагнуть в «дверь»?

Я неловко тронула пальцами край рисунка:

— Откройся?

Нет, так неправильно. Помнится, на южном Гульбище я была слишком перепугана для внятных речей. Ладно, я закрыла глаза и мысленно потребовала: «Открывайся!»

Ничего… Честно говоря, я и не думала, что это сработает.

Однажды я спросила Сумасброда, как это ощущалось — использовать магию. Я тогда как раз проглотила капельку его крови и пребывала в беспокойно-задумчивом состоянии; в тот день единственным проявлением божественной крови в моем теле было то, что я все время слышала далекую музыку. Мелодию я с тех пор успела забыть, потому что ни единого раза не напевала ее; все мои инстинкты хором предупреждали: не вздумай этого делать! Помнится, я была несколько разочарована, я ждала чего-то более яркого; собственно, это-то и побудило меня гадать, что это такое — жить магией, а не просто соприкасаться с ней крохотными урывками.

Сумасброд задумчиво пожал плечами: «Примерно так, как тебе ощущается прогулка по улице. А ты как думала?»

«Прогулка по улице, — лукаво сообщила ему я, — это тебе не полет к звездам, не шаги по тысяче миль и не превращение в большой синий камень, когда разозлишься!»

«На самом деле все то же самое, — ответил он. — Когда ты решаешь пройтись, ты пускаешь в ход мускулы ног, так? Берешь посох и щупаешь им дорогу. Ты прислушиваешься, убеждаясь, что дорога свободна. А потом твоя воля дает приказ идти, и тело повинуется. Ты веришь, что это произойдет, и оно происходит. Ну а у нас точно так же срабатывает магия…»

Дай мысленный приказ двери открыться, и она откроется. Поверь, и все так и будет… Я закусила нижнюю губу и вновь притронулась к рисунку.

На сей раз я попробовала вообразить Ремесленный ряд как один из своих пейзажей, совокупив воспоминания тысячи дней. Сейчас утро; должно быть, там многолюдно; суетятся лоточники, проходят заезжие работяги, земледельцы и кузнецы, люди принимаются за дневные дела. В ближних зданиях за пределами моего рисунка куртизанки и рестораторы открывают книги записей: что там у нас намечено на вечер? Паломники, встречавшие рассвет пением молитв, уступают место менестрелям, поющим ради заработка… Я стала мурлыкать юфский мотив, который очень нравился мне. Потные каменщики, думающие о чем-то своем счетоводы; я слышала торопливые шаги, чувствовала их энергию и целеустремленность…

Сначала я и не поняла, что же изменилось.

Запах Древа густо витал повсюду кругом с тех самых пор, как меня доставили в Дом Восставшего Солнца. Так вот, очень медленно и постепенно он стал более тонким и отдаленным — таким, каким я привыкла его обонять. Потом он смешался с другими запахами Гульбища: конский навоз, сточные канавы, травы, духи… Я услышала бормотание голосов и рассеянно отмахнулась от них — а ведь они доносились вовсе не изнутри Дома.

Трудно поверить, но я не замечала перемен, пока рисунок не распахнулся под моими ладонями и я едва не провалилась туда.

Я испуганно ахнула и отшатнулась. Потом — вгляделась. Заморгала. Наклонилась поближе. Присмотрелась внимательней…

Вот покрывало на ближайшем лотке Ряда: оно шевелилось. Людей я пока не видела, может быть, потому, что не нарисовала ни одного. Но издали доносился шум людской толпы, шарканье ног, поскрипывание тележек… Я ощутила дыхание ветерка, гнавшего по мостовой палые листья Древа, он подхватил мои волосы, и они защекотали мне шею. Очень легонько…

— Как интересно, — прозвучал у меня за спиной голос найпри.

Вскрикнув от ужаса, я попыталась одновременно вскочить и удрать от этого голоса на карачках. В итоге я споткнулась о свернутый коврик и растянулась на полу. Я ухватилась за кровать и кое-как поднялась, уже понимая, что на самом-то деле слышала, как он входил, но отмахнулась от этого звука. А он стоял рядом со мной и наблюдал. Уже некоторое время…

Подойдя, он взял меня за руку и помог окончательно выпрямиться. Я выдернула руку, как только смогла. После чего посмотрела на пол и с ужасом убедилась, что рисунок не только утратил вещественность — он вовсе исчез. Его магия улетучилась.

— Чтобы удерживать и направлять магию, нужно предельное сосредоточение, — сказал найпри. — Твои успехи весьма впечатляют, особенно если учесть, что ты не прошла никакого обучения. Да и рисунок-то создала, используя свечной воск и остатки еды! Поразительно!.. Конечно, отныне мы будем наблюдать за тем, как ты ешь, и будем постоянно обыскивать твою комнату на предмет чего-либо, напоминающего краски.

Проклятье!.. Не сдержавшись, я стиснула кулаки.

— Зачем ты пришел? — спросила я его.

Получилось куда воинственней, чем следовало бы, но тут уж ничего поделать я не могла. Я была слишком раздосадована: единственная возможность, и ту упустила!