Сельский священник - читать онлайн книгу. Автор: Оноре де Бальзак cтр.№ 39

— Пошлите мальчика за лошадьми, я хочу сама все это осмотреть.

Госпожа Граслен объяснила Бенжамену, где дожидается ее Морис, и мальчик побежал за ним.

— Вы, говорят, знаете все особенности этого края, — продолжала г-жа Граслен. — Объясните же мне, почему из моих лесов, со склонов, обращенных к монтеньякской равнине, не стекает туда ни единого ручейка ни во время дождей, ни во время таяния снегов?

— Ах, сударыня, — сказал Фаррабеш, — господин кюре в своих заботах о процветании Монтеньяка доискался причин этого явления, даже не имея еще никаких доказательств. После вашего приезда он поручил мне проследить путь воды по каждому оврагу, по всем сухим руслам. Вчера, когда я имел честь встретить вас, я возвращался с подножия Живой скалы, где изучал уклоны почвы. Я услыхал топот коней и пошел взглянуть, кто же это сюда забрался. Господин Бонне — не только святой, сударыня, он еще и ученый. «Фаррабеш, — сказал он мне, — а я в это время работал на дороге, которую община проложила до самого замка, и с того места господин кюре показал мне всю горную цепь от Монтеньяка до Живой скалы, длиной чуть ли не в два лье, — раз по этим склонам в равнину не стекает ни единой капли воды, значит, природа сотворила нечто вроде водосточной трубы, по которой вся влага уходит в другое место!» Так вот, сударыня, казалось бы, подобное рассуждение настолько просто, что и ребенок мог бы до него додуматься. Но с тех пор, как стоит на этом месте Монтеньяк, никто, ни сеньоры, ни управляющие, ни лесничие, ни бедняки, ни богачи, не задумался над тем, куда деваются воды потока Габу, хотя все они видели равнину, ничего не родящую из-за отсутствия воды. Три общины, страдавшие от лихорадки из-за соседства стоячих вод, тоже не пытались избавиться от беды, да и сам я ничуть не беспокоился. Тут понадобилось вмешательство слуги божьего...

При этих словах слезы выступили на глазах у Фаррабеша.

— Гениальные люди, — сказала г-жа Граслен, — всегда находят решение настолько простое, что кажется, будто каждый мог бы найти его. «Но, — добавила она про себя, — гений тем и прекрасен, что походит на всех, хотя на него не походит никто».

— Я сразу понял господина Бонне, — продолжал Фаррабеш, — ему не пришлось тратить много слов, чтобы объяснить мне мою задачу. Все это кажется тем более странным, сударыня, что горные склоны, обращенные к вашей равнине, — ибо все эти пространства принадлежат вам — пересечены довольно глубокими оврагами и ущельями; но, сударыня, по всем этим трещинам, лощинам, оврагам, ущельям и, наконец, канавам вода устремляется в узкую долину Габу, расположенную на несколько футов ниже вашей равнины. Теперь я знаю разгадку этого явления: от Живой скалы до Монтеньяка тянется вдоль подножия гор нечто вроде желоба высотой от двадцати до тридцати футов; желоб этот не имеет ни единой трещины и состоит из горной породы, которую господин Бонне называет сланцем. Земля, будучи мягче камня, размывается течением, и воды, бегущие по всем этим руслам, естественно, попадают в Габу. Деревья и кустарник скрывают от глаза наклон почвы; но, проследив движение вод и след, оставленный потоками, легко в нем убедиться. Таким образом, Габу получает воды с обоих горных склонов — и с того, где расположен ваш парк, и со скалистых отрогов, лежащих перед нами. По мысли господина кюре, положение изменится, когда земля и камни, нанесенные водой, запрудят естественные русла, проходящие по склону, обращенному к вашей равнине, и тем самым закроют воде доступ к Габу. Тогда ваша равнина будет затопляться точно так же, как те общинные выгоны, которые вы хотите посмотреть. Правда, на это потребуются сотни лет. Однако стоит ли этого желать, сударыня? Если ваша равнина, так же как общинные земли, не сможет поглотить всю массу воды, Монтеньяк тоже будет страдать от гниения стоячих вод.

— Значит, в тех местах, где, как показал мне на днях господин кюре, деревья еще сохранили зеленую листву, проходят эти естественные русла, по которым воды уходят в поток Габу?

— Да, сударыня. Между Живой скалой и Монтеньяком стоят три горы, следовательно, имеется три горловины, по которым вода, задержанная сланцевым барьером, устремляется в Габу. Идущая понизу полоса зеленого леса и указывает, где проходит водосточная труба, о существовании которой догадался господин кюре.

— То, что было несчастьем Монтеньяка, скоро послужит к его процветанию, — с глубокой убежденностью произнесла г-жа Граслен. — И так как вы оказались первым исполнителем этого благого дела, вы примете в нем участие, вы отыщете энергичных, преданных работников, ибо нехватку денег нам придется возмещать своей самоотверженностью и трудом.

В это время к ним присоединились Бенжамен и Морис. Вероника схватила своего коня за узду и знаком велела Фаррабешу сесть на лошадь Мориса.

— Проводите меня туда, — сказала она, — где воды разливаются по общинным землям.

— Сударыне тем более полезно съездить туда, что по совету господина кюре покойный господин Граслен приобрел в устье потока около трехсот арпанов земли, на которой вода оставила слой плодородного ила. Сударыня увидит обратный склон Живой скалы, покрытый великолепными лесами. Там господин Граслен, без сомнения, собирался выстроить ферму. Самым удобным было бы место, где теряется источник, берущий начало возле моего дома, — из него тоже можно бы извлечь немало пользы.

Фаррабеш двинулся первым, указывая дорогу. Вероника последовала за ним по крутой тропинке, которая вела туда, где два противоположных откоса стремительно сближались, а затем расходились в разные стороны: один — на запад, другой — на восток. Горловина этой воронки, усеянной лежавшими в высокой траве валунами, достигала шестидесяти футов в ширину. Срезанная отвесно Живая скала казалась гладкой гранитной стеной, но вершина этой суровой горы была увенчана деревьями с висящими в воздухе корнями. Сосны, зажавшие комья земли скрюченными лапами, напоминали сидящих на ветке птиц. Противоположный песчаный откос, изъеденный временем, выглядел хмуро; его бороздили неглубокие пещеры и ямы с неровными краями; мягкие выветренные скалы отливали охрой. Редкие кусты с острыми листочками, а пониже репейник, тростник и болотные травы указывали на недостаток солнца и скудость почвы. Ложе потока было из достаточно твердого, но тоже желтоватого камня. Две параллельные горные цепи, словно расколовшиеся в момент катастрофы, изменившей земной шар, — по необъяснимой прихоти природы или по никому не известной причине, открыть которую дано только гению, — были созданы из совершенно несхожих материалов. В ущелье контраст между двумя горными породами особенно бросался в глаза. Дальше Вероника увидела огромное меловое плато, начисто лишенное растительности, покрытое лужами солоноватой воды и испещренное трещинами. Направо высились Коррезские горы, налево глаз отдыхал на заросшей прекрасным лесом громаде Живой скалы, под которой расстилался широкий луг, своей яркой зеленью подчеркивавший неприглядный вид унылого плато.

— Мы с сыном вырыли вон ту канаву, видите, вдоль нее растет самая высокая трава, — сказал Фаррабеш. — Она соединяется с канавой, которая идет по границе ваших лесов. С этой стороны ваши владения граничат с пустошью — первая деревня расположена не ближе одного лье.