Великое избaвление - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Джордж cтр.№ 17

– Полагаю, речь идет о призраке младенца? – уточнила она.

– Разумеется! Я слышала крик своими ушами. Погодите, вы тоже его скоро услышите.

– С призраками всегда связаны легенды, – мечтательно протянул Сент-Джеймс.

Дэнни откинула голову на спинку кресла, явно радуясь подсказке.

– И с этим призраком тоже, – торжественно подтвердила она. – Келдейл был на стороне короля – в смысле, в ту войну, – Она говорила так, словно семнадцатое столетие завершилось только накануне. – Все до последнего были верны королю. Вся деревня Келдейл – она в миле отсюда, если идти по дороге. Вы проезжали мимо нее.

– Боюсь, мы выбрали несколько иной путь, – усмехнулся Сент-Джеймс.

– Обходной маневр, – вставила Дебора. Дэнни не позволила сбить себя с толку.

– Итак, – продолжала она свою повесть, – это случилось в самом конце войны. Старый мерзкий негодяй Кромвель, – сразу было видно, кто давал девушке уроки истории, – как-то прослышал, что северные лорды готовят восстание. И он как ураган пронесся по нашим долинам; его солдаты захватывали поместья, резали скот, сжигали деревни роялистов, Келдейл был хорошо спрятан от чужих глаз.

– Нам тоже так показалось, – пробормотал Сент-Джеймс.

Девушка кивком подтвердила его слова. – Жители деревни заранее узнали о приближении кровожадных круглоголовых. Старого негодяя Кромвеля интересовала не сама деревня – нет, он искал ее жителей, всех, кто был верен нашему королю Чарли.

– Он хотел убить их? – подхватила Дебора, едва рассказчица остановилась, чтобы перевести дух.

– Истребить их всех до последнего! – откликнулась Дэнни. – Когда разнеслась весть, что Кромвель направляется в Кел, жители деревни придумали свой план. Они, все до единого, решили уйти с семьями и скотом и всем добром и укрыться в подвалах аббатства. Пусть круглоголовые приходят – они найдут Келдейл, но в нем они не застанут ни одной живой души.

– Довольно громоздкий план, – усомнился Сент-Джеймс.

– Но он должен был сработать! – с гордостью возразила девушка. Ее глаза ярко разгорелись, щеки покрылись румянцем, но теперь она понизила голос и заговорила печальней. – Если б только не ребенок. – Она наклонилась вперед, кульминация приближалась. – Явились круглоголовые, и все произошло в точности, как надеялись жители деревни. Они нашли пустые дома, тишину, густой туман – и нигде никого, ни единой живой души, ни одного живого существа. И тут, – Дэнни окинула взглядом свою аудиторию, убедилась, что внимание слушателей не ослабевает, – и тут в аббатстве, где прятались все жители деревни, заплакал ребенок. О боже! – Она ударила себя кулачком в грудь. – Какой ужас! Они ускользнули от Кромвеля – и только для того, чтобы младенец их выдал. Мать старалась успокоить малыша, давала ему грудь, но все напрасно. Бедное дитя плакало и плакало. Все пришли в ужас, в отчаяние, они боялись, что и псы тоже начнут выть и тогда поднимется такой шум, что Кромвель непременно найдет их. Они стали зажимать бедному малышу рот. И они задушили его!

– Господи боже! – пробормотала Дебора, теснее прижимаясь к стулу, на котором сидел ее муж. – Подходящая история для брачной ночи, верно?

– Да, но вам необходимо это знать. – Дэнни была по-прежнему полна энтузиазма. – Крик младенца – это недобрый знак, если вы не знаете, что следует делать.

– Надеть гирлянду из чеснока? – уточнил Сент-Джеймс. – Не выпускать из рук распятие?

Дебора легонько шлепнула его по ноге.

– Я хочу знать. Мне непременно нужно это знать, Неужели вся моя жизнь будет загублена оттого, что я вышла замуж за циника и скептика? Расскажите мне, Дэнни, что следует делать, если я услышу крик младенца.

Дэнни торжественно кивнула.

– Крик младенца доносится из-за стен аббатства ночью. Вы должны спать на правом боку, а ваш супруг – на левом. И вы должны крепко сжимать друг друга в объятиях, пока плач младенца не прекратится.

– Это интересно, – кивнул Сент-Джеймс. – оего рода живой амулет. Надеюсь, этот младенец часто плачет?

Не слишком часто. Но я… – Тут девушка иервно сглотнула, и ее слушатели внезапно догадались, что для нее это была вовсе не занятная легенда, рассчитанная на влюбленных новобрачных, но реальная и страшная повесть. – Я сама слышала этот плач три года тому назад! Я этого никогда не забуду! – С этими словами Дэнни поднялась на ноги. – Вы теперь знаете, что надо делать. Запомнили?

– Запомнили! – подтвердила Дебора, и Дэнни, исполнив свой долг, выскользнула из комнаты.

После ее ухода воцарилась тишина. Дебора опустила голову на колени мужу. Длинные, изящные пальцы Сент-Джеймса легонько коснулись ее волос, разглаживая, убирая локоны со лба. Женщина подняла голову.

– Мне страшно, Саймон. Я не думала, что стану бояться, никогда не думала, но сейчас мне страшно. – По глазам мужа она догадывалась, что он все понимает. Конечно же, он понимает. Он всегда понимал ее.

– Я тоже боюсь, – тихо признался он ей. – Каждую секунду сегодняшнего дня я испытывал этот непонятный, смутный страх. Я вовсе не собирался терять из-за кого-то голову, даже из-за тебя. Но вот это случилось. – Он широко улыбнулся. – Ты вторглась в мое сердце, как армия Кромвеля, и я не мог больше бороться. И теперь уж не голову потерять я боюсь, нет, я боюсь только одного – утратить тебя. – Саймон коснулся медальона, который он сам надел утром на шею новобрачной. В ямке под горлом Деборы приютился крошечный золотой лебедь, давно ставший для этих двоих символом вечного союза: выбрав однажды, выбираем на всю жизнь. Саймон поднял голову и посмотрел прямо к глаза жене.

– Не бойся, – ласково прошептал он.

– Тогда… тогда люби меня, Саймон.

– С радостью, дорогая.

Маленькие поросячьи глазки Джимми Хейверса так и шныряли по комнате – верный признак, что Джимми чем-то озабочен. Он-то воображал себя ловкачом, знатоком жизни, способным кого угодно обвести вокруг пальца и увернуться от наказания за любые прегрешения, от мелкого воровства до супружеской измены, однако глаза всегда преда вали его. Выдали и на этот раз.

– Джим не знал, сможешь ли ты пораньше освободиться и раздобыть матери этот греческий путеводитель, так что он сам отправился за ним, так-то, девочка. – Джимми предпочитал говорить о себе в третьем лице. Это помогало уклониться от ответственности за любые неприятности, встречавшиеся на жизненном пути. Дескать, нет, я не заходил к букмекеру. И табачок не покупал. Если чего и было, это все Джимми виноват, а я тут ни при чем.

Барбара следила, как взгляд отца мечется по гостиной. Господи, это же настоящий склеп, а не комната! Площадью десять на пятнадцать футов, экна наглухо закрыты, заросли многолетней грязью. Мебельный гарнитур, диван и два кресла – какой же в доме уют без мягкой мебели, но беда в что эта мебель была набита «искусственным конским волосом» тридцать пять лет тому назад, когда уж и от настоящего конского волоса многие отказывались. По обоям до самого потолка с утомительным однообразием ползли розовые бутоны. Спортивные журналы на столе спорили за жизненное пространство с пятнадцатью переплетенными в искусственную кожу альбомами – документальной хроникой, отражавшей каждый шаг, каждый дюйм на пути матери к безумию. И над всем этим – вечная, сияющая улыбка Тони.