Табакерка императора - читать онлайн книгу. Автор: Джон Диксон Карр cтр.№ 17

Елена оторопела.

– Нет, милая. Ах ты, господи! Конечно, нет!

– Тогда в чем же дело? Я знаю, что про меня говорят, во всяком случае, говорили. Все выдумки. Но ведь если мне будут без конца такое твердить, так ведь доведут же до того, что это станет правдой!

– Ну, а как насчет убийства? – спокойно спросила Дженис.

Дженис обладала детской простотой. Пора, когда она была задавакой, воображалой и с видом умудренной опытности воротила нос от бесхитростных проказ своих сверстниц, у нее уже прошла. Она сидела на низком стуле, обхватив руками колени. У нее дрожали веки и подергивались губы.

– Понимаете, – пояснила она. – Мы ведь так вас идеализировали, что…

И опять она не докончила фразу. Ева, всей душой расположенная к этим людям, не знала, куда ей деться.

– Вы еще любите Неда Этвуда? – допрашивала Дженис.

– Нет!

– Неужели вы всю эту неделю притворялись? Вы что-то скрыли от нас?

– Нет. То есть…

– То-то мне показалось, – пробурчал дядя Бен, – что она как-то осунулась. Да ведь и мы все тоже… – Он вытащил перочинный ножик и чистил трубку. Потом он поднял усталые, встревоженные глаза и взглянул на Елену. – Помнишь, Долли?

– Что это я должна помнить?

– Я возился с машиной. И ничего я такого не сделал, только протянул к ней руку и дотронулся до нее перчаткой, ну кожаной, темной перчаткой, а она чуть в обморок не упала. Перчатка, конечно, была не очень-то чистая. Что верно, то верно.

Ева прикрыла глаза ладонями.

– Никто не верит россказням, которые про вас ходят, – мягко сказала Елена.

– Но сейчас-то мы не о том, – она дышала с присвистом. – Вы так и не ответили на вопрос Дженис. Выходили вы в ту ночь из дому или нет?

– Выходила, – сказала Ева.

– А кровь? Была на вас кровь?

– Да. Немножко.

В просторной гостиной, неярко освещенной отсветами уже зашедшего солнца, настала мертвая тишина, которую нарушило лишь сопение дремотно разлегшегося на паркете спаниеля. Даже поскребыванье ножиком в трубке и то прекратилось. Трое в темном (две женщины в черном и мужчина в темно-сером) смотрели на Еву с разной степенью изумления и недоверия.

– Ну что вы на меня так смотрите? – крикнула Ева. – Неправда это! Не убивала я его! Я его так любила! Тут недоразумение! Ужасное недоразумение, и не знаю, как его распутать!

У Дженис побелели даже губы.

– А сюда вы приходили в ту ночь?

– Нет, не приходила. Клянусь вам!

– Почему же у вас в пижаме был к-ключ от нашего дома?

– Ключ был не от вашего дома. Это был мой собственный ключ. Вовсе не от вашего дома! Я давно хотела вам все рассказать про ту ночь. Тогда еще хотела. Только никак не решалась.

Ева еще и слова не успела сказать, как уже поняла, сколько злой иронии кроется в том, что ей предстоит им поведать. Кому-то все это, бесспорно, показалось бы забавным. Если насмешливые божества управляли ее судьбой, то теперь они, видимо, за бока держались от смеха. Каждое ее слово отдавало их наглым хохотом.

– Я не решалась вам все рассказать, – ответила она, – потому что у меня в спальне был тогда Нед Этвуд.

Мосье Аристид Горон и доктор Дермот Кинрос вышагивали по рю дез Анж быстрее, чем хотелось бы коротышке префекту.

– Как назло! – кипел он. – Вот невезение! Эта девчонка, мисс Дженис, конечно, побежала прямо к мадам Нил.

– Очень возможно, – согласился Дермот.

Префект полиции был в котелке, как нельзя лучше подчеркивавшем форму редьки, присущую его голове; в руке он держал тросточку. Короткие ножки в гамашах едва поспевали за широким шагом Дермота.

– Если вы согласны поговорить с мадам Нил и тотчас высказать свое искреннее впечатление, то чем скорей, тем лучше. Следователь будет вне себя. Я ему звонил, но его не было на месте. Я заранее знаю, что он сделает, когда ему расскажут. Он немедленно сунет ее в салатницу, и сегодня же мадам Нил будет ночевать в скрипке.

Дермот смотрел на него во все глаза:

– Салатница? Скрипка?

– А! Забыл! Салатница – это… – Мосье Горон поискал слово. Затем он прибегнул к помощи жестов.

– "Черный ворон"? – догадался Дермот.

– Ну да! Ну да! Я же ведь знал! Ну а скрипка – это то, что, по-вашему, называется каталяжка.

– Каталажка. "Л" твердое.

– Ага. Надо запомнить, – сказал мосье Горон, вытаскивая свои крошечный блокнотик. – Но я льщу себя надеждой, что говорю по-английски неплохо, а? Я с Лоузами всегда говорю по-английски.

– Вы прекрасно говорите по-английски. Только умоляю вас: не говорите «переспать» вместо «выспаться».

Мосье Горон кивнул.

– Это не одно и то же?

– Совсем не одно и то же. Но…

Дермот остановился. Он оглядывал тихую улицу, чистенькую, провинциальную, и уютную в вечернем свете. Из-за серых садовых оград выглядывали каштаны.

Лондонские коллеги просто не узнали бы сейчас доктора Кинроса. Отчасти это объяснялось вольностью в одежде: он был в просторном спортивном костюме и довольно сомнительной шляпе. Но, помимо этого, в Ла Банделетте он стал выглядеть не таким усталым, не таким замученным вечной работой. В глазах появился блеск, оживилось и все лицо, лишь в некоторых поворотах выдававшее следы пластической операции. Точнее говоря, свобода и покой были в его чертах до той минуты, когда мосье Горон пустился ему рассказывать подробную историю убийства.

Дермот хмурился.

– Где же тут, – спросил он, – дом мадам Нил?

– Прямо перед нами, – и мосье Горон ткнул тросточкой в высокую серую стену налево. – А дом напротив, естественно, вилла «Привет».

Дермот оглянулся.

Солидную, основательную виллу «Привет» с белым фасадом покрывала темно-красная черепица. Из-за стены не видно было окон первого этажа. Во втором этаже было шесть окон, по два окна на комнату. Два окна в середине – на этом этаже только они начинались от пола – выходили на балкон. На них-то и устремились взгляды Дермота и мосье Горона. Серые стальные ставни были плотно закрыты.

– Очень бы хотелось, – сказал Дермот, – поглядеть, каков этот кабинет изнутри.

– Милый доктор, чего же проще. – Мосье Горон кивнул на дом Евы. Он все заметней волновался. – Но мы ведь шли к мадам Нил?

Дермот оставил его слова без внимания.

– Сэр Морис, – спросил он, – всегда сидел по вечерам, не спуская штор?

– Скорей всего. Такая жара.

– Значит, убийца страшно рисковал?

– Чем?