Убийство арабских ночей - читать онлайн книгу. Автор: Джон Диксон Карр cтр.№ 3

– Вы слишком возбуждены, сержант, – добродушно заметил я.

– Ладно, сэр, можете смеяться, – мрачно согласился Хоскинс и многозначительно покачал головой, – но вы-то его не видели. У него еще были большие очки в роговой оправе. И смотрел он на меня совершенно сумасшедшими глазами. Это длинное лицо с неестественными бакенбардами и еще длинные паучьи ноги, свисающие со стены. И вдруг он спрыгнул. Бах! – вот так. Мне показалось, что он хочет наброситься на меня. Вы когда-нибудь видели церковного старосту, сэр, когда он обходит прихожан с тарелкой для пожертвований? Вот у него был точно такой же вид, только он был сумасшедшим. Свалился он неуклюже, но тут же встал на ноги. И затем сказал мне: «Это ты убил его, и тебя за это повесят, мой милый обманщик. Я видел тебя в карете». И с этими словами он обеими руками вцепился мне в шею.

Надо сказать, что Хоскинс не был пьян (он тяжело дышал мне прямо в лицо, и я могу это утверждать); не способен он был выдумать и эту фантасмагорию.

– Может, это был Старик с Гор, – подколол его я. – И что же дальше?

Хоскинс смутился:

– В конечном итоге, сэр, мне пришлось ему разок врезать. Несмотря на свой пожилой облик, дрался он как дикая кошка, и это было единственное, что мне оставалось. Чтобы успокоить его, я дал ему по челюсти, и он тут же свалился. И тут я увидел самое странное – бакенбарды у него были накладными. Простите меня, сэр, но это правда. Они крепились каким-то клеем и оба сразу отлетели. Я не успел как следует разглядеть его физиономию, потому что в схватке он выбил у меня из рук фонарик, который разлетелся, и попытался лягнуть меня, а в той стороне улицы темновато. – Тем не менее Хоскинс не смог сдержать улыбки: – А про себя, сэр, я и подумал: «Парень, ну и в странную же историю ты попал!» Вот прогуливался он (это я так подумал) вдоль почтенных старых домов, нацепив на себя фальшивые бакенбарды, а теперь лежит себе как коврик у дверей в ста ярдах от Пэлл-Мэлл! А? Могу сказать вам, сэр, что почувствовал себя круглым идиотом. Мне оставалось лишь вызвать «Черную Марию». Я припомнил, что во время обхода только что встретил на Пэлл-Мэлл констебля Джемисона. Вот я и подумал: позову Джемисона посторожить этого типа, пока позвоню по телефону. Я пристроил его в кювете, положил его голову на бордюр, чтобы у него не текла кровь, от чего он мог окончательно свихнуться. Но едва я снялся с места и, отойдя не дальше чем на пару дюжин футов, оглянулся – просто убедиться, что с ним все в порядке…

– Так и было?

– Нет, сэр, его вообще не было, – торжественно сообщил Хоскинс. – Он исчез.

– Исчез? Вы хотите сказать, что он встал и убежал?

– Нет, сэр. Он лежал как колода. Могу поклясться на Библии! Я хочу сказать, что он исчез. Фюить! – свистнул Хоскинс. Попытка представить таинственное исчезновение стоила ему таких усилий, что он с трудом махнул рукой. – Я вам рассказываю чистую правду, сэр. – Он с достоинством приосанился. Было видно, что какая-то мысль не дает ему покоя. – Вы умный человек, сэр, и я знаю, что вы мне поверите. Вот констебль Джемисон, он мне не поверил, и что ему оставалось делать, как не подшутить над старшим по званию? «Исчез? – саркастически спросил он. – И куда же? Его, наверное, унесли феи. Накладные бакенбарды! – хихикнул Джемисон. – Только их еще не хватало! Может, у него еще была доска на колесиках и зеленый зонтик в придачу? Лучше никому не рассказывай эту историю, приятель, когда вернешься в участок». Но я рассказываю, ибо это мой долг, и я выполняю его! И ведь самое главное, этот тип просто никуда не мог исчезнуть. – Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Хоскинс справился с закипавшим в нем гневом. – Вот вы посмотрите, сэр. Этот тип лежал, можно сказать, посредине улицы, поодаль от всех дверей. Кроме того, было так тихо, что я обязательно бы услышал, если бы кто-то подошел, и любого бы увидел, поскольку на улице было не так уж темно. Клянусь, что отошел я не дальше чем на тридцать футов. Но я ничего не видел и не слышал, а не прошло и десяти секунд, как этот тип словно сквозь землю провалился. Какие-то тайны, сэр, не знаю, что и сказать. Исчез! Пропал там, где он никак не мог пропасть, могу поклясться чем угодно. И я ума не приложу, что мне было делать в этой ситуации…

Я посоветовал ему идти в участок и успокоиться, пока я выпью чашку кофе. При всем при том, что мне подобало со всей серьезностью разобраться в этой ситуации и найти в ней глубокий смысл, дабы справиться с первой неприятностью, постигшей меня в Вест-Энде, просто невозможно было серьезно подойти к Проблеме Исчезнувших Бакенбардов, не чувствуя себя большим идиотом, чем сержант Хоскинс. И подобно сержанту, я задумался: что, черт возьми, мне делать? С другой стороны, если Хоскинс стал жертвой хорошо спланированного розыгрыша, нет смысла отрицать все эти странные события, какой бы комический вид они ни имели. Хотя я продолжал терзать его вопросами, Хоскинс стоял на своем: никто и никоим образом не мог унести Бакенбарды без того, чтобы он что-то увидел или услышал; в той же мере он был уверен, что человек лежал без сознания. Так что в данный момент мне оставалось только одно: я пошел за своим кофе.

Когда я вернулся, полный беспокойства от мысли, что могло крыться за этой идиотской историей, она уже получила дальнейшее развитие. Сержант Хоскинс встретил меня у дверей; его дежурство закончилось, и он переоделся в штатское, но был полон сдерживаемого веселья, когда ткнул большим пальцем себе за спину, где с мрачным видом стоял констебль Джемисон.

– И ему повезло, сэр, – сообщил он. – Джемисону тоже досталось во время обхода.

– Вы хотите сказать, что Бакенбарды снова появились?

Джемисон с подавленным видом отдал честь. Он был явно смущен.

– Нет, сэр, это был какой-то другой тип. Спустя минут пять после того, как сержант ушел, он стал колотить в двери музея Уэйда. Но когда я подошел к этому парню, он решил тоже вступить в драку. – Констебль посмотрел на меня. Я подумал, что, может, вы захотите поговорить с ним. Я еще не выдвинул против него обвинения, но, если вы по какой-то причине решите задержать его, я это сделаю: он пытался ударить меня тростью, подонок эдакий. А я всего лишь попросил его успокоиться и пройти для разговора с вами. Сейчас он сидит в вашем кабинете.

– Так что произошло?

– Значит, так, сэр, – немного приободрившись, начал Джемисон. – Продолжая обход, я проходил мимо музея, когда увидел, что около него спиной ко мне стоит этот парень; похоже, он держался руками за бронзовую дверь. Весьма респектабельный молодой джентльмен в вечернем костюме, хорошего телосложения, смахивающий на киноактера типа «глаз не оторвать». Я окликнул его и спросил, что он тут делает. Он ответил: «Пытаюсь войти; разве не видно?» Я сказал: «Предполагаю, сэр, вам известно, что это музей?» – «Да, – сказал он, – именно поэтому я и хочу попасть в него. Тут где-то наверху есть кнопка звонка, помогите мне найти ее». Ну, я еще раз указал ему, что музей закрыт, в нем не горит свет, и не лучше ли ему было бы отправиться домой. Он пришел в ярость, повернулся и сказал: «Если вас что-то смущает, то, да будет вам известно, я приглашен в частном порядке осмотреть музей; идти с вами я не собираюсь – и что вы в таком случае предпримете?» И тогда я сказал, – Джемисон раздул щеки, – что в таком случае буду вынужден его заставить. А он ответил – в первый раз услышал эти слова не с экрана: «Ваша дерзость будет наказана!» – вскинул трость и попытался ударить меня.