В салоне горел свет.
Разумеется, я не мог оставить его включенным — было уже светло, когда я парковался, да и видно, что все двери плотно закрыты. Случайный вор оставляет дверь открытой — чтобы не шуметь, захлопывая ее.
Я медленно подходил, не зная, что могу там увидеть, и еще меньше зная, действительно ли я хочу это увидеть. С расстояния пяти футов я заметил что-то на сиденье пассажира. Осторожно обошел машину, осматривая ее, нервы напряглись. Заглянул внутрь. Там она и была.
Снова Барби. Это уже почти коллекция.
На этой была маленькая морская фуражка, блузка с голой талией и розовые обтягивающие брючки. В одной руке у нее был чемоданчик с надписью «CUNARD»
[32]
на боку.
Я открыл дверь и взял Барби. Вынул из кукольной ручки чемоданчик и открыл его. Что-то маленькое выпало из него и покатилось по полу салона. Я поднял предмет. Он страшно походил на кольцо Деборы. На внутренней стороне — гравировка: Д.М. Инициалы Деборы.
Я рухнул на сиденье с Барби во взмокшей руке. Я перевернул ее. Я сгибал ей ноги. Я махал ее ручкой. А что ты делал прошлой ночью, Декстер? О, я играл в куклы, пока один друг разделывал мою сестру.
Я не стал тратить время на обдумывание, как эта круизная шлюха — Барби — попала ко мне в машину. Это явное послание. Или наводка? Но наводка должна на что-то намекать, а эта, кажется, уводит меня в обратном направлении. Явно, что Дебби у него, но при чем здесь «Кьюнард»? Как это может быть связано с тесным и холодным пространством для убийства? Не вижу никакой связи. Хотя, по правде, есть в Майами одно место, которое могло бы вписаться.
Я проехал по Даглас, повернул направо, в сторону Коконат-Гроув. Пробираясь сквозь парад счастливых имбецилов, танцующих от кафе к магазинам и наоборот, пришлось снизить скорость. Думаю, у них слишком много свободного времени и денег и слишком мало оснований для обладания этим. У меня ушло намного больше времени, чтобы проехать через их строй, чем хотелось бы, однако какой смысл переживать по этому поводу? На самом деле я не знаю, куда еду. Куда-то вперед. По Бейфронт-драйв, по Брикл-авеню и — в сторону центра. По пути я почему-то не видел неоновых указателей с мигающими стрелками и ободряющими словами: «Сюда, в этом направлении»! Однако я все же ехал дальше, приближаясь к «Американ эрлайнз арена» и, сразу же за ней, — к эстакаде Макартура. Очень быстро я доехал до Арены, откуда стала видна суперконструкция какого-то круизного лайнера, стоящего у правительственного причала. Это, конечно, не «Кьюнард», но я все же пялился на него в поисках каких-нибудь примет. Кажется, меня направляют не на круизный лайнер: слишком много народу и подглядывающих официальных лиц. Но что-то рядом, что-нибудь, связанное с лайнером, означающее — что? Больше никаких наводок. Я так рассматривал круизный корабль, что запросто мог прожечь кормовую палубу, однако Дебора так и не выпрыгнула из укрытия и не затанцевала по сходням.
Я продолжал смотреть. Недалеко от корабля в ночное небо взмывали портальные краны, похожие на брошенный после съемок «Звездных войн» реквизит. Чуть дальше, в темноте у подножия кранов, были еле видны стеллажи грузовых контейнеров — огромные неаккуратные пирамиды, разбросанные по территории порта, как будто гигантский и очень непослушный ребенок вывернул тут коробку с кубиками. Некоторые из контейнеров оснащены холодильными установками. А за этими контейнерами…
Притормози на минутку, малыш.
Кто это шепнул, кто произнес эти тихие слова, адресованные едущему в темноте, такому одинокому водителю по имени Декстер? Кто это сидит позади меня? Чей сухой смешок доносится с заднего сиденья? И зачем? Что за мысль бьется в мою пустую, гулкую до эха голову?
Контейнеры.
Некоторые из них оборудованы холодильниками.
Но при чем здесь контейнеры? По какой такой причине меня может заинтересовать штабель холодных, близко стоящих железных коробок?
А, ну да. Хорошо. Если вам так угодно…
Может, на этом месте когда-нибудь возведут мемориальный Музей Декстера? С аутентичными, как в жизни, экспонатами, включая редкий живой перфоманс единственной сестры Декстера?
Я интенсивно заработал рулевым колесом, подрезав «БМВ» с очень громким сигналом. Я даже выставил в окно средний палец, а что я, разве не из Майами? И нажал на акселератор, направляясь в сторону эстакады.
Круизный корабль остался слева. Зона с контейнерами — справа, ее окружал сетчатый забор, сверху обтянутый колючей проволокой. Я разок объехал вокруг, борясь с поднимающимся приливом уверенности и растущим хором, напоминающим песни протеста времен молодости моего Темного Пассажира. Дорога закончилась тупиком у будки охраны, от которой до контейнеров было еще далеко. Там были ворота и несколько слоняющихся неподалеку джентльменов в униформе, мимо которых не пробраться, не ответив на несколько достаточно скользких вопросов. Да, офицер, мне хотелось тут немного осмотреться, вы не против? Понимаете, я думаю, это подходящее место для одного из моих друзей, чтобы разрезать на кусочки мою сестру.
Я пересек ряд оранжевых конусов посередине дороги футах в тридцати от ворот, развернулся и поехал в направлении, откуда приехал. Круизный лайнер светился теперь справа. Я повернул налево, прежде чем выехать на мост — в сторону материка, и оказался на большой площади с терминалом с одной стороны и забором — с другой. Забор был задорно украшен знаками, угрожающими жуткими наказаниями для любого, кто вдруг забредет сюда, за подписью таможни США.
Забор шел назад к главной дороге — вдоль большой автостоянки, пустой в это время суток. Я медленно ехал вдоль его периметра, глядя на контейнеры в дальнем конце. Они, должно быть, из иностранных портов, подлежат таможенной очистке, доступ к ним строго контролируется. Довольно сложно попасть в эту зону и выбраться из нее, особенно если у тебя сомнительный груз, состоящий из частей человеческого тела или чего-то подобного. Я бы лучше нашел другое место или признал бы, что погоня за смутными образами, почерпнутыми из сериала язвительных снов или от скудно одетой куклы — элементарная потеря времени. И чем раньше я признаю это, тем выше мои шансы найти Деб. Здесь ее нет. Нет ни одной причины, по которой она могла быть здесь.
Наконец-то логичная мысль. Я уже чувствовал себя лучше и, конечно, мог бы испытать некоторое самодовольство, если бы не увидел знакомый автофургон, припаркованный у забора с внутренней стороны, припаркованный так, что была видна надпись «Братья Аллонцо». Мое персональное окружение в цокольном этаже мозга запело так громко, что я не услышал собственного притворного смешка, поэтому резко затормозил и остановился. Часть меня под названием «мальчик-умник» стучалась с главного входа в мой мозг и кричала: «Скорее! Скорее! Давай-давай-давай!» — но с обратной стороны медленно ползла ящерица, мелькая своим осторожным языком, поэтому я некоторое время еще просидел в машине, прежде чем выйти.