Операция «Невеста» - читать онлайн книгу. Автор: Галина Львовна Романова cтр.№ 55

— На Якобине Байт?

— На ком угодно! Байты просто по каким-то своим каналам узнали о письме и поспешили им воспользоваться. Они собирались писать его величеству в том случае, если бы я стал сопротивляться — вот, мол, государь, граф Мас имеет наглость не подчиняться вашему прямому приказу. А Болекрут Четвертый, насколько я успел узнать, скор на расправу.

Да уж! Отправить на плаху первого канцлера своего отца, графа Лихошву, будучи всего лишь принцем, — это надо уметь.

— И чем вам грозит отказ?

Ответить Анджелин не успел — показался свадебный поезд невесты.

Четыре кареты, окруженные всадниками, впереди — герольды. Их приветствовали криками. Девушки бросали цветы и зеленые ветки, причем, как мне показалось, некоторые нарочно старались метнуть их так, чтобы попасть в невесту. Граф Байт гарцевал впереди на караковом жеребце, время от времени бросая в толпу горсти медных грошей. Он явно пытался завоевать народную любовь. Интересно, получится ли?

Я шагнул ближе и безотчетно коснулся руки названого брата:

— Не бойся, я с тобой!

— Отойди, — процедил тот, не глядя.

Пришлось сделать шаг в сторону, вставая возле послушников.

На ступенях собора показался пра Бжемыш. Парадная мантия, расшитая золотыми и серебряными нитями, так туго обтягивала чрево святого отца, что оставалось лишь дивиться, как он еще может дышать и двигаться. Рядом с ним топтались служки.

Все четыре кареты остановились возле храмовых ворот, от которых к крыльцу бежала широкая дорога, протоптанная сотнями и тысячами ног. Граф Байт спешился первым, помог выйти сперва младшей дочери, потом — жене, потом — сестре. Придворные быстро разобрали остальных девиц. У старших виконтесс-невест, особенно у леди Павлы, были такие кислые и злые лица, что одно это компенсировало все неприятности. Выходит, не только одному Анжу тягостно здесь находиться! Что уж говорить про леди Гемму! На бедняжке не было лица от горя. Рушились все ее надежды, все ее планы на счастливое будущее. Анджелин Мас отныне будет принадлежать другой! По приказу короля.

Счастливый новобрачный и бровью не повел, когда граф Байт, выпятивший от сознания собственной важности грудь, подвел к нему невесту. Леди Якобина сияла. Найдя в толпе некоего молодого некроманта, она не сдержалась и одарила его весьма многообещающей улыбкой. «Что, съел? — читалось во взоре. — Можешь начинать молиться!» Ага, вот сейчас уже спешу и падаю.

— Господа и дамы! — От раздавшегося над головами баса пра Бжемыша все вздрогнули, один из послушников выронил корзинку, из которой тут же торопливо вспорхнули голуби, а где-то в задних рядах пронзительно заплакал ребенок. — Лорды и леди! Товарищи! В этот солнечный осенний денек мы собрались тут, под этим чистым ласковым небом, — я невольно покосился на облачко, которое тихо-мирно ползло по своим делам, а тут застыло, застигнутое на месте преступления, — дабы проводить в новую жизнь… то есть к алтарю, этих двух достойных молодых людей.

Леди Якобина повела плечиком и попыталась кокетливо стрельнуть в жениха глазами, но с тем же успехом можно очаровывать осенний дождь. Граф даже не смотрел в ее сторону. Он смотрел куда угодно, только не на невесту.

— И никогда еще, — продолжал вдохновенно пра, — никогда эти древние стены не были свидетелями свершения столь достойного союза! Возрадуемся!

От громкого крика еще два послушника выронили корзины — и еще несколько голубей рванули в небеса, облегчаясь на лету. Визг младенца устремился туда же.

Соборный колокол ударил несколько раз, и по этому знаку все скопом двинулись в храм. Я сорвался с места, стремясь затеряться среди приглашенных. Боль в груди — то ли действие обезболивающего снадобья заканчивалось, то ли просто переволновался — мешала действовать достаточно быстро, и ничто не мешало Байтам и приглашенной ими знати оттереть меня в сторонку.

В центре храма стояли три изваяния: Свентовита Четырехликого, его жены Прии и бога правосудия Прове. Но были еще два придела — в правом высилась статуя бога любви Лада, а в левом — бога торговли. Все свернули вправо, и я еле успел протиснуться внутрь. Кто-то локтем случайно или нарочно заехал под ребра так, что в глазах потемнело. Не знаю, как удалось удержаться на ногах. Привалившись к стене, стиснул зубы, пережидая приступ боли. Дыхание перехватило, а весь мир сжался до одной точки, одной мысли: «Дышать!»

Не помню, сколько так простоял, борясь за каждый вздох, пока сердце не перестало трепыхаться, боль отступила и сквозь гул крови в ушах я услышал, что служба уже началась. Эх, Анджелин, идут последние минуты твоей свободы! И я так тебя подвел, названый брат! Прости…

Упрямо стиснув зубы, рванулся вперед, расталкивая толпу и стараясь не думать о том, что кто-нибудь опять заденет по сломанным ребрам. Я должен успеть! Должен встать рядом, потому что внезапно нахлынуло озарение: сейчас что-то будет. Прорицание — не самая сильная сторона моей натуры, прямо сказать, никакая. Лишь раз или два посещали меня странные видения будущего. Сегодня — в третий раз. Но вот сейчас… сейчас что-то произойдет!

Граф Мас и будущая графиня стояли у алтаря, держа в руках кубки с медом. Пра Бжемыш вдохновенно правил службу. Он так увлекся, что, казалось, забыл о брачующихся. Впрочем, кое-кто тут, наверное, желал бы, чтобы служба не заканчивалась как можно дольше. Ведь по завершении ее останется только выпить общую чашу как знак того, что отныне все у них — одно. Потом их сомкнутые руки обвяжут вышитым полотном, которое торжественно снимут лишь на выходе из храма, дабы продемонстрировать оставшимся снаружи свидетелям обручальные кольца.

Может быть, все-таки можно что-нибудь сделать? Например, пролить священный мед? Или выкрасть кольца? Или…

— И ныне вопрошаю я, — бас святого отца заставил вздрогнуть, — всех присутствующих. Ежели кто знает причину, по которой эти двое не могут связать себя узами брака, пусть скажет сейчас или молчит до конца своих дней!

Что-то словно толкнуло под руку. Уже раскрывая рот — и не зная, что буду говорить, — я сделал шаг вперед и…

…задохнулся от запаха дыма и вереска, зажал нос двумя пальцами, не выдержал и чихнул.

Опять тело скрутил приступ резкой боли, отчего я согнулся пополам, чудом удержавшись на ногах. И так уж вышло, что оказался единственным, кто согнулся в поклоне, когда в приделе появилась еще одна гостья. В один миг по собору прокатилась волна — вначале тихие шепотки, изумленные и испуганные восклицания, а потом воцарилась мертвая тишина. И в этой тишине стройная фигура во вдовьем платье с опущенной головой тихо прошла к алтарю. Ее голову покрывала прозрачная белая вуаль, спускавшаяся сзади до пола, а впереди — на грудь, закрывая бледное лицо с холодными чертами. Не узнать ее было невозможно. Она явилась ясным днем, при всем народе, вызвав ступор у мужчин и несколько обмороков у женщин. Я вцепился в чью-то руку, чтобы не упасть, и, запрокинув голову и затаив дыхание, смотрел на свою жену — разогнуться мешала боль.