Небесный странник - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Корн cтр.№ 9

Поднявшись на мостик, я поприветствовал Рианеля:

— Доброго дня, господин Брендос.

— Доброго дня, господин Сорингер, — немедленно откликнулся он, не забыв учтиво склонить голову, после чего добавил: — Все в порядке.

Вот так мы с ним всегда и общаемся, ничего лишнего.

За штурвалом стоял Гвенаэль Джори, или попросту Гвен, по-другому его никто и не называет, даже Рианель Брендос. Этот человек — почти точная копия Энди Ансельма. Они одного роста и сложения, он такой же резкий в движениях и тоже брюнет. Даже лица их похожи, как у родных братьев, и все отличие заключается в том, что глаза у Гвена ярко-голубые, в то время как у Ансельма — черные.

Что удивительно, поговорка «никогда не верь человеку с голубыми глазами» сложена совсем не о нем. Я ни разу не слышал, чтобы Гвен обманул кого-нибудь хотя бы в мелочах. Он шутник, Гвенаэль Джори, да из таких, что еще поискать нужно. Но обманывать — нет, этого за ним не водится.

Например, узнав полное имя Николь — Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика, он с самым задумчивым видом заявил:

— Я бы предпочел, чтобы у каждого имени имелась своя владелица.

На что получил от Николь вполне достойный ответ:

— Меня и одной на тебя хватит, если попробуешь распускать руки.

Николь Соланж — единственная женщина на корабле и, должен признать, внимание к себе привлекает совсем не поэтому.

Она очень симпатичная, да и фигурка у нее просто замечательная. Нет, мне до сих пор не удалось рассмотреть фигуру во всех подробностях, но однажды, когда порыв ветра обтянул на ней ее одеяние, а оно у Николь всегда похоже на балахон окудников Коллегии, я обомлел — вот это да! Помню, я даже остолбенел на некоторое время, совершенно позабыв о том, что собирался отдать команду приспустить парус — слишком уж свежим был ветер.

Представляю выражение моего лица, потому что у самой Николь, заметившей мой взгляд, лицо порозовело так, как будто бы я увидел ее совсем без одежды. Правда, именно такой я себе ее и представлял. Разве что Николь не слишком вышла ростом — даже Гвен и Энди рядом с ней кажутся едва ли не высокими.

Я называю Николь по-разному, мне как капитану можно: и полным именем, и сокращая его до «Ники». Целиком — только когда злюсь на нее, и случилось такое пока всего один раз. Остальные зовут ее просто Николь, без всякой приставки «госпожа», но она и не настаивает. Да и рано ей госпожой-то быть, она на пять лет меня младше.

Ютиться на «Страннике» Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминике Соланж пришлось чуть ли не в каморке, нет у меня лишней каюты. Единственная предназначена для сопровождающих товар купцов. Правда, каюта для навигаторов рассчитана на двоих, и занимает ее только Рианель. Хвала Создателю и Богине-Матери, что Николь даже не стала выслушивать до конца его предложение разделить каюту с ним. В противном случае не представляю, как я пережил бы ее согласие. В конце концов, я мог бы ей предложить поселиться и в моей, капитанской каюте, благо на «Небесном страннике» она самая просторная. Но сделать такое предложение у меня язык не поворачивается, хотя поговорить с девушками я и умею и люблю.

Ничего, как только дела пойдут хорошо и я стану перевозить свои собственные грузы, каюта для купцов освободится, и тогда у Николь будет просторное личное обиталище. Если, конечно, к тому времени она все еще останется на борту «Небесного странника».

Николь у нас лекарь, но при нужде и повара может заменить. А еще она казначей, и потому корабельная касса висит на ней. К сожалению, на данный момент в кассе не так чтобы очень, если не сказать наоборот, но ведь «Небесный странник» совершает свой первый рейс.

Приняв от Рианеля вахту, я взглянул на паруса, вверх, по сторонам и только потом уже вниз. Красиво, очень красиво. Столько лет в небе, казалось бы, уже и привыкнуть должен, но иногда посмотришь вокруг будто новым взглядом, и дух захватывает как в первый раз.

Плохо только одно: наверху, в небе, никогда не бывает жарко — ветер. Правда, и не так холодно, как еще выше, куда забираются только парусники Ост-Зейндской Торговой Компании. Вот где по-настоящему морозно! Но высоко в небе и ветра сильнее, так что поднимаются они туда, чтобы сократить время в пути. И все же взлететь можно только до определенной высоты, даже в том случае, если у л'хассов хватит силы поднять корабль. И дело не в холоде — наверху не хватает воздуха для дыхания. Его там так мало, что можно вообще сознание потерять. Удивительно, конечно, — казалось бы, какая разница? — но на самом деле это так. И с собой в запас воздуха не наберешь, куда его — в мешки, в бочки? Потому корабли могут подниматься только до определенной высоты.

Так, пригляделся я к проплывающим внизу видам. По времени мы должны скоро прибыть. Вон та ленточка внизу — река Чеджа, дальше над ней пойдем. Город Чеджур, куда мы и направляемся, расположен именно на берегу Чеджы, и мимо него при всем желании пролететь не удастся.

— Род, возьми-ка правее, — обратился я к стоящему за штурвалом Родригу Брису. Он как раз сменил Гвенаэля Джори, отправившегося отдыхать.

На штурвале вообще меняются часто — все же небесные корабли отличаются от тех, что плавают по рекам и морям, пусть и названия, ткни пальцем хоть во что, практически одинаковые: те же паруса, палуба, трюм, люк, мачты, шпангоуты и многое другое. Все же они прямые наследники тех, что до сих пор плавают по воде. Но и отличий много, взять тот же кабестан.

На небесных кораблях задача у кабестана совершенно другая: не выбирать якорный канат на борт, а увеличивать или уменьшать давление на л'хассы, заставляя корабль соответственно подниматься или опускаться.

Есть на небесных кораблях и штурвал. Им тоже управляют рулем, удерживая корабль на курсе. Только сам руль другой. Расположен он за кормой, но больше всего походит на распущенный спинной плавник гигантской рыбы. Причем двойной плавник, потому что рулей два.

Небесный корабль в отличие от морского рыскает из стороны в сторону значительно чаще, и чтобы удержать его на курсе, крутить штурвалом приходится много. Потому за штурвалом вахты короткие — устают люди. По себе знаю — мне в свое время немало пришлось его покрутить.

Заступивший на штурвал Родриг Брис — малый здоровенный. Если сложить Гвена и Энди вместе, как раз он один и получится. Черная как смоль бородища колечками — предмет его гордости и постоянной заботы — закрывает полгруди. А вот на голове волосы почти не растут, но и те, что все же умудряются вырасти, он тут же сбривает.

Гвен однажды высказался по этому поводу, заявив:

— Ну это же так понятно! Чего не хватает на голове — все в бороду уходит.

Помню, Родриг тогда ухмыльнулся, снял с головы завязанную на затылке узлом косынку и провел ладонью по блеснувшей на солнце лысине. А потом неожиданно схватил Гвена за плечо другой рукой, рванул на себя, перехватил поудобнее и одним движением перевернул верх ногами. Причем левая рука у него так и оставалась прижатой к голове. Таков уж он, Родриг Брис: с виду медлительный и неповоротливый, но когда надо, выражаясь словами все того же Гвена, «быстр, как зигзаг молнии, смазанный оливковым маслом».