Прах к праху - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Джордж cтр.№ 119

— Хорошие работы, — заметил Линли. — Новаторские.

— От новаторства мало проку, если у тебя нет имени. А у меня имени нет.

— Кроме как? — спросил Линли.

— Кроме как мастера-ремонтника.

— На таких мастеров спрос есть, как вам, без сомнения, известно.

— Но всю жизнь заниматься этим я бы не хотел. — Проверив состояние гипса в одной из форм, Фарадей вытер палец о заляпанные джинсы и пошел в Дальний конец гаража с пластмассовым ведром, чтобы набрать воды из бетонной емкости. Через плечо он сказал: — Но вы пришли сюда не о потолках разговаривать. Чем могу помочь?

— Можете рассказать мне о ночи в прошлую среду. На этот раз правду, если можно.

Наполнив ведро, Фарадей поставил его на рабочий стол рядом с пакетом гипса.

— Оба раза, что мы с вами встречались, вы производили на меня впечатление умного человека, — сказал Линли. — Вы должны были понимать, что мы проверим ваши показания, поэтому мне просто непонятно, зачем вы вообще все это рассказали.

— У меня не было выбора, — сказал наконец Фарадей. — Там была Ливи.

— И вы сказали ей, что идете на мальчишник? —спросил Линли.

— Она подумала, что я стану говорить о мальчишнике.

— Интригующее различие, мистер Фарадей.

Под верстаком стоял высокий табурет на колесиках. Фарадей выкатил его и уселся. Сержант Хейверс примостилась с блокнотом на верхней площадке трехступенчатой стремянки, Линли остался на месте.

— Но, по-видимому, нам понадобится разъяснение, — проговорил Линли. — Потому что если вы не были на мальчишнике и просто использовали его как прикрытие для чего-то другого, возникает предположение, что вы, скорей всего, занимались чем-то другим, что полиции проверить гораздо сложнее. Как я уже сказал, вы должны были понимать, что мы все проверим, как только вы назвали нам фильмы и видеомагазин.

— Если бы я сказал что-то другое… — Фарадей потер шею. — Как все нескладно, — пробормотал он. — Послушайте, мои дела имеют отношение только к Ливи и ко мне, И не связаны с Флемингом. Я его не знал. В смысле, я знал, что он живет в Кенсингтоне, с матерью Ливи, но и только. Я никогда с этим парнем не встречался. Ливи тоже.

— Тогда, полагаю, вы без труда сможете изложить нам факты, связанные с ночью прошлой среды. Если они не связаны со смертью Флеминга.

Сержант Хейверс многозначительно зашуршала страницами своего блокнота. Фарадей посмотрел в ее сторону.

— Ливи верила, что история о мальчишнике надежна, — сказал Фарадей.—В других обстоятельствах так и было. Поэтому она и ожидала, что я сошлюсь на вечеринку, а не сделай я этого, она догадалась бы о некоторых вещах, которые ранили бы ее. Мне не хотелось причинять ей боль, поэтому я рассказал то, что она ожидала услышать. Вот и все.

— Насколько я понимаю, ссылку на мальчишник вы постоянно используете в качестве алиби.

— Я этого не говорю.

— Сержант? — попросил Линли.

И Хейверс начала зачитывать список магазинов, который дал им Нката, а также даты, когда эти фильмы брались напрокат на протяжении пяти последних лет. Она еще не выбралась из того, что было три года назад, когда Фарадей остановил ее.

— Я понял. Но я же не об этом говорю. История о мальчишнике не имеет никакого отношения к тому, за чем вы сюда пришли.

— Тогда, к чему она имеет отношение?

— Не к ночи среды и не к Флемингу, если вы на это надеетесь. Так вы хотите, чтобы я рассказал вам про среду или нет? Потому что я расскажу, инспектор — и мои слова подтвердятся, — но расскажу я только в том случае, если вы согласитесь забыть об остальном. — Когда Линли начал отвечать, Фарадей перебил его. — И не говорите мне, что полиция не вступает в сделки там, где речь идет о правде. Мы оба знаем, что вы постоянно это делаете.

Линли прикинул свои возможности, но понял, что мало смысла тащить Фарадея в Нью-Скотленд-Ярд для демонстрации полицейской силы и беседы с магнитофоном в комнате для допросов. Его собеседнику достаточно было позвонить адвокату и хранить молчание, и Линли остался бы лишь с той информацией, которую удалось извлечь из предыдущих разговоров с мастером.

— Продолжайте, — ровным голосом проговорил он.

— Так вы забудете об остальном?

— Я сказал, что меня интересует ночь среды, мистер Фарадей.

— Хорошо, — отозвался тот. — Ливи думает, что в среду ночью я занимался делом, которое требовало надежной истории-прикрытия. Я так ей и сказал, а поскольку она уже была знакома с нашей историей-прикрытием, у меня не было выхода, как рассказать ее и вам, когда вы пришли. Но дело в том… — Он пошевелил резиновую форму, поерзал на табурете. — Дело в том, что в среду ночью я был с женщиной. Ее зовут Аманда Бекстед. Я провел ночь в ее квартире в Пимлико. — Он посмотрел на Линли с некоторым вызовом, словно ожидал осуждения и подготовил себя к этому, и посчитал необходимым добавить: — Мы с Ливи не любовники, если вы думаете, что я ее предаю. И никогда ими не были. Просто я не хочу ранить ее, заставив думать, будто нуждаюсь в чем-то, что она хотела бы дать мне сама, но не может. Я не жду, что вы поймете, о чем я говорю, но я говорю вам правду.

Закончил Фарадей совсем раскрасневшись. Линли воздержался от замечания, что существуют разные виды предательства. Вместо этого он лишь попросил адрес и номер телефона Аманды Бекстед. Фарадей продиктовал их, сержант ХеЙверс записала. Фарадей добавил:

— Ее брат живет там же, в Пимлико. Он знает, что я был с ней. Он подтвердит. Как, наверное, и соседи.

— Вы ушли от нее рано утром, если наши сведения о вашем возвращении точны.

— Ливи ожидала меня около пяти, чтобы я забрал ее из дома матери. Что я и сделал. Хотя, как выяснилось, мог и не спешить. Они с матерью сидели за завтраком и все еще разговаривали.

— Ссорились? Фарадей удивился.

— Да нет. Восстанавливали дружеские отношения, я бы так это назвал. Они не общались с тех пор как Ливи исполнилось двадцать два года, поэтому им было о чем поговорить, а вот времени было не так много. Насколько я понял, они просидели за разговорами всю ночь.

— И о чем же они говорили?

Фарадей отвлекся на ближайшую к нему резиновую форму, большим пальцем погладил ее.

— Могу я предположить, — спросил Линли, — что они беседовали и на другие темы, помимо последнего упокоения праха Оливии?

— Это не имело никакого отношения к Флемингу, — сказал Фарадей.

— Тогда вы без опаски можете рассказать это нам.

— Тут дело тонкое, инспектор. — Он поднял голову и взглянул на Линли. — Это касается самой Ливи. И должно исходить от нее, а не от меня.

— Я нахожу, что на защиту Оливии Уайтлоу тратятся огромные усилия. Ее мать защищает ее. Вы ее защищаете. Она себя защищает. Почему, как вы думаете?