Разбудить смерть - читать онлайн книгу. Автор: Джон Диксон Карр cтр.№ 48

– Вы ко мне несправедливы, – с небрежным добродушием произнес доктор. – Эта мысль пришла мне в голову одной из первых. Вы хотите сказать, что именно форма должна была нам внушить, что в ней расхаживает именно мужчина?

– Да. Но вы понимаете, почему этого не могло быть? Я говорю о замшевых туфлях. Прежде всего, женщина не могла выставить в коридор непарные туфли. Она бы отобрала пару. Во-вторых, что гораздо важнее, она никогда бы не выставила замшевые туфли, которые не нуждаются в чистке ваксой. Значит, это был мужчина. Я понимаю, когда задумываюсь о том, что замшевые туфли не нужно чистить. Но если бы я был убийцей и мне нужно было просто выставить в коридор пару туфель, сомневаюсь, что я подумал бы о такой мелочи в тот момент. Я подхватил бы любую подвернувшуюся под руку пару туфель. Как это и сделал убийца.

– Если только, – с облегчением вздохнул доктор Фелл, – это не было двойным трюком. Убийца был женщиной. Она хочет, чтобы думали, что она мужчина. Думаю, вы признаете, что это – главный смысл обмана. Она усиливает его, намеренно выбрав непарные туфли, чего женщина никогда бы не сделала.

Кент задумчиво уставился на кружку.

– Я понимаю, – признал он. – Это очень удобный прием для романа. Благодаря ему вы можете доказать все, что угодно. Или почти все. Но в душе я никогда этому не верил. Помните знаменитый отрывок, где Дупин показывает, как можно угадать направление, в котором станет работать ум человека? В качестве примера он берет школьную игру в чет-нечет. Вы прячете в одной руке мраморный шарик. Второй играющий получает этот шарик, если угадывает, в какой он руке. Игра продолжается до последнего шарика. Оценив умственные способности противника, вы мысленно ставите себя на его место, размышляете, как бы он это сделал, и выигрываете все шарики. Так вот, здесь это не срабатывает. Я пытался такое проделать. Это не срабатывает, потому что, даже если вы точно совмещаете два способа размышления, остается различие в стратегии. И если вы попытаетесь применить правила этой игры в ситуации, когда противник действует исключительно наудачу, вы построите такую сложную конструкцию, что уже не вспомните, с чего начали.

– Неужели вы серьезно думаете, что большинство убийц прибегают к таким затейливым тонкостям? У них нет на это времени. И мне кажется, они слишком опасаются быть неправильно понятыми.

Открылась дверь, и в зал вошел сэр Гайлс Гэй.

По выражению его лица было понятно, что он слышал последние слова и обдумывал их. Вместе с ним в комнату проник порыв холодного ветра, отчего пламя в камине взметнулось ввысь. На церковных часах громко пробило десять. Из бара выгоняли последних посетителей, время от времени громко хлопала дверь и доносились слова прощания. Гэй стоял в нахлобученной на лоб мягкой шляпе и теплом пальто. Под мышкой он держал трость.

– Я немного запоздал, джентльмены, – официальным тоном произнес он. – Прошу меня простить.

– Что-нибудь выпьете? – вежливо поинтересовался доктор Фелл, протягивая руку к колокольчику. – Мы остановились здесь ночевать и можем сделать заказ.

– Да, я знаю. – Гэй стягивал перчатки, одновременно изучая их лица. – Вы предпочли остановиться здесь, а не воспользоваться моим гостеприимством. Означает ли это, что вы не можете обедать с человеком, которого собираетесь арестовать? Во всяком случае, я не могу воспользоваться вашей любезностью.

– Вопрос о том, чтобы арестовать вас, сэр Гайлс, даже не стоит, – сухо проинформировал его Хэдли. – Вас попросили ответить на кое-какие вопросы. Почему-то вам понадобилось для этого несколько часов. По настоянию Фелла я согласился подождать. Теперь вы можете нам что-нибудь сказать?

Гэй положил на стол шляпу и трость и улыбнулся шляпе. Придвинув себе кресло, он осторожно уселся. Казалось, старик прислушивался к вою пламени в камине.

– Да, я готов рассказать вам правду. – Он оглядел их. – Должен предупредить, вы разочаруетесь. После того как я все расскажу, естественно, вы сможете предпринять любые шаги. Мне было нужно время на размышление. Я хотел вспомнить, встречался ли я прежде с миссис Кент. Погодите! – Он поднял руку. – Мне известно, что говорят ваши улики, господин полицейский. Я знаю, что должен быть с ней знаком. В том смысле, что мы с ней встречались. Сегодня днем вы не поверили мне, когда я уверял, что любая женщина могла приехать в Англию, заявив, что знакома со мной, – собственно, многие так и поступали, – и что через офис помощника секретаря за год проходит такое множество посетителей, что ему понадобилось бы завести картотеку, чтобы запомнить хотя бы малую их часть. И тем не менее ясно одно: я не помню эту женщину. Я старательно перебирал в памяти все, что мог вспомнить о том времени. Тогда я жил в Норфолке. С помощью дневника я смог почти полностью восстановить события того года. Миссис Кент не вписывалась ни в одно из событий. У меня не было с ней дел такого рода, как вы подразумеваете. И у меня нет никаких тайн, которые побудили бы меня убить ее. Это мое последнее слово.

Наступила тишина. Хэдли медленно и неуверенно барабанил пальцами по столу. В поведении этого человека была такая искренность, что даже на Хэдли она произвела впечатление.

– И это все, что вы хотите сказать?

– Не совсем. Засим последует мое признание. Это я подложил ту фотографию в кипу полотенец. Точнее, я не клал ее туда, потому что и не заходил в ванную, а только сделал вид, что обнаружил ее там. И я сам испортил содержимое своего ящика с помощью красной туши. Но это все, что я сделал.

По какой-то таинственной причине доктор Фелл удовлетворенно потер руки. Хэдли изучал Гэя. Тот ответил на его взгляд сардонической усмешкой:

– Да, страшно глупо. Вы это хотите сказать?

– Нет, – вмешался доктор Фелл. – Есть более важный вопрос. Вы разорвали остальные фотографии?

– Нет.

– Хорошо. В таком случае, думаю, вам лучше все объяснить.

– Приходится признать, что мое первое и единственное вмешательство в преступление оказалось неудачным, – заметил Гэй. Казалось, это его уязвляет больше, чем что-либо другое. Он приготовился к нападению, но не был готов к небрежному отношению своих слушателей. – Я пострадал от заблуждения, что, если я превращу все в гротеск, этому поверят. Это моя слабость, которая…

– Это мы можем опустить, – вмешался Хэдли. – Зачем вы это сделали?

– Потому что я не хотел ложных обвинений. – Морщинистое лицо Гэя покраснело, он зло сжал пальцы и подался вперед. – Если сможете мне еще раз поверить, слушайте. Я буду говорить абсолютную правду. Я не обладаю вашим зрением и способностями, чтобы определить, что чернила на фотографии старые. Я додумался до этого потом, за что проклинал себя. Я подумал, что ее подложили сегодня утром.

Мы приехали в «Четыре входа» в одиннадцать утра. Хорошо. Во всяком случае, этот пункт вы не отрицаете. Но, боюсь, вы что-то упустили при всех своих способностях к дедукции. У меня нет постоянного водителя. Я нанимаю одного и того же человека, когда мне понадобится. Этот человек – Берне – сегодня утром привез нас со станции. Следовательно, мне нужно было с ним расплатиться. Я намеревался дать ему денег из тех, что лежали в моем кошельке в ящике бюро. Как только мы приехали и все поднялись наверх, пока Берне заносил в дом багаж, я прошел в кабинет…