Водоворот чужих желаний - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 32

– Хочу, – проговорила Наталья, сжимая русалку в кулаке так, что побледнели костяшки, – хочу, чтобы я стала красивой! Прямо сейчас! Посмотрю в зеркало – а я красавица!

Счастливая, раскрасневшаяся, она обернулась к зеркалу для подтверждения чуда. И горестно вскрикнула. Зеркало показывало ей все ту же нелепую бабу, какой она была.

– Почему же… – выговорила Наташа, давясь слезами. – За что же так? Выходит, соврал мне Левушин? Посмеяться хотел? Или ты не можешь мою просьбу исполнить?

Она посмотрела на русалку и вытерла слезы.

– Видно, не можешь.

Обреченно кивнула, соглашаясь – действительно, кто ж из такой коровы сможет красавицу сделать? Так только в сказках бывает. Была лягушка, стала царевна. И то – лягушка, не корова!

Неожиданно ее охватил гнев – и на собственную доверчивость и глупые ожидания, и на Левушина, и на русалку… Она выскочила во двор, стремительно добежала до калитки и швырнула фигурку в густые кусты, начинавшиеся сразу за их участком.

– Ну и пусть! – ожесточенно бормотала она, возвращаясь домой. – Пусть! Какой уродилась, такой уродилась! Не нужно мне это…

Зайдя в дом, она не удержалась и снова взглянула в зеркало. Лицо было опухшее от слез, покрасневшее, некрасивое. Наталья покорно вздохнула и, заставив себя не думать больше о русалке, занялась домашними делами.

Пообедав на скорую руку, она собралась убраться, как вдруг к горлу неожиданно подкатила тошнота. Ей пришлось выскочить из дома, и под кустом калины ее долго выворачивало наизнанку. Две дворовые собаки удивленно смотрели на хозяйку.

Наталья умылась, вернулась в дом, взялась за веник… И тут снова накатила тошнота, да такая, что до куста Наташа еле успела добежать.

– Это что ж творится-то, а? Неужто заболела?

Наталья прислушалась к себе. Она с детства ничем не болела, да и сейчас чувствовала себя не хуже, чем обычно. Не считая того, что запах каши, допревавшей в печи, вызывал у нее рвоту. Она прошлась по дому, принюхиваясь по всем углам, и точно вычислила причину. Так точно, что чуть не пришлось третий раз выскакивать во двор.

– Что за напасть такая… – начала Наталья, и тут неожиданная догадка осенила ее. – Господи, – тихо сказала она, садясь на стул. – Батюшки светы!

Она провела рукой по животу, затем метнулась в комнату и взяла в руки маленький календарь, на котором отмечала приход месячных. Цикл у нее приходил строго вовремя, как часы, но она все равно за две недели обводила в кружок число, когда следовало ожидать «неприятностей».

– Два дня уже прошло, – ошеломленно пробормотала Наталья, увидев отмеченную кружочком дату. – Как же я забыла-то, а? Два дня, а ничего и нету…

Она отложила календарь в сторону и снова погладила себя по животу. То же чутье, которое помогало ей отличать правду ото лжи, подсказало, что у нее родится сын.

– Мальчишка… – по лицу Натальи текли слезы, но она их не замечала. – На Кольку будет похож… Мальчишку рожу!

На нее волной накатило такое счастье, что грезы перед фотокарточкой известной артистки показались ей несерьезными девчачьими переживаниями. Какая красота? Зачем? У нее будет ребенок – вот что в тысячу раз важнее! Он уже в ее животе, питается ее соками, радуется ее радостью! Наталья вскинула голову и пошла вытанцовывать по кругу, приговаривая:

– Не любишь меня, Коля? А и не люби! И я не буду к тебе со своей любовью липнуть. Эх! Рожу нашего детеночка, котеночка, лебеденочка! Выношу, выкормлю, человеком воспитаю. Радостью называть буду, солнышком!

Она смеялась в голос, молола всякую чепуху и продолжала танцевать. В себя ее привел стук в дверь. Наталья спохватилась и выбежала наружу, торопливо заправляя за уши выбившиеся пряди волос.

– Стучу-стучу… – ворчливо начала соседка, старуха Марья Авдотьевна, – а никто не отзывается. Ба! – она прищурилась на Наташу. – Что это с тобой случилась, красна девица?

– Что такое?

Старуха отступила на шаг, оглядела молодую соседку с ног до головы. Та стояла перед ней раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, грудь высоко поднималась и опускалась.

– Ты там с полюбовником, что ли? – подозрительно спросила Марья Авдотьевна.

Наталья вспыхнула.

– Да вы что, тетя Маша! Заходите в дом, не стойте на пороге.

Старуха прошла внутрь и сразу поняла, что чужим мужиком в доме и не пахнет. Вон ведро с водой стоит, вот веник, там тряпка брошена. Нет, так любовников не принимают! Она поводила носом по сторонам и убедилась, что не в любовнике дело.

«А похорошела-то как, голубушка! – подумала она, оглядывая Наталью. – И не узнать! Откуда что взялось!»

– Красавица моя, – ласково начала старуха, и Наташа вздрогнула от непривычного обращения, – ты отвар какой выпила, что ли? Ну-ка живо признавайся, в чем дело!

– Да о чем вы, Марья Авдотьевна? Загадками говорите!

– Загадками, значит? Я-то понятно говорю. А загадка у нас вот где!

Она подхватила хозяйку под локоть и проворно подтащила ее к маленькому зеркалу на комоде. Схватила его цепкой рукой и сунула Наташе под нос.

– Вот загадка, вот! Голову-то мне не морочь, я уже стара для этого.

Наташа взглянула на себя и обомлела. Из зеркала на нее смотрела красавица. Глазищи огромные, так и сияют из-под темных бровей. С губ рвется улыбка, от которой на щеках появились мягкие ямочки. Голову на высокой шее держит, как лебедь. Она провела рукой по лицу, и сама поразилась плавности своего жеста.

– Вот! – довольно заявила соседка, отбирая у нее зеркало. – Налюбовалась? Теперь говори, к какому колдуну ходила. Может, я тоже пойду. Хоть в гробу полежу красавицей.

– Сын у меня будет, – тихо сказала Наташа с той же прекрасной улыбкой, которая преображала ее лицо. – Маленький…

И рассмеялась звонко и счастливо.

– Не полежу, – проворчала себе под нос Марья Авдотьевна. – Способ, конечно, хороший, ничего не скажу, но не для меня. А ты, Наталья, молодец! Кольке-то сказала?

Та покачала головой:

– Вечером узнает.

– Ну и хорошо. Эх, забыла, за чем приходила!

Она махнула рукой, неожиданно обняла соседку и смачно поцеловала ее в румяную щеку.

– Красавица моя! Рожай, деточка, рожай. И тебе на радость, и Кольке твоему… И мне, Наташенька. Детки – это счастье. Ох, дожить бы…

Она заковыляла прочь. Когда закрылась дверь, Наталья неожиданно вспомнила, что единственный сын Марьи Авдотьевны погиб в последний год войны.

Через пять минут она бродила в кустах, раздвигая ветки руками и внимательно глядя под ноги.