Простым ударом шила - читать онлайн книгу. Автор: Сирил Хейр cтр.№ 51

— Значит, вы ошиблись. Она умерла в 1931 году.

— Нет, в 1934-м.

— В 1931-м!

— Заверяю вас, сэр, я лично видел ее свидетельство о смерти, и оно датировано 12 апреля 1934 года.

— Но это же нонсенс, инспектор. Мне достоверно известно, что ее завещание вступило в силу в 1931 году. Нотариусы в подобного рода вещах никогда не ошибаются. Если хотите, я могу вам показать его письмо… О господи! Кажется, он начинает наше дело…

Несмотря на признание виновности, рассмотрение дела «Бленкинсоп» длилось чуть ли не целый час. Могло бы и дольше, поскольку государственному обвинителю сначала надо было убедить несколько недоверчивого председателя суда в реальном существовании такой конторы, как Управление по контролю за производством и использованием взрывателей, затем ознакомить его со всеми соответствующими положениями, постановлениями и инструкциями — что, учитывая его на редкость занудливую манеру вести судебные процессы, отнюдь не делало рассмотрение более интересным — и только потом приступить к изложению, в общем-то, простых фактов. Защита еще ранее подробно проинформировала обо всем Баббингтона, самого модного и дорогого королевского адвоката в округе, и, хотя его просьбу о смягчении наказания вполне можно было выразить двумя-тремя фразами, он ухитрился растянуть свое выступление по меньшей мере минут на двадцать. Баббингтон всегда гордился своим умением полностью отрабатывать полученные от клиента деньги, а в данном случае, поскольку он был вынужден снизить ставку своего гонорара до «разумного уровня» пятнадцати гиней за минуту, — то уж приложил все силы, чтобы своим красноречием компенсировать все сполна. Вместе взятые, стоимость защиты и штрафы, наложенные в судебном порядке на обвиняемых, составили значительную часть неуплаченных обвиняемыми государству налогов.

Пока все это происходило, мысли сидевших рядом представителя Скотленд-Ярда и официального свидетеля по данному делу витали за тысячу миль отсюда. Петигрю раздумывал над проблемой, которая на первый взгляд казалась настолько малозначительной, что при других обстоятельствах он тут же выбросил бы ее из головы как совершенно ненужное и необъяснимое отклонение. Во всяком случае, так поступил бы любой здравомыслящий адвокат. Однако от него также не ускользнуло и с трудом сдерживаемое возбуждение обычно невозмутимого Маллета. Эмоции инспектора невольно передались Петигрю, хотя причина этого по-прежнему оставалась и непонятной, и неизвестной. В воздухе, казалось, витало что-то куда более важное, чем все правительственные управления, вместе взятые. Он почувствовал, что тоже начинает неудержимо дрожать от волнения. Что еще приготовил для него Маллет? Этот дурацкий процесс когда-нибудь подойдет к концу?

Наверное, еще ни один обвиняемый не ждал оглашения приговора так, как сейчас ждали его Петигрю и Маллет, но, когда судья кончил говорить, ни у того ни у другого не было ни малейшего представления, в чем, собственно, заключается его решение. Едва он успел произнести последние слова, как инспектор с такой силой схватил своего коллегу за руку, что тот чуть не закричал от боли.

— Вы только что упомянули о каком-то письме, мистер Петигрю, — хрипло прошептал он. — Это, случайно, не то самое, которое вы показывали мисс Дэнвил буквально за день до ее убийства?

— Да, оно самое.

— В котором дата смерти миссис Филипс 1931 год?

— Да.

— И вы сказали об этом и миссис Хопкинсон тоже?

— Да, но что…

— Звено, сэр! Не знаю, что это может значить для вас, но лично для меня очень даже много. Наконец-то я его нашел! Недостающее звено, которое искал все это время!

Похоже, боль от железной хватки пальцев Маллета помогла Петигрю оживить свой талант ясновидения.

— Господи, инспектор, по-моему, я тоже вижу его! — воскликнул он. — Если это возможно сделать таким образом, значит, оно и было сделано только таким образом! Но насколько это возможно? Именно это нам и предстоит выяснить!

Совершенно забыв о правилах соответствующего поведения в суде, Петигрю с шумом направился к выходу, таща за собой несопротивляющегося Маллета. В коридоре они увидели Флэка, который шел прямо к ним; его совиное лицо просто искрилось от нескрываемого удовольствия.

— Итак, Петигрю, — начал он, подойдя к ним, — по-моему, совсем неплохой результат, как вы считаете? Все эти положения, постановления, инструкции, конечно, довольно мудрены, но полагаю, я не допустил никаких ляпов.

— Ляпов?

— Знаете, по-моему, был один момент, когда мне показалось, что судья вот-вот взорвется по поводу параграфа 2АС, но, думаю, мне удалось…

— Послушайте, — бесцеремонно перебил его Петигрю. — Вы были или не были нотариусом до того, как стали прокурором?

— Был ли я?.. С чего бы задавать такой вопрос в это время дня? Конечно, был. По меньшей мере несколько лет.

— Настоящим нотариусом, оформляющим завещания ну и все такое прочее?

— Самым настоящим, уверяю вас.

— Значит, вы знаете, как оформляются завещания? И сами практически делали это?

— Само собой разумеется, делал. Дюжинами. Но при чем здесь все это, Петигрю? У вас на редкость распаленный вид!

Петигрю, не отвечая, завел или, точнее сказать, затащил его в комнату для переодевания судейского персонала.

— Надеюсь, вы не собираетесь просить меня стать вашим душеприказчиком, заметил Флэк, снимая парик. — Потому что я совсем не…

— Нет, я не собираюсь просить вас стать моим душеприказчиком. Я даже не собираюсь просить вас подумать. Все, о чем мы с инспектором хотим вас попросить, — это помочь нам разрешить одно довольно простое дело об убийстве, над которым мы с ним вот уже две недели безрезультатно ломаем голову.

— Вы не поверите, но иногда я чувствую себя таким чудовищно невежественным, — как бы извиняясь, произнес Петигрю.

Инспектор Джеллаби позволил себе вежливо не согласиться.

— Чудовищно невежественным, — упрямо повторил Петигрю. — После тридцати лет практической работы в юриспруденции мне казалось, что я знаю о ней все. И хотя, честно говоря, я так думаю и сейчас, мне до сих пор даже в голову не приходило, насколько это высокоспециализированная область! Мне это напоминает водителя автомашины, который воспринимает двигатель как нечто простое и само собой разумеющееся, а потом, неожиданно столкнувшись с какой-нибудь технической проблемой, искренне поражается тому, что многие недоступные его разумению вещи совершенно обычны для любого механика в гараже. Я совсем неплохо разбираюсь в законе, и вот вдруг выясняется, что передо мной целая область юриспруденции, которая была и остается для меня книгой за семью печатями!

— Послушайте, сэр, — грубовато прервал его Джеллаби. — Вам хорошо говорить о закрытых книгах ну и тому подобном, а вот для меня закрытой книгой было и до сих пор остается все наше дело. Получив сегодня утром от мистера Маллета телеграмму, я немедленно, в течение часа, арестовал Филипса и получил от него письменное признание в убийстве, в котором, если честно, я ничего не могу разобрать и по-прежнему блуждаю в потемках. Почему Филипс убил мисс Дэнвил?