Ученик чародея - читать онлайн книгу. Автор: Николай Шпанов cтр.№ 15

— Зачем этот устаревший трактат о любви, епископ?

— Затем, друг мой, что в вашей деятельности нельзя забывать: в сердцах людей любви отведено значительное место.

— Человек человеку рознь!

— И все же, по воле создавшего нас, я не знаю такого сердца, для которого хотя бы раз в жизни не пел соловей. И если вы не принимаете в расчёт земные привязанности своих людей — вы профан. И заранее можно предсказать вам проигрыш.

— Мои люди не таковы!

— Неправда, девять из десяти ваших агентов такие же, как все другие: из плоти и крови. Вы дурной организатор, Шилде, если не учли этих пут среди средств, которые провидение дало вам, чтобы связать Силса. Денег больше, чем вы, могут дать Советы…

— Они скупы.

— Только там, где надо, Шилде.

— Они не овладевают душами!

— При помощи денег, да. Но у них есть какие-то другие средства. Овладели же они душою Круминьша, не дав ему ни гроша. Да разве одного Круминьша?! А те сотни тысяч, миллионы латышей, что идут под их знамёнами?

Шилде слушал епископа, и взгляд его делался все мрачнее, все больше морщился лоб и сердитым становилась лицо.

— Чего же вы от меня хотите? — спросил он.

— Помочь вам взять в руки Силса. Я хочу, — как мог отчётливей, отделяя слово от слова, внушительно говорил епископ, — чтобы вы заинтересовались привязанностями Силса.

— У меня нет возможности установить слежку за любовными похождениями этого мальчишки. Один — двое калек, которые могут мне там кое-как служить, не поспеют за этим молодцом, когда он начнёт бегать по девчонкам…

Епископ остановил его, подняв руку.

— Не то, не то! — Он брезгливо поморщился. — Конечно, проследить за интимными связями Силса был бы смысл. Среди них может оказаться и такая, которую вы сумеете использовать хотя бы для наблюдения за ним. Но на этот раз я имел в виду иное: вы должны заняться связями Силса здесь, у нас.

Шилде рассмеялся:

— Какие же связи могли у него сохраниться тут в эмиграции? Женат он не был, детей не имел. Не думаете же вы, будто он сохранил какую-нибудь, с позволения сказать, «любовь».

— Именно это я и думаю, друг мой.

— Вы смешите меня, епископ. Силс больше года хранит верность какой-нибудь девчонке здесь?!

— Значит, Шилде, — все строже говорил епископ, — вы знаете меньше, чем должны знать… У Силса здесь есть привязанность. И очень крепкая привязанность… Это и есть тот козырь, который я вам дам, чтобы вы могли перекрыть все советские карты. — По мере того как епископ говорил, голос его делался все тише и сам он все ближе подвигался к Шилде. И даже руки его, перестав шарить по пуговицам сутаны, протянулись к собеседнику, словно что-то передавая: — Возьмите эту карту, спрячьте её, держите крепче. Если Силс узнает, что вы в любой момент можете её просто уничтожить, а то ещё… иначе использовать, скажем… взять себе в прислуги… — Епископ, прищурившись, посмотрел Шилде в глаза. — Вот Квэп, например, любил, чтобы горничные взбивали ему подушку… Она молода и хороша собой, эта… Силсова Инга.

Епископ интригующе умолк. Шилде с живым интересом спросил:

— Вы действительно её знаете?

Вместо ответа епископ не спеша проговорил:

— Поймайте её, возьмите её, и Силс станет мягок как воск.

— Как её зовут?

После некоторого колебания епископ сказал:

— Инга Селга!.. Должен сознаться: приказ уничтожить Круминьша представляется мне теперь ошибкой. Да, грубая ошибка — результат вашей плохой работы. Если бы я в то время знал, что в моей канцелярии служит возлюбленная Круминьша — некая Вилма Клинт, я ни за что не согласился бы его убрать. При помощи этой Клинт мы взяли бы Круминьша в тиски. Он пошёл бы для нас в преисподнюю. О, он ещё послужил бы нам! — Епископ насмешливо поглядел на Шилде: — Если бы наша разведка работала как следует… Это вы, мой дорогой Шилде, виноваты в том, что мы так примитивно разделались с Круминьшем и потеряли в нём отлично законспирированного человека в советском тылу.

— Теперь не стоит препираться по этому поводу! — примирительно сказал Шилде и тяжело поднялся с кресла.

— Ну что же, мир вам, сын мой, грядите со господом, — ответил епископ.

При этих словах его рука по привычке сложилась для благословения, но Шилде, словно не замечая этого движения, простился рассеянным кивком головы и пошёл к двери.

Мысли его бежали теперь так же быстро, как и в начале встречи: трудная лиса этот Ланцанс! Что может крыться за сообщением об Инге Селга? Действительно ли иезуит подкинул ему козырь, имея в виду интересы дела, или?.. Ох, трудная лиса!.. Как бы не оказалась краплёной эта «козырная» карта. Шилде не должен забывать, что не сегодня — завтра может случиться большая беда: Ланцанс приберёт к рукам все дела латышской эмиграции. Но что такое дела? Разве суть в делах?! Тот, кто знает епископа, понимает: перво-наперво он заграбастает денежки, отпускаемые оккупантами. Вот это будет настоящая беда!..

Эта мысль заставила Шилде остановиться, как будто собственные шаги мешали движению его мыслей.

«Ну что же, — думал он, — если дело повернётся таким образом, то придётся выбирать: самому переходить на сторону Ланцанса или дать кое-кому одно щекотливое… очень щекотливое поручение! Чёрная ворона слишком раскаркалась!.. Как будто стала тут настоящей хозяйкой… Посмотрим, посмотрим!.. А пока что нужно всё-таки позаботиться о том, чтобы исполнитель „операции Круминьша“ не попал в руки советских властей. И насчёт Силса тоже следует подумать. Парень он крепкий, но надо найти ему такую область применения, чтобы его не застукали в первый же день. Следует подольше подержать его в консервации… К сожалению, хозяева всегда спешат. Словно не понимают, как важно закрепить человека на нелегальном положении годик-другой. Вот японцы, те в этом отношении бесподобны: по десять лет держат свою агентуру на консервации ради одного какого-нибудь задания. Но зато у них и агентура! Не то что выдумки, которыми он сам вынужден пичкать хозяев, ради поддержания в них бодрости. А то, не дай бог, захлопнут кошелёк перед самым носом!

…О чем это он должен был хорошенько подумать?.. Ах, да, Силс… Этот парень ещё пригодится».

Когда Грачик включился в расследование, Мартын Залинь уже был арестован. Правда, основанием для ареста послужили обстоятельства, показавшиеся по началу важными и достаточными: наличие ножа, опознанного за нож Залиня; не объяснённое Залинем отсутствие его на работе вечером и в ночь преступления и некоторые другие улики. Соображения следователя, ведшего дело, показались теперь Грачику недостаточными для дальнейшего применения этой меры пресечения. Слишком большое место в них занимали утверждения свидетелей, что «убийца — Мартын, и никто другой!» Показания могли быть основаны на вражде между Мартыном и Эджином, на ревности Мартына и на его угрозах разделаться с соперником. А следователь, хотя и не новичок, по мнению Грачика, все же попал в плен чужому мнению. Сыграла роль массовость и единодушие высказываний рабочих бумажного комбината.