Дело врача - читать онлайн книгу. Автор: Артур Конан Дойл cтр.№ 17

— Я думаю, не пройдет и года, как Ле-Гейт убьет ее.

Я не сразу сумел ответить, настолько сильно поразило Меня это уверенное предсказание. Каково услышать такое За десертом, у стола красного дерева, уставленного вином и фруктами, о своем лучшем друге, в его собственном Доме?! Уверенность, с которой Хильда Уайд высказала свое мнение совершенно незнакомому человеку, лишило меня дара речи. Почему она так думает? И почему доверила именно мне это поразительное откровение?

Глубоко вздохнув, я наконец смог высказать свое изумление. Гости, занятые болтовней, нас не замечали.

— На каком основании вы построили этот вывод? — спросил я осторожно. — Вы меня испугали!

Девушка слизала с ложечки шарик абрикосового мороженого, подождала, пока оно растает во рту, и прошептала:

— Сейчас не спрашивайте меня ни о чем. Отложим объяснение. Но я уверена, что так и будет. Поверьте, я не выдумываю…

Она была права, конечно. Продолжать подобный разговор на празднике было бы и грубо, и глупо. Пришлось мне поневоле закупорить сосуд моего любопытства и ждать, пока прекрасная сивилла снизойдет до толкований.

После обеда мы перешли в гостиную. Хильда Уайд почти сразу подошла к утолку, где я устроился. Походка у нее была легкая и быстрая.

— О, Камберледж, — начала она, как будто ничего особенного не случилось, — я так рада нашему знакомству! Теперь я могу с вами поговорить, и мне это очень нужно. Ведь вы служите в клинике Св. Натаниэля, а я очень хочу получить там место медсестры…

— Место медсестры! — воскликнул я, слегка озадаченный, потому что эта юная леди в платье из тончайшего светлого индийского муслина напоминала бабочку и казалась бесконечно далекой от этой трудной работы. — Вам это действительно нужно? Или вы, подобно тысячам современных барышень, жаждете Служения, не понимая, что служение, как правило, малоприятное занятие? Уход за больными, должен сказать, не ограничивается ношением гофрированного чепца и форменного платья.

— Я знаю, — ответила она с неожиданной серьезностью. — Как же мне об этом не знать, если я уже служу медсестрой в госпитале Святого Георгия?

— Вы — медсестра! Да еще в таком госпитале! Зачем же вам переходить в клинику Св. Натаниэля? Зачем? Ваш госпиталь расположен в намного лучшем районе Лондона, и пациенты там чаще всего принадлежат к лучшему обществу, чем у нас в Смитфидде.

— И это мне известно. Однако… В клинике Св. Натаниэля работает Себастьян, а я хочу работать с Себастьяном.

— Профессор Себастьян! — При упоминании имени моего великого учителя я не смог сдержать порыв энтузиазма. — Ах, если вы стремитесь попасть в сотрудники к Себастьяну, тогда я верю, что ваши намерения не поверхностны.

— Верите? — повторила она с непонятной интонацией, и по лицу ее прошла тень, как от облака. — Да, поверьте, это желание идет из глубины! Цель моей жизни — быть рядом с Себастьяном, наблюдать за ним. Я очень хочу добиться этого… Но я, возможно, слишком поспешно доверилась вам? Тогда я умоляю вас не выдавать ему мое желание.

— Вы можете безусловно положиться на меня, — ответил я.

— О да, я почувствовала это, — вставила она, взмахнув рукой. — Конечно, по вашему лицу я сразу увидела, что вы человек чести — человек, которому можно доверять. Иначе я не заговорила бы с вами. Но… вы мне обещаете?

— Обещаю, — твердо сказал я, польщенный. Ее нежная красота, ее таинственный пророческий дар, так трудно совместимый с тонким личиком и пушистыми каштановыми кудрями, основательно поразили меня. Очарованием было проникнуто все, что она делала и говорила. Потому я добавил: — И я сообщу Себастьяну, что вы ищете место медсестры в клинике Св. Натаниэля. Опыт у вас имеется, рекомендации вы можете получить, хотя бы от той же сестры Ле-Гейта, потому вероятность, что вакансия для вас найдется, очень велика.

— Большое вам спасибо, — ответила она с улыбкой — по-детски простодушной и так пикантно сочетающейся с колдовским взглядом.

— Однако, — продолжал я доверительно, — вы просто обязаны объяснить мне, на чем основано ваше недавнее высказывание насчет Хьюго Ле-Гейта. Оно показалось мне темным, как слова Дельфийской сивиллы, глубоко поразило и встревожило меня. Хьюго — один из самых старых и близких моих друзей. Потому я хочу понять, отчего у вас внезапно сложилось такое плохое мнение о нем.

— Не о нем, а о ней, — уточнила Хильда к моему удивлению и, чтобы не привлекать внимание общества к нашей беседе, сделала вид, будто ее очень заинтересовал маленький норвежский кинжал, лежащий на этажерке.

— Говорите же, — настаивал я. — Зачем вы меня мистифицируете? Это сознательное введение в обман. Вы набиваете цену своим способностям. Но я не из тех людей, кого можно убедить гороскопами. Я отказываюсь вам верить!

Вертя кинжал в пальцах, Хильда повернулась ко мне, и я замер, встретившись с многозначительным взглядом ее правдивых глаз.

— Отсюда я направлюсь прямиком на дежурство, — тихо произнесла она с тем спокойствием, за которым стоит точное знание. — Этот дом — не место для обсуждения такого вопроса, не так ли? Если вы проводите меня до госпиталя, я, пожалуй, смогу дать вам понять и почувствовать, что говорю не наобум, а основываясь на наблюдениях и опыте.

Ее доверие еще сильнее разожгло мое любопытство. Когда она собралась уходить, я пошел с нею. Ле-Гейты жили на одной из тех улиц, застроенных большими домами, которые недавно проложили на Кэмден-Хилл, а потому, идя в восточном направлении, мы не могли обминуть Кенсингтонские сады.

Был солнечный июньский день, и яркий свет проникал даже сквозь дымную завесу над Лондоном, а вдоль дорожек благоухала белая сирень.

— Итак, что же вы подразумевали в своем загадочном высказывании? — спросил я у новоявленной Кассандры, когда мы углубились в обсаженную цветами аллею. — Женская интуиция хороша по-своему; но обыкновенный мужчина может ожидать доказательств и не стыдиться этого!

Она резко остановилась и поглядела мне прямо в глаза. Ее пальцы на рукоятке зонтика нервно вздрагивали.

— Я имела в виду именно то, что сказала, — ответила она с нажимом. — Не пройдет и года, как Ле-Гейт убьет свою жену. Ручаюсь вам, что так и будет.

— Ле-Гейт? — вскричал я. — Никогда! Я хорошо его знаю! Большой, добродушный, мягкосердечный школьник. Самый приятный и лучший из смертных. Ле-Гейт — Убийца? Не-воз-мож-но!

Глаза Хильды задумчиво смотрели куда-то вдаль.

— Неужели вы никогда не замечали, — спросила она медленно, словно подбирая слова, — что есть разные виды убийств? Что одни определяются личностью убийцы… а другие — личностью жертвы?

— Жертвы? Как это понимать?

— Вот посмотрите, бывают люди жестокие, которые совершают убийство просто в силу своей жестокости — таковы головорезы из трущоб; есть также жалкие люди, становящиеся убийцами из-за жалких денег — они подстраивают несчастные случаи ради получения страховки или морят ядом родственников, чтобы унаследовать их имущество; но осознаете ли вы, что люди становятся также убийцами случайно, доведенные до этого поведением своих жертв? Я наблюдала за миссис Ле-Гейт и думала: «Эта женщина из той породы, которым суждено быть убитыми»… И когда вы спросили, я так и сказала. Возможно, это было неосмотрительно с моей стороны, и все же я не могла скрыть то, что увидела.