Рыцарь нашего времени - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 70

Дмитрий Арсеньевич не зря заканчивал театральное училище. Он знал, что убедительность – в деталях. Поэтому Ольга не ухаживала за ногтями, не убиралась в квартире – это мелочи, которые работали на образ, на иллюзию, возникавшую у всех, кто встречался с ней. Ланселот не без оснований боялся, что она переиграет, поэтому они выбрали самый выигрышный вариант сдержанной скорби – женщина не рыдает, не рвет на себе волосы, но забывает, что нужно ухаживать за руками, и ей в голову не приходит убраться в квартире. Точно так же из незначительных на первый взгляд событий и фактов должна была сложиться картина виновности Дениса, а мы с Сергеем предназначались на роль изобличителей преступника. Мелочь здесь, мелочь там – слова Полины Чешкиной, брошенная Марией Сергеевной фраза... Ланселот не подговаривал ее, о нет! Как и все остальные, она считала его мертвым. Но, не забывайте, он отлично разбирается в людях. Дмитрий Арсеньевич был уверен в том, что Томша не упустит такую возможность отомстить несостоявшемуся любовнику. И оказался прав.

– Подожди... – прервала его Маша. – Любовнику? Сергей говорил, что Крапивин влюблен в сестру этого несчастного поэта, покончившего с собой.

– Я сказал – несостоявшемуся любовнику, – поправил Илюшин. – Томше удалось соблазнить Крапивина, но только она не пополнила им свою коллекцию поклонников. Денис Иванович, по его же собственному признанию, после этого испытывал невероятный стыд перед девушкой, которую любил, и отвращение к Марии Томше. Однако он панически боялся, что она вздумает шантажировать его их одноразовой связью. Он ошибся совсем ненамного – эту связь использовал в своих целях Силотский, а не Томша.

Именно он заплатил денег Марии Сергеевне, а вовсе не Крапивин, – заплатил за то, чтобы она подтвердила его версию Полине Чешкиной, если та вздумает проверить его рассказ. А затем «признался» девушке, будто во всем виноват Крапивин, и отдал ей фотографию Томши, предложив показать ее Крапивину и оценить его реакцию. Все понимают, что произошло потом?

Маша, слушавшая Илюшина, точно завороженная, кивнула.

– Я не понимаю, – нахмурился Сергей. – Полина Чешкина сказала, что Денис ей во всем признался.

– Нет, друг мой, она этого вовсе не говорила. Это мы так услышали – а мы услышали потому, что она и сама так думала. Силотский и здесь все точно рассчитал. Она показала снимок Крапивину, и тот, в полной уверенности, что его обвиняют в измене, не смог ничего ответить. Он действительно считал себя виноватым – но виноватым, конечно же, не в смерти Коли, а в том, что переспал с Томшей. А Полина решила, что ему нечего сказать, потому что Ланселот не соврал. Дмитрий Арсеньевич и здесь блестяще сыграл свою роль перед подходящим зрителем. Чего стоит одна игра в благородство со старым Чешкиным: якобы он не хочет оправдываться перед ним, потому что и в самом деле виновен в смерти его внука. Разумеется, Владислав Захарович – не Полина, с ним не прошло бы предложение молча показать Крапивину фотографию Томши и посмотреть на его реакцию. Оно и с Полиной-то могло не пройти, но здесь Силотскому повезло: влюбленные додумывают больше, чем говорят, и Полина так и не задала вопроса «Зачем ты придумал оставить Колю одного?» Они с Крапивиным разговаривали каждый о своем: она спрашивала, как он мог пойти на такое, имея в виду смерть своего брата, а он отвечал о своей любовной связи с Томшей, мучаясь от стыда перед девушкой, в которую был влюблен.

– И, значит, затем, когда он пришел просить у нее прощения...

– Он просил простить его за то, что считал изменой, – подтвердил Макар, вспомнив исчерпывающий, долгий рассказ Крапивина. – Полина ответила, что не сможет простить ему убийство, – и снова она имела в виду одно, а он другое: она вспомнила самоубийство брата, а Денис к этому моменту почти проникся уверенностью, что именно он убил Силотского, но это стерлось из его памяти, потому что он сумасшедший.

– Подожди, Макар! – перебила Маша. – А если бы Полина все-таки задала вопрос открыто, и Крапивин стал отрицать, что придумал оставить ее брата одного, чтобы доказать, что он здоров?

– Вот на этот случай Силотский и заплатил Томше. Слово Крапивина против слова Марии Сергеевны... Неизвестно, кому поверила бы Полина, но крови бы он попортил Денису Ивановичу немало. А Томша оказалась хорошей сообщницей, потому что сильно невзлюбила Крапивина – по понятным причинам.

При встрече Мария Сергеевна забросила нам и свой собственный крючок – фразу о том, что Крапивин всегда оказывался в белом, что бы ни происходило. Я спросил ее, что это значит, но она отказалась дать объяснения, надеясь, что этим только разожжет наше любопытство. В какой-то степени так и случилось, но... Но мы знали о Крапивине со слов Полины Чешкиной, Ланселота и Швейцарца, о нем рассказывала Ольга Силотская – и ни один из них не упомянул ничего, за что можно было бы уцепиться. Это могло означать, что никто из них не осведомлен о какой-то нечистой истории, случившейся в прошлом (что казалось мне довольно сомнительным), или же Томша врала.

Я говорил с Крапивиным на кладбище, и он показался мне нездоровым человеком. Он и был нездоровым: при встречах с ним Ольга подкладывала ему в пищу наркотик, который вызывал у него нетипичную реакцию. Мы только вчера вечером узнали, что в подростковом возрасте все трое – Швейцарец, Крапивин и Ланселот – с подачи последнего попробовали ЛСД, и Денис оказался единственным, не ощутившим ни эйфории, ни просветленности сознания. Наоборот: у него начались галлюцинации, он впал в тревожно-депрессивное состояние, и больше никогда не пробовал наркотиков, помня о том опыте. Димка и Сенька посмеивались над ним, затем об этом случае забыли. Но Ланселот вспомнил и в нужный момент сумел использовать это в своих целях.

Он не мог, конечно же, ручаться за то, что ЛСД подействует так, как ему надо, и потому щедро подбрасывал реальные доказательства, убивавшие несчастного Крапивина. Что именно вплеталось в его воспаленное сознание – действительные факты или то, что представлялось больному мозгу под воздействием наркотика, – сейчас определить сложно. Денис Иванович рассказывал вчера о том, что видел крысу на своем столе спустя несколько часов после происшествия с женой Швейцарца... Она могла быть реальностью, а могла быть и галлюцинацией. Но вот чек о покупке крыс существовал, и он стал бы доказательством причастности Крапивина к этому случаю.

Ольга Силотская заезжала к Денису, чтобы вместе с ним поехать на ужин или прогуляться. Крапивин говорит, что она поднималась к нему в квартиру – якобы каждый раз приносила либо книгу, либо что-то еще... Я допускаю, что у нее имелась копия ключей от его квартиры, и Ольга могла приходить туда в его отсутствие, чтобы не торопясь фабриковать псевдодоказательства причастности Крапивина к смерти ее мужа. Доказательства эти были рассчитаны на одного-единственного человека – самого Крапивина, но в том случае, если бы он вздумал обратиться к кому-нибудь за помощью, они выставили бы его в очень невыгодном свете. Взять хоть тех же крыс, испугавших Риту Швейцман.

– Значит, эту идею тоже придумал Силотский? – спросила Маша, поморщившись.