Бедная мисс Финч - читать онлайн книгу. Автор: Уилки Коллинз cтр.№ 77

— Как можете вы, умный человек, так обольщать себя! — сказала я. — Ваша будущность с Луциллой? О вашей будущности с Луциллой страшно подумать. Положим, этого не случится, пока я жива, но положим, что вам удалось бы жениться на ней. Боже, что за жизнь создали бы вы как для себя, так и для нее! Вы любите вашего брата. Неужели вы надеетесь иметь хоть минуту покоя, когда у вас будет постоянно на уме: «Я разлучил Оскара с женщиной, которую он любил, я испортил его жизнь, я разбил его сердце». Вы не смогли бы смотреть на нее, вы не смогли бы говорить с ней, вы не смогли бы коснуться ее без того, чтобы все это не было отравлено страшным упреком. А она? Что за жена была бы она вам, зная, каким способом вы овладели ей? Трудно сказать, кого из двух она ненавидела бы сильнее — вас или себя. Ни один мужчина не прошел бы мимо нее на улице, не пробудив в ней мысли: «Желала бы я знать, сделал ли он когда-нибудь такую низость, какую сделал мой муж». Каждая замужняя женщина возбуждала бы в ней зависть и сожаление. «Каков бы ни был ваш муж, он связал свою судьбу с вами не так, как это сделал мой». Чтоб вы могли быть счастливы! Чтобы ваша семейная жизнь могла быть сносной! Хотите пари? Я успела скопить несколько фунтов с тех пор, как живу с Луциллой. Я ставлю их все до копеечки, что вы разойдетесь с ней по обоюдному согласию через полгода после свадьбы. Так как же вы теперь поступите? Уедете вы на континент или останетесь здесь? Вернете вы своего брата, как честный человек, или позволите ему уехать и обесчестите себя на всю жизнь?

Глаза Нюджента блуждали, лицо горело. Он вскочил и отпер дверь. Что он хочет сделать? Уехать на континент или выгнать меня из дома?

Он позвал слугу:

— Джемс!

— Что прикажете, сударь?

— Заприте дом, когда я и мадам Пратолунго уйдем отсюда. Я не вернусь больше. Уложите мой чемодан и отошлите его завтра в Лондон, в гостиницу Негль.

Он затворил дверь и подошел опять ко мне.

— Вы отказались пожать мою руку, когда вошли сюда, — сказал он. — Хотите вы пожать ее теперь? Я уйду из Броундоуна вместе с вами и не вернусь, пока не привезу с собой Оскара.

— Обе руки, — воскликнула я, протягивая ему их. Я не могла сказать ничего больше. Я могла только сомневаться, он ли это, не лишилась ли я рассудка.

— Пойдемте, — сказал он. — Я провожу вас до калитки приходского дома.

— Вы не сможете уехать сегодня, — заметила я. — Последний поезд уже давно ушел.

— Смогу. Я пойду пешком в Брайтон, там заночую, а завтра утром отправлюсь в Лондон. Ничто не заставит меня провести еще ночь в Броундоуне. Позвольте еще один вопрос, прежде чем я потушу лампу.

— Что такое?

— Приняли вы сегодня в Лондоне какие-нибудь меры, чтоб отыскать Оскара?

— Я была у адвоката и сделала все — нужные распоряжения.

— Вот моя записная книжка. Напишите мне его адрес. Я написала. Он потушил лампу и вывел меня в коридор.

Там стоял озадаченный слуга.

— Прощайте, Джемс. Я уезжаю, чтобы привести сюда вашего хозяина. С этим объяснением он взял шляпу и трость и подал мне руку. Минуту спустя мы уже шли по темной долине.

На пути к приходскому дому Нюджент говорил с лихорадочным возбуждением. Избегая малейшего намека на предмет, обсуждавшийся во время нашего странного и бурного свидания, он вернулся с удесятерившейся самоуверенностью к своим хвастливым рассуждениям о чудесах, которые намерен был совершить в живописи. Об его призвании добиться гармонии человечества с природой, о необычайных размерах картин, на которых он будет изображать красоты природы, неведомые страждущему человечеству, о крайней необходимости признать его не простым живописцем, а великим утешителем в искусстве — все это я выслушала снова, чтобы не остаться в неведении насчет его планов и будущих занятий. Только когда мы остановились у калитки приходского дома, намекнул он, и то самым косвенным образом, на то, что произошло между нами.

— Что же? — спросил он. — Вернул я себе ваше прежнее уважение? Верите вы, что в характере Нюджента Дюбура есть и хорошие стороны? Человек — сложное животное. А вы — женщина одна из десяти тысяч. Поцелуйте меня.

И он поцеловал меня, по иностранному обычаю, в обе щеки.

— Теперь за Оскаром! — крикнул Нюджент весело и, махнув шляпой, скрылся в темноте. Я стояла у калитки, пока не стихли в отдалении его поспешные шаги.

Невыразимое уныние овладело мной. Я начала сомневаться в нем, лишь только осталась одна. «Не придет ли время, — спросила я себя, — когда то, что я сделала сегодня, надо будет сделать снова?»

Я отворила калитку. Прежде чем я успела дойти до нашей половины дома, мистер Финч преградил мне дорогу. Он торжественно показал мне рукопись в несколько страниц.

— Мое письмо, — сказал он. — Христианское увещание Нюдженту Дюбуру.

— Нюджент Дюбур покинул Димчорч.

И я передала ректору так кратко, как только могла, результат моего посещения Броундоуна.

Мистер Финч взглянул на свое письмо. Все эти красноречивые страницы пропадут даром? Нет! Это не в порядке вещей, это невозможно.

— Вы поступили очень хорошо, мадам Пратолунго, — сказал он своим покровительственным тоном. — Очень хорошо во всех отношениях. Но не думаю, что я поступил бы благоразумно, уничтожив это письмо.

Он тщательно сложил свою рукопись и взглянул на меня с таинственною улыбкой.

— Я смею думать, — сказал он с насмешливым смирением, — что мое письмо понадобится. Я не хочу разочаровывать вас в Нюдженте Дюбуре. Я хочу только сказать: можно ли положиться на него?

Это было сказано глупцом: ему и в голову не пришло бы сказать это, если бы не его драгоценное письмо. Тем не менее это было прискорбно верным отголоском того, что происходило в моей душе, и почти буквальным повторением слов Нюджента, в которых он выразил при мне недоверие к самому себе. Я пожелала ректору доброй ночи и ушла наверх.

Луцилла уже спала, когда я тихо отворила ее дверь.

Поглядев несколько минут на ее милое, спокойное лицо, я принуждена была отвернуться и отойти от постели, потому что вид ее только усиливал мое уныние. Затворяя дверь, я бросила на нее последний взгляд и невольно повторила зловещий вопрос мистера Финча: «Можно ли положиться на него?»

На следующее утро в уме моем возникли новые соображения не совсем приятного рода. В моем положении относительно Луциллы было серьезное затруднение, ускользнувшее от моего внимания, когда я прощалась с Нюджентом.

Броундоун был теперь пуст. Что мне сказать Луцилле, когда ложный Оскар не явится с своим обещанным визитом?

В какой лабиринт лжи втянуло нас всех первое сокрытие истины! Обман за обманом становились для нас необходимостью, неприятность за неприятностью были их заслуженным следствием, а теперь, когда я осталась одна преодолевать все трудности нашего положения, у меня, по-видимому, не было другого выбора, как только продолжать обманывать Луциллу. Мне это уже надоело, мне было совестно. За завтраком, узнав, что Луцилла не ожидает своего гостя раньше чем после полудня, я избегала дальнейших рассуждений об этом предмете. После завтрака я продержала ее некоторое время за роялем. Когда музыка надоела ей и она заговорила опять об Оскаре, я надела шляпку и ушла из дому по хозяйственному делу (такого рода, какие обыкновенно поручались Зилле) единственно для того, чтоб уйти и отложить до последней минуты печальную необходимость солгать. Погода благоприятствовала мне. Собирался дождь, и Луцилла не предложила сопровождать меня.