Зловещий шепот - читать онлайн книгу. Автор: Джон Диксон Карр cтр.№ 16

Пробивавшиеся сквозь окна звонки, гудки, глухое постукивание колес и неразборчивое воркование громкоговорителя вернули Майлза на вокзал Ватерлоо. Он сказал себе, что это нелепое сомнение, заставившее сердце сильнее забиться, было глупостью и нелепостью; он повторял это до тех пор, пока сам не рассмеялся. Когда его сестра вернулась, он уже был в прекрасном настроении.

— Прости мою несдержанность, Марион.

— Мой дорогой! — Она остановила его жестом, но испытующе взглянула на него. — Теперь мы одни, Майлз, и расскажи-ка своей сестре все без утайки.

— Но мне нечего рассказывать! Я поговорил с этой девушкой, мне понравились ее манеры, я верю, что ее оболгали…

— Ты не сказал, что тебе кое-что известно о ней?

— Ни слова. Она тоже ни о чем не вспоминала.

— Она тебе представила рекомендации?

— Я их не требовал. Почему ты этим интересуешься?

— Ах, Майлз, Майлз! — Марион покачала головой. — Твое олимпийское спокойствие просто обескураживает, особенно когда ты ничего не хочешь замечать. Ты никого не слушаешь и всем пренебрегаешь! Неужели не видно, что меня волнует твоя судьба?

— А я хочу сказать, что постоянные психоаналитические копания моей сестрицы…

— Я просто-напросто не могла не заинтересоваться твоим новым знакомством, заметив, какое впечатление произвела на тебя эта женщина! — Глаза Марион спокойно смотрели на него. — В какой же криминальной истории она была замешана?

Невидящий взгляд Майлза был устремлен в окно.

— Шесть лет назад в Шартрезе она служила личной секретаршей у богатого владельца кожевенной фабрики по фамилии Брук. И была помолвлена с его сыном…

— О!

— …нервическим юношей по имени Гарри. Потом произошла какая-то ссора… — Майлз прикусил язык, он не мог, физически не мог сказать Марион о намерении Говарда Брука расплатиться с девушкой, чтобы от нее отделаться.

— Майлз, из-за чего была ссора?

— Никто не знает, по крайней мере я. Однажды вечером отец взобрался на высокую башню, которая возвышается над всей округой, и… — Майлз запнулся. — Кстати сказать, прошу тебя не упоминать об этом при мисс Сетон. И не подавать виду, что вообще что-то знаешь.

— Майлз, неужели ты думаешь, что я совсем лишена такта?

— День был, как в фантастической немецкой легенде, страшным и ненастным, с громами и молниями. Брук был найден смертельно раненным своим же стилетом. Это — самое удивительное во всей истории, Марион. Все подтверждает, что он был один, когда его убили. Никого с ним рядом не было и не могло быть. Можно подумать, что преступление, если таковое имело место, совершено кем-то, кто взмыл в облака и растворился в воздухе…

Он умолк, потому что Марион смотрела на него, широко раскрыв глаза; уголки губ у нее подрагивали от сдерживаемого смеха.

— Майлз Хеммонд! — воскликнула она. — Кто тебе наплел такую чепуху?!

— Я всего-навсего излагаю протокольные данные полицейского расследования, — проворчал он сквозь зубы.

— Понимаю, дорогой, но кто тебе это рассказал?

— Профессор Риго из Эдинбургского университета, человек известный в академических кругах. Ты, наверное, слышала о его книге «Жизнь Калиостро»?

— Нет. Кто такой Калиостро?

«Почему, — часто спрашивал себя Майлз, — когда споришь с кем-нибудь из своей семьи, выводят из равновесия такие вопросы, на которые чужому человеку отвечаешь терпеливо и даже охотно?»

— Граф Калиостро, Марион, был знаменитый маг и кудесник восемнадцатого века. Профессор Риго полагает, что хотя Калиостро и был неподражаемым очковтирателем, он все же обладал некой сверхъестественной силой, которая…

В третий раз он запнулся на полуслове. Марион не то кашлянула, не то насмешливо хрюкнула. Майлз понял, что снова переоценил свои ораторские способности.

— Да, все это кажется несколько странным, — сдался он. — Допускаю.

— Вот именно, Майлз; я верю только в то, что вижу. Бог с ним, с этим графом Калиостро. Хватит всяких сказок, ты лучше расскажи мне про эту девушку! Кто она? Как выглядит? Чем выделяется?

— Это ты скоро сама узнаешь, Марион.

Не отрывая глаз от окна, Майлз поднялся; он смотрел в сторону щита с расписанием поездов, мимо которого уже спешили пассажиры к поезду, отходившему в пять тридцать с остановками в Винчестере, Саутгемптоне, Борнемуте. Несколько театральным жестом Майлз протянул руку к окну:

— А вот и она.

В тот вечер — он надолго останется в памяти — серые сумерки как-то внезапно окутали Грейвуд.

В сотне миль от Лондона главное шоссе на Саутгемптон разветвляется. Если по малой шоссейной дороге поехать мимо зеленых рощ и живописных лужаек и свернуть налево, к большим деревянным воротам, то грунтовая дорога выведет через лес к ручью. Как раз напротив мостика через ручей, на изумрудном холме среди огромных дубов и вязов, расположилось имение Грейвуд.

Дом — небольшой, продолговатый — обращен к мостику длинной своей стороной, а чтобы попасть к главному входу в торце дома, надо преодолеть несколько каменных ступеней, пройти по террасе вдоль боковой стены и свернуть за угол. Светло-коричневое строение с белым фундаментом, из дубового бруса и оштукатуренного кирпича, привлекательно выглядело на фоне леса, особенно перед заходом солнца, и радовало глаз.

В тот вечер окна дома светились тускло: в комнатах горели масляные лампы, потому что динамо-машина — времен сэра Чарлза Хеммонда — еще не была отремонтирована.

Желтоватый дрожащий свет, сочившийся из окон, сильнее сгущал влажную вечернюю тьму; отчетливо слышался плеск воды на маленькой плотине через ручей. В темноте растворились очертания чайного столика, плетеных стульев и качалки с высокой спинкой, стоявших на лужайке с восточной стороны дома, ближе к ручью.

Держа над головой лампу, Майлз Хеммонд переступил порог большой комнаты в глубине дома — своей любимой комнаты.

— Очень хорошо, — говорил он себе. — Я правильно сделал, что привез ее сюда. Очень хорошо.

Но сердце подсказывало, что хорошего ждать трудно.

Пламя маленькой лампы, заключенное в узкое стекло, вырывало из мрака лишь небольшую часть мертвого мира книг. Это место отнюдь не походило на библиотеку в истинном смысле слова: это было скорее книжное хранилище или просто склад. Под толстым слоем пыли здесь грудились две или три тысячи томов, собранных покойным дядюшкой. Майлз с наслаждением вдыхал затхлый запах сокровищ этого дома, ему еще совсем незнакомых: книг старых и потрепанных, новых и сверкающих позолотой, больших, маленьких и рукописных, в прекрасных обложках и в почерневших от старости переплетах.

Ряды полок тянулись к потолку, мешали открывать дверь из столовой и почти забаррикадировали небольшие окна, выходящие на запад. Штабели книг на полу и беспорядочные нагромождения вдоль полок оставляли такие узкие проходы в этом лабиринте, что в них едва можно было протиснуться, не свалив пяток томов и не подняв тучу пыли.