Капитан Перережь-Горло - читать онлайн книгу. Автор: Джон Диксон Карр cтр.№ 29

Алан Хепберн сделал паузу.

Пот стекал со лба ему в глаза, лица компаньонов расплывались перед ним, все звуки быстрой скачки отдавались грохотом в его ушах.

– Вот мои доказательства, Ида, – сказал он, проглотив комок в горле. – Подумай о характере этого человека, представь себе его лицо, где бы он сейчас ни находился…

Мерсье вскочил, держась за дверь кареты и устремив взгляд на заднюю стенку, где светился фонарь с рефлектором.

– Где бы он сейчас ни находился! – повторила Ида странным голосом.

Очевидно, она и Мерсье подумали об одиноком всаднике, мчащемся в ночи следом за их каретой с прямой саблей на боку и злой усмешкой на лице. Впрочем, в этом напряженном поединке умов было нелегко угадать чьи-либо мысли. Алан обернулся к Мерсье.

– Сабля была покрашена в черный цвет, – продолжал он, – потому что Шнайдер готов к новым убийствам по приказу капитана Перережь-Горло. Теперь вы предупреждены и можете действовать как хотите. Но это одна из причин, по которой я не хочу, чтобы мне на ночь давали лауданум. Если Шнайдеру позволено рыскать, где ему вздумается…

– Хепберн!

– Ну?

Мерсье, держа в левой руке кинжал, словно он обжигал его, а правой вцепившись в дверь, все еще пытался встать на качающийся пол.

– Если в человеческой натуре осталась хоть капля правды, – сказал он, – то не могу поверить, что вы меня обманываете. Следовательно, – облизнув покрытые пылью губы под черными усами, капитан вновь посмотрел на заднюю стенку кареты, – я должен вам кое-что сообщить.

– Нет! – резко вмешалась Ида. – Вы не должны говорить ему! Я запрещаю!

– Но, мадам…

– Он обманывает нас! Я знаю его методы! Лицо Мерсье болезненно исказилось.

– И все же, мадам, – возразил он, – я не верю, что это обман, и убежден, что в глубине души вы тоже в это не верите. Но, если это правда, – он повернулся к Алану, – кто же подлинный капитан Перережь-Горло? Кто нанял Шнайдера? Кто замыслил этот балаган, чтобы развалить армию?

– Не знаю, – с горечью ответил Алан. – И никогда не говорил, что знаю.

– Но, как я понял из нескольких замечаний Фуше…

– Я никогда не заявлял, что мне известна личность самого капитана Перережь-Горло. По имеющимся у меня причинам я решил вести затяжную игру и сказал, что знаю, где искать убийцу, потому что прежде всего его следовало искать среди берсийских гусар. Затем, когда появился Шнайдер…

– У вас были основания подозревать именно его?

– Конечно нет! До тех пор, пока клинок его сабли не вылез из ножен на три дюйма и все сразу же не стало ясным! С этого момента я так упорно смотрел на его саблю, что опасался, как бы этого не заметили.

– Следовательно, настоящий капитан Перережь-Горло…

– Настоящий капитан Перережь-Горло, – прервал Алан, – может оказаться кем угодно: человеком, занимающим высокое официальное положение, или, напротив, незначительным лицом. Он может быть даже женщиной.

– Женщиной?

– Во Франции не раз случалось, что движущей силой тайного общества оказывалась женщина. Но сейчас это не имеет значения. Сейчас мы располагаем – или вы располагаете, если со мной что-нибудь случится – нитью, ведущей к главному преступнику через Шнайдера. Поэтому необходимо пристально наблюдать за гусарским лейтенантом.

– Мадам де Сент-Эльм, – официальным тоном заявил Мерсье, – я намерен сообщить ему…

– Ответьте на один вопрос, любезный Ги! – воскликнула Ида, силуэт ее головы вырисовывался на фоне качающегося фонаря. – Вы повинуетесь данным вам приказам или подчиняетесь приказаниям заключенного, находящегося под вашим присмотром?

– Мадам, такой вопрос незачем задавать!

Все это время Мадлен Хепберн не проронила ни слова. Однако можно было заподозрить, что молодая женщина, наделенная необычайной интуицией, могла догадаться о чем-то, остававшемся непонятным даже для более умного человека, чем Алан. Мадлен сидела неподвижно, с напряженной улыбкой, искоса поглядывая на лицо Иды и на шитый золотом ридикюль в ее руке.

– А будет ли причина задавать такой вопрос, – осведомилась Ида, – когда британский шпион получит возможность свободно бродить по Булонскому лагерю? Почему, например, Ален так интересуется той, другой каретой?

– Какой другой каретой?

– Той самой, – фыркнула Ида, – которую он просил догнать форейтора, дав ему наполеондор! Почему его так беспокоит, что кто-то еще едет в Булонь, если он думает только о капитане Перережь-Горло? Смотрите! – добавила она, вскакивая и бросаясь к окну справа, у которого сидела Мадлен. – Мы догоняем эту карету!

– Если только в карете не сам император, – взмолился Мерсье, – то умоляю вас о снисхождении, мадам! Неужели эта карета столь важна?

– Ален полагает, что да, – ответила Ида. – И пожалуйста, отложите этот кинжал, пока вы не перерезали им горло мне.

Алан, взяв кинжал у Мерсье, положил его в коробку, захлопнул ее и спрятал под обитое красным бархатом сиденье. Затем он выглянул в окно. Мерсье склонился над его плечом, также пытаясь увидеть таинственную карету.

– Ливрея императорская, не так ли? – заметила Ида и крикнула форейторам: – Осторожнее, слышите?

В лесу Арбло было прохладно, сырой воздух проникал в дилижанс. Впереди быстро ехала закрытая карета, сверкающая зелено-золотыми панелями; кучер в ливрее тех же цветов хлестал бичом двух лошадей. Эскорт состоял из четырех кирасиров императорской тяжелой кавалерии, двое скакали впереди кареты, а двое – сзади.

Кирасиры отличались высоким ростом и пышными усами. С гребней их медных шлемов, изготовленных по римскому образцу, свешивались длинные алые плюмажи. Медные кирасы сверкали в отблесках каретных фонарей. Длинные тяжелые сабли позвякивали о голубые чепраки.

Эти кирасиры считались наиболее грозными представителями кавалерии; молчаливые и угрюмые, они в любой момент были готовы к ссоре под каким угодно предлогом. Все же, когда дилижанс стал нагонять карету, один из них обернулся через плечо и слегка улыбнулся.

Алан, высунувшись из окна и вытянув шею, увидел Мишеля и второго форейтора. Оба юнца, охваченные восторгом или ловко это изображая, вытянулись в стременах, запрокинув голову и отдавая честь.

– Да здравствует император! – завопил Мишель.

– Да здравствует император! – еще громче закричал его товарищ, и их возгласы отозвались гулким эхом в кажущемся призрачным лесу.

Улыбка кирасира под нависающими усами стала еще шире. Снисходительно отдав честь в ответ, он кивнул и махнул рукой в перчатке в сторону проезжающего экипажа.

– Мишель, – сухо заметил Мерсье, – зарабатывает золотой наполеон, отдавая дань восхищения оригиналу… – Внезапно он застыл как вкопанный.