Картина без Иосифа - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Джордж cтр.№ 18

Прежде она никогда не боялась оставаться одной, но после их переезда в Ланкашир у нее появился страх, она боялась не только ночью, но и днем. Быть может, она вела себя совсем по-детски, но в ту минуту, когда мама уезжала с мистером Шефер-дом, или садилась в свой «опель» и уезжала одна, или направлялась по тропе, либо шла в дубраву искать травы, Мэгги начинало казаться, что стены, дюйм за дюймом, смыкаются вокруг нее. Она сразу же ощущала, что совсем одна на землях Коутс-Холла, и хотя Полли Яркин жила в дальнем конце дороги, расстояние все же составляло целую милю, и как бы она ни кричала, ни звала на помощь, или ей просто по какой-то причине понадобилась бы Полли, та все равно бы ее не услышала.

Мэгги не помогало и то, что она знала, где у мамы хранится пистолет. Она не стреляла из него даже ради забавы и уж тем более не могла вообразить, как можно целиться в человека. Вместо этого, оставаясь одна, она как крот зарывалась в свою комнату. Ночью гасила все огни и ждала, когда послышится шум возвращающейся машины или в запертой входной двери повернется ключ. А до этого лежала, прислушивалась к тихому кошачьему похрапыванию Панкина. Не отрывая взгляда от небольшого березового книжного шкафа, где с успокаивающей улыбкой восседал среди других мягких игрушек обтрепанный и старый слон Бозо, она прижимала к груди свой альбом с наклеенными вырезками и думала об отце.

Он существовал в ее фантазии, Эдди Спенс, ушедший из жизни еще до тридцати. Его тело было искорежено вместе с гоночной машиной в Монте-Карло. Он был героем нерассказанной истории, на которую как-то раз намекнула мама — «Папа погиб в автомобильной аварии» и «Прошу тебя, доченька, я ни с кем не могу об этом говорить», — и впоследствии, когда Мэгги снова заводила об этом разговор, мамины глаза наполнялись слезами. Мэгги часто пыталась представить себе его лицо, но безуспешно. Поэтому в память о папе, чтобы утешаться, когда одолеет тоска, она вырезала откуда только могла и хранила картинки с гоночными машинами «Формулы-один» — наклеивала их в свой «Альбом Важных Событий» и снабжала пунктуальными записями о каждом Гран-при.

Она плюхнулась на постель, и Панкин пошевелился. Он поднял голову, зевнул и насторожил уши. Они направились, подобно радарам, в сторону окна, он поднялся единым плавным движением и беззвучно перескочил с кровати на подоконник. Там он сел, пригнулся, вытянул шею, а его хвост беспокойно заходил вокруг тела, доставая до передних лап.

Мэгги с постели наблюдала, как кот осматривает двор особняка, точно так же, как незадолго до этого делала она сама. Его глаза медленно моргали, а хвост продолжал беззвучно мотаться по сторонам. По долгому опыту общения с кошками она знала, насколько они гипервосприимчивы к изменениям в своем окружении, поэтому немного расслабилась, уверенная, что Панкин немедленно сообщит ей, если снаружи появится нечто, чего ей следует опасаться.

Прямо за окном росла старая липа, она скрипела от ветра. Мэгги прислушалась. Ветви скреблись в стекло. Возле морщинистого ствола раздался какой-то новый шорох. Это всего лишь ветер, сказала себе Мэгги, но только она подумала об этом, как Панкин дал сигнал — что-то неладно. Он встал на лапы и изогнул дугой спину.

Сердце Мэгги испуганно ёкнуло. Панкин метнулся с подоконника на ковер и выскочил в дверь стремительной оранжевой полосой, прежде чем Мэгги успела сообразить, что кто-то залез на дерево.

А потом было слишком поздно. Она услыхала мягкий удар тела, прыгнувшего на шиферную крышу дома. Последовал тихий шум шагов. Кто-то тихонько постучал по стеклу.

Странно. Насколько ей было известно, взломщики не объявляют о себе. Хотя, может, они пытаются выяснить, есть ли кто дома. Но даже в этом случае логичней было бы предположить, что они постучат в дверь либо позвонят в дверной колокольчик и станут ждать ответа.

Ей захотелось крикнуть — эй, вы ошиблись, вам не сюда, вам нужен Холл, верно? Вместо этого она положила альбом с вырезками на пол у кровати, а сама скользнула вдоль стены в глубокую тень. Ее ладони зудели, живот подвело. Ей захотелось больше чем когда-нибудь громко закричать, позвать маму, но это было бессмысленно. Через минуту она уже была рада, что промолчала.

— Мэгги? Ты там? — услышала она осторожный голос. — Открой, пожалуйста. Я уже задницу себе отморозил.

Ник! Мэгги метнулась через комнату. Ник сидел на крыше возле мансардного окна и улыбался; его шелковистые черные волосы падали на щеки. Она стала возиться с запором. Ник, Ник, думала она. Но только хотела поднять оконную раму, как в ее ушах раздался голос мамы: «Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь еще раз оставалась наедине с Ником Уэром. Ясно тебе, Маргарет Джейн? И больше ни слова об этом. Все».

Пальцы ее остановились.

— Мэгги! — прошептал Ник. — Пусти меня! Холодно.

Она дала слово. Во время их ссоры мама едва не заплакала, и при виде ее покрасневших глаз, стыдясь своего поведения и своих резких слов, она выдавила из себя это обещание, не подумав о том, как трудно будет его выполнить.

— Не могу, — сказала она.

— Что?

— Ник. Мамы нет дома. Она уехала в деревню с мистером Шефердом. Я обещала ей…

Он расплылся в улыбке:

— Здорово. Классно. Давай, Мэг. Пусти меня. Она проглотила комок, вставший в горле.

— Не могу. Я не могу видеться с тобой наедине. Я обещала.

— Почему?

— Потому… Ник, ты сам знаешь.

Его рука лежала на стекле, теперь он уронил ее.

— Но ведь я просто хотел тебе показать… Ох, черт.

— Что?

— Ничего. Забудем. Ничего особенного.

— Ник, скажи мне.

Он повернул голову. Он стригся так, что волосы наверху головы оставались длинными, как делают многие ребята, только у него такая прическа никогда не казалась модной. Она выглядела естественной, словно сам он придумал такой стиль.

— Ник.

— Просто письмо, — ответил он. — Впрочем, это не имеет значения. Забудь.

— Письмо? От кого?

— Не важно.

— Но ведь ты пришел в такую даль… — Тут она вспомнила. — Ник, у тебя новости от Лестера Пигготта? Ты об этом? Он ответил на твое письмо? — В это было трудно поверить. Но Ник всегда отправлял письма жокеям, постоянно расширяя свою коллекцию. Он уже получил ответы от Пэта Эддери, Грэма Старки, Эдди Хайда. Однако Лестер Пигтогт был украшением всего, это точно.

Она подняла раму. Холодный ветер ворвался в комнату.

Из кожаной куртки — якобы подарка его двоюродного деда из Америки, летавшего во Вторую мировую на бомбардировщике — Ник достал конверт.

— Тут немного, — сказал он. — Просто «Рад был услышать о тебе, парень». Но подпись очень четкая. Никто не верил, что он ответит, помнишь, Мэг? Вот мне и захотелось похвастаться тебе.

Ей показалось несправедливым оставить его на холоде, раз он пришел к ней по такому невинному поводу. Даже мама не стала бы возражать. И Мэгги сказала — заходи.