Крещенский апельсин - читать онлайн книгу. Автор: Елена Басманова cтр.№ 17

Самсон замялся и не нашелся, что ответить.

– Ну если б все эти… лесбосы и прочее, были так прекрасны и оправданы Богом, то однополую любовь мы наблюдали бы и у животных… У лошадей, коров, медведей…

– Сильный аргумент, – поддержал стажера Фалалей, – только безмозглые дураки его не услышат.

Некоторое время служители пера сосредоточенно раздумывали, ждут ли от них продолжения дискуссии по половому вопросу или нет. Однако никто не возжелал быть заподозренным в безмозглости, и тему развивать не стали.

– Не пора ли нам приступить к планированию очередного номера? – предложил Треклесов.

– Да, да! – обрадовался Фалалей. – Время идет, а мы еще ничего не решили! У Мурыча на мази репортаж о лучшей столичной телефонистке. Просил меня сообщить ему вечером, возьмете материал?

– А как он определил, что она лучшая? – недовольно спросила Ольга. Фельетонист засмеялся.

– Опросил телефонных барышень о количестве свиданий, назначенных им абонентами. Далее разделил количество свиданий каждой на количество лет работы телефонистки. Получил лучшую. Разве это не показатель?

– Да, да, – приутихший Синеоков ненатурально оживился. – Если на женщину не смотреть, то ангельский голос, особенно низкий, способен вызвать глубокое эротическое чувство.

– Эротическое чувство, это хорошо, это прекрасно… – Ольга Леонардовна недобро усмехнулась. – Но начнем с главного, с рекламы. Что у нас есть, Антон Викторович?

– Из мелочей: эликсир святого Винсента де Поля, укрепляет в короткое время организм и нервы, возбуждает аппетит; есть освежающий слабительный плод против запора, двенадцать пастилок в коробках; есть новейшее средство для ращения волос. По-крупному будет статья о психографологе Моргенштерне. Он способен определить внутренний мир человека по почерку, по анонимному образцу установил, что переданное послание написано пальцами ноги. Оказалось, автор – безногая французская художница Эме Рапэн. Весьма популярен среди судейских и в великосветских кругах, но хочет добиться известности и среди широкой публики. Наш журнал ему подходит. Кредитоспособен. Под вопросом бумажная фабрика Косторезова, контекст неясен, ведутся переговоры с владельцем…

– Косторезова обсудим позже, – Ольга Леонардовна понимающе кивнула Треклесову. – Теперь о почте. Алевтина Петровна, что с телеграммами о предстоящих событиях и письмами-исповедями?

– Список я подготовила, – равнодушно откликнулась Аля. – Там есть несколько писем от женщин о жестоком обращении в семье. Присланы приглашения в Зимний Буфф на «Ночь любви», в «Аквариум» на «Гейшу», в театр «Невский фарс» на «Певичку Боббинет», на «Эроса и Психею» в Петербургский театр, в Пассаж на «Бесовское действие над неким мужем». Просят на выставку Маковского, там хорошенькие картинки есть: «Итальянки», «Бретонки», «Римлянки». Да, Мариинский театр зовет на открытие новой звезды – в «Спящей красавице».

– Лучше Пьерины Леньяни главную партию никто не станцует, – закатил чрезмерно блестящие глаза Синеоков. – У нее было потрясающее фуэте. Леньяни мешала самолюбивой Матильде стать хозяйкой петербургской сцены. И интриганка Кшесинская объявила войну Пьерине.

– Я Леньяни до сих пор помню. – Ольга Леонардовна властно прервала бормотанье балетомана. – Изумительная женщина! Кстати, где наш фотограф? Я же просила его по понедельникам приходить непременно!

– Может, простудился, – нерешительно предположила Ася. – Он кашлял прошлый раз.

– Знаю я его простуду. – Ольга Леонардовна была недовольна. – Работает для пяти журналов, вот и манкирует обязательствами. Антон Викторович, запишите: пусть посмотрит в своих залежах, нет ли у него фотографии синьорины Леньяни? Женщина загадочной судьбы. Говорят, ее видели в Париже…

– Враки, – пробасил Сыромясов, раздувая пухлые щеки, – кому она там нужна? Она ведь сошла со сцены, ногу повредила и – след ее простыл…

– Я готов посетить «Спящую красавицу» и написать статью, – вызвался Синеоков.

– В Мариинку пойду я сама, – объявила Ольга, – вместе с Эдмундом. А вы, голубчик, отправитесь на «Некоего мужа».

– Фи, – Синеоков присвистнул, – да от этого «Бесовского действа над неким мужем» у меня голова заболела. Адский шум, визг, в глазах рябит от разношерстных и разноголовых чертей. Сплошная бессмыслица из свиста, воя, гримас и кривляния. Больше одного акта я не выдержал.

– В этом разноликом бесовском хоре автор сумел представить все современные художественные и литературные интересы, – холодно парировала Ольга Леонардовна. – Ремизов нынче в моде. Мы не можем отставать. Лучше ошибиться, чем запоздать и печатать завтра то, что другие напечатают сегодня. Сходите, досмотрите до конца. Отрецензируете.

Под грозным взором Ольги Май театральный обозреватель осекся и залепетал:

– Конечно, и из этой бесовщины можно извлечь что-то дельное: идеализация сыщиков иностранного и домашнего производства в лице демона Аратыря, меняющего свою внешность и выслеживающего Некоего мужа; проблема пола в лукавых действах чертей над Грешной Девой, попытки с ее помощью предать Некоего мужа греху; а необутые лапы демонов в бесовской пляске шаржируют танцы увлекательной «босоножки». И, главное, – воодушевился критик, – их трепещущие хвосты как бы указывают своими движениями путь назад, в лучезарные поля прекрасного средневековья; тогда как три других демона, пришпилив те же хвосты английскими булавками и прикрыв их белоснежными одеждами ангелов, манят Некоего мужа в утопические, загадочные дали. Современная философская дилемма, по какому пути идти российскому обществу?

– Вот видите, статья у вас почти готова, – одобрила обозревателя Ольга Леонардовна.

– Хотите анекдот? – Фалалей подмигнул Самсону. – Некий муж спрашивает у жены на склоне лет: признайся честно, ты мне изменяла? Жена говорит: нет, не изменяла. А муж ей: а помнишь, я пришел, и ты долго не открывала мне дверь? Жена: ах! – вскакивает, бросается к шкафу, открывает его, а оттуда вываливается мужской скелет… Ха-ха-ха-ха!

– Господин Лиркин, а что вы предлагаете в номер? – Ольга откинулась на спинку стула.

Рыжий музыкальный обозреватель передернулся.

– Даже не знаю, что делать. Вся музыкальная общественность обсуждает новые произведения Скрябина. Но ведь он морально ущербен: бросил жену, четырех детей, отдался на волю страсти…

– Я человек широких взглядов, – прервала его Ольга, – грешить никому не возбраняется. Господь Бог для каждого найдет свое возмездие. А о музыке Скрябина напишите, только без гнусной декадентщины… Дон Мигель, а вы?

– У меня, Ольга Леонардовна, есть блестящее эссе о магии ткани, по учению английских розенкрейцеров.

– А откуда вы узнали, что думали английские розенкрейцеры о тканях? – непроизвольно вырвалось у ошарашенного Самсона.

– Милый дружок, интуиция и прозрение! Вот рецепт настоящего журналиста. А если еще не забывать и посещать модные магазины тканей… – Широкое лицо дона Мигеля Элегантеса светилось самодовольством.