Водоворот чужих желаний - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 28

Андрей выслушал поток бреда, покачал головой. Напоминать жене о том, что это она перетащила его в Москву, было бесполезно.

– Думаешь, я не вижу, что ты презираешь меня за то, что я не зарабатываю деньги? – Света перешла в нападение. – Конечно, ты ведь у нас такой правильный, такой работяга! Обеспечиваешь нас обоих! Наверное, очень гордишься собой, да?

– Да о чем ты говоришь…

– Не затыкай мне рот! Я тебе все скажу…

Пять минут Капитошин слушал нелепые обвинения жены, на шестой минуте вышел из комнаты и плотно прикрыл дверь. Пока Света думала, пойти ли за мужем или окончательно обидеться и замолчать, Андрей позвонил коллеге, договорился, что переночует у него, быстро собрал сумку, коротко попрощался с женой и уехал. Ему нужно было обдумать ситуацию в тишине, без Светиного зудящего крика о том, что он виноват в ее обмане. «Это ты вынудил меня врать тебе! Другому человеку я бы не врала!»

Андрея Капитошина родители вырастили совестливым человеком. Проснувшись утром, он представил себе плачущую Светку, которой приходилось так тяжело на работе, что она пошла на ложь, лишь бы оставаться домохозяйкой. Вспомнил, что не понимал ее жалоб, хотя утешал, как мог. Подумал о том, что в такой ситуации он не имеет права предать жену – она слабее, беззащитнее, полностью зависит от него. И отпросился с работы до обеда, чтобы поехать домой, поговорить и решить, что им делать дальше.

Услышав звук открывающейся двери, Светка взвизгнула и бросилась одеваться. Капитошин, изумленный ее визгом, бросился в комнату и увидел на разложенном диване голого мужика, натягивающего на себя одеяло, и в стороне собственную жену – взъерошенную, раскрасневшуюся, пытавшуюся завернуться в халатик.

– Ты же должен быть на работе… – только и выговорила супруга, кляня себя за то, что поддалась на уговоры молодого врача и разрешила ему заехать сегодня.

Развелись они быстро – делить им было почти нечего. Саму процедуру Андрей не запомнил. Но навсегда запомнил злобный голос жены ему в спину, когда он уходил по длинному коридору, со стенами мрачного темно-зеленого цвета. «Это ты меня такой сделал. Слышишь? Ты меня сделал такой!»

Больше Андрей никого не собирался делать «такой». Он стал вести жизнь здорового разведенного мужчины, просто встречаясь с женщинами. Иногда эти отношения были долгими, но ни разу Капитошину не пришла в голову мысль сделать кому-то из них предложение руки и сердца. Он слишком обжегся на первом браке и слишком хорошо чувствовал себя в своей независимости, чтобы менять ее на что-то непредсказуемое, называемое семейной жизнью.

К тридцати годам в своем багаже он имел ворох любовных историй. И несколько правил, одно из которых после неприятного случая не нарушал никогда. «Не спи там, где работаешь, и не работай там, где спишь».

Однако с недавнего времени Капитошину очень хотелось послать это правило куда-нибудь подальше и все-таки затащить в постель нового офис-менеджера. Его останавливало правило о работе и то, что он совершенно не понимал, как Викулова к нему относится. С другими женщинами было проще: пара пробных камней, приглашение на ужин – и все становилось ясным и определенным, независимо от того, была дама замужней или нет. Но здесь…

«Получу геморрой на свою задницу, – решил в конце концов Капитошин. – Оно мне надо? Что, красивых баб вокруг мало?»

Это было, с какой стороны ни погляди, правильное рассуждение. Красивых баб вокруг действительно было много, а геморрой с любовницей на работе Андрея не прельщал. На том он и остановился.

Дополнительной информации Макару и Сергею пришлось ждать дольше. Они не вели никаких дел, и Бабкин видел, как тяжело дается Илюшину бессмысленное ожидание.

– Сережа, а что за жизнь была у Макара до того, как он встретился с той девушкой, Алисой? – осторожно спросила Маша, когда Бабкин рассказал ей о том, чем они занимаются.

– Ты же знаешь Илюшина: он никогда ничего о себе не рассказывает. Скрытный, как шпион. Я даже не уверен, что родители его умерли, хотя он как-то упоминал об этом.

– Ты его не спрашивал?

– Он бы не ответил. Машка, если человек скрывает о своем прошлом все, кроме последних десяти лет, значит, у него есть на то причины.

Маша согласно кивнула. Она видела, как на глазах меняется Макар, которого они привыкли видеть всегда одинаковым: чуть насмешливым, чуть азартным, если шло расследование очередного дела, всегда глядящим на них чуть свысока. Он почти никогда не выходил из себя, не изменял привычке иронизировать над всем без исключения. Маша не знала ни об одном его друге, кроме Сергея, и даже не была уверена, считает ли его другом сам Илюшин.

Последние четыре дня Макар по утрам ездил в больницу, где поправлялась Белова, оставлял ей продукты, ничего не говоря, платил медсестрам и врачам и уезжал. Сергей с Машей звали его к себе, и он охотно соглашался, но почти не поддерживал их легкую болтовню, а просто сидел, слушая, иногда вставляя пару фраз. И с удовольствием болтал с Костей «ни о чем», когда тот возвращался из школы.

На пятый день у них появилась информация о людях, которых они искали. Только сухие данные, сказавшие им не меньше, чем все подробности уголовного дела, вытащенного из архива.

– Сковородовых много, но имена, названные Беловой, совпадают только с одними, – сказал Сергей. – Алексей, Николай и Кирилл Степановичи. Ты уверен, что она не перепутала фамилию?

– Уверен. Она хорошо знала их мать, а мальчишки росли на ее глазах. Зинаиде Яковлевне не было известно, что они переехали в Москву, и первый раз за много лет она увидела их в тот день… пятого мая.

– И больше никогда не видела?

– Нет.

– И до сих пор живет в страхе, что они ее найдут… – протянул Бабкин. – Не знает, бедная…

Илюшин кивнул, соглашаясь. Возможно, Беловой было бы легче жить, знай она о том, что двоих братьев уже нет в живых.

– Итак, по нашим данным, Сковородов Николай Степанович, шестьдесят четвертого года рождения, скончался в девяносто пятом году. Сковородов Алексей Степанович, шестьдесят третьего года рождения, пережил его на пять лет и покинул этот мир в двухтысячном. О третьем брате, самом младшем, известно только то, что он родился в шестьдесят шестом году. Данных о его смерти нет. И где находится в настоящее время – неизвестно.

Бабкин с тревогой взглянул на молчащего Илюшина и, сделав едва заметную паузу, спросил:

– Ты знаешь, кто из них?…

Макар вспомнил, как Зинаида Яковлевна, лежа на больничной койке, тихо рассказывала о том дне, беспрерывно вытирая слезящиеся глаза: «Двоих я увидела – младшего и среднего. Батюшки, говорю Алисе, это ж Кирилл с Колькой! Ничего-то я, дура, не поняла. А они переглянулись так странно… глазами оба на Алису зыркнули, а потом Кирилл к ней шагнул и… ударил ее, ласточку. Она и не вскрикнула даже. Обернулся ко мне и говорит Кольке: я ее уберу, а ты в машину, живо. А глаза-то у него страшные-страшные! Колька ему отвечает: ты что, это ж тетя Зина! Я глаза опустила – а на асфальте Алиса ничком лежит. Вот тут-то у меня сердце стукнуло два раза и вроде как остановилось. Очнулась я уже в машине. Кирилл сказал, что если я кому полслова скажу, он из меня колбасу кровяную сделает и всех родных моих перережет, одного за другим. И добавил, чтобы я убиралась из города. Я как вышла на дрожащих ногах из машины, так чуть и не повалилась обратно. Они мне сумку вслед выкинули, дверь захлопнули и уехали. А я и домой заходить не стала: до автобусной станции доковыляла – и скорее прочь».