Поиски абсолюта - читать онлайн книгу. Автор: Оноре де Бальзак cтр.№ 32

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Поиски абсолюта | Автор книги - Оноре де Бальзак

Cтраница 32
читать онлайн книги бесплатно

Валтасар все не приходил. Устав его ждать, Маргарита поднялась в лабораторию. Она вошла и увидела отца среди огромной очень светлой комнаты, заставленной машинами и запылившимися стеклянными приборами; там и сям книги, на столах — разнообразнейшие химические вещества, все с этикетками и номерами. Беспорядок, характерный для вечно занятого ученого, грубо противоречил фламандским привычкам. Над этим множеством колб, реторт, металлов, кристалликов фантастической окраски, проб, подвешенных по стенам или сваленных на печь, царил Валтасар Клаас, без сюртука, с засученными, как у рабочего, рукавами и распахнутой грудью, на которой волосы так же поседели, как и на голове. Ужасающе пристально глаза его следили за пневматической машиной. Укрепленная над приемником двояковыпуклая стеклянная линза, наполненная спиртом, собирала солнечные лучи, падавшие сквозь круглое чердачное окно. Приемник стоял на особой подставке и соединялся проводами с огромной вольтовой дугой. Лемюлькинье, который передвигал подставку згой машины, установленной на подвижной оси так, чтобы линза всегда была перпендикулярна солнечным лучам, поднялся, весь черный от пыли, и сказал:

— Стойте, барышня, не подходите!

Поза Валтасара, казалось, преклонившего колени перед своей машиной, под падавшими прямо на него солнечными лучами, его поредевшие волосы, похожие на серебряные нити, его шишковатый череп, черты лица, напрягшиеся в сосредоточенном ожидании, необычность окружающих предметов, причудливые машины, выступавшие из темных углов обширного чердака, — все вместе поразило Маргариту, в испуге она решила: «Отец сошел с ума!»

Она подошла к нему и шепнула на ухо:

— Ушлите Лемюлькинье.

— Нет, нет, дитя мое, он мне нужен; я жду результатов одного превосходного опыта, который другим не приходил в голову. Вот уже три дня мы подкарауливаем луч солнца. Я располагаю возможностью подвергнуть металлы действию сконцентрированного солнечного света и электрического тока в пустом пространстве. Видишь ли, сейчас произойдет самое сильное воздействие, каким только может располагать химик, и один только я…

— Ах, папенька, чем превращать металл в газообразное состояние, лучше бы вы его сберегли, чтобы оплатить векселя…

— Постой, постой!

— Папенька, приходил господин Мерсктус: к четырем часам необходимо уплатить ему десять тысяч франков.

— Да, да, сию минуту. Я подписал какие-то бумажонки сроком на этот месяц, это правда. Я рассчитывал найти Абсолют. Бог мой, будь у меня июльское солнце, мой опыт уже удался бы.

Он схватился за волосы, сел в плохонькое камышовое кресло, и слезы навернулись у него на глаза.

— Верно, барин! — сказал Лемюлькинье. — Вес это из-за подлого солнца, слабо светит, нерадивый увалень!

И господин и слуга не обращали никакого внимания на Маргариту.

— Оставьте нас, Мюлькинье, — сказала она.

— Ах! Есть еще один опыт! — воскликнул Клаас.

— Папенька, забудьте об опытах, — сказала дочь, когда они остались вдвоем, — вам нужно заплатить сто тысяч франков, а у нас ни гроша… Бросьте свою лабораторию, дело идет о вашей чести. Что с вами будет, ведь вы попадете в тюрьму! Неужели вы оскверните свои седины и имя Клаасов позором банкротства? Я этого не допущу. У меня хватит сил, чтобы справиться с вашим безумием, Как было бы ужасно, если бы под конец жизни вы очутились без куска хлеба. Не закрывайте глаз на наше положение, образумьтесь же наконец!

— «Справиться с моим безумием»? — закричал Валтасар, выпрямляясь и пристальным, сверкающим взглядом окидывая дочь. — Безумием! — скрестив руки на груди, повторил он с таким величием, что Маргарита вздрогнула. — Ах, твоя мать так не сказала бы, — продолжал он, — она способна была постигнуть всю важность моих исканий, она изучала науку, чтобы понимать меня, знала, что я работаю ради человечества, а не из личного, корыстного расчета. Вижу, чувство любящей жены выше дочерней привязанности. Да, любовь прекраснейшее из чувств! «Образумиться»? — продолжал он, ударяя себя в грудь. — Разве я потерял разум? Разве я — не я? Мы бедны, моя дочь, ну что же, таково мое желание. Я ваш отец, повинуйтесь мне. Когда захочу, обогащу вас. Ваше богатство — та же нищета. А когда мне удастся разложить углерод, то я всю залу наполню алмазами, и это еще пустяк в сравнении с тем, чего я ищу. Можете подождать, ежели я извожусь в гигантских усилиях…

— Отец, у меня нет права требовать от вас отчета в четырех миллионах безрезультатно поглощенных этим чердаком. Не стану говорить о матери, которую вы убили. Будь у меня муж, я, конечно, любила бы его так, как вас любила маменька. Я всем пожертвовала бы ради него, как она все принесла вам в жертву. По ее приказанию, я всецело посвятила себя вам, я доказала это тем, что до сих пор не выхожу замуж, лишь бы избавить вас от опекунского отчета. Но оставим прошлое, подумаем о настоящем. Моими устами говорит необходимость, которую вы сами создали. Нужны деньги для уплаты по вашим векселям, понимаете? Взять у нас нечего, разве только портрет нашего предка Ван-Клааса. Я пришла сюда во имя матери, которая сама оказалась слишком слабой, чтобы защитить детей от отца, и мне завещала противиться вам, я пришла во имя братьев и сестры, пришла, отец, во имя всех Клаасов требовать, чтоб вы прекратили ваши опыты до тех пор, пока не составите себе состояния. Вы опираетесь на отцовские права, которые дают о себе знать только в том, что вы нас убиваете, а на моей стороне ваши предки и честь, их голоса громче, чем голос химии. Сначала семья, потом наука. Я слишком долго была покорной дочерью.

— А теперь хочешь стать палачом? — сказал он слабеющим голосом.

Маргарита убежала, чтобы не изменить взятой на себя роли, ей показалось, что к ней доносится голос матери: «Слишком ему не противоречь… Люби его».

— Славную штуку устроила барышня там, наверху! — сказал Лемюлькинье, сходя в кухню к завтраку. — Вот-вот поймали бы мы секрет, для этого нужно только чуточку июльского солнца. Ведь что за человек барин! Чудотворец, да и только! Чтобы открыть основу всего, нам недостает вот столечко, — сказал он Жозете, прикусив ноготь большого пальца зубом, который в народе называют лопаткой. — И вдруг, трах-трах! пришла вопить о каких-то дурацких векселях…

— Что же, заплатите по этим векселям из своего жалованья! — сказала Марта.

— А масла на хлеб нынче не будет? — обратился Лемюлькинье к Жозете.

— На какие деньги его купить прикажете? — язвительно ответила кухарка. Как же так, старое чудовище? Золото вы делаете в своей дьявольской кухне, а почему же маслица не делаете? Не так это трудно, продавали бы на базаре, закипел бы у вас котелок. А мы едим себе хлеб всухомятку. Обе барышни только хлеб с орехами и едят, а вас, значит, надо лучше кормить, чем господ? Барышня тратит на все хозяйство не больше ста франков в месяц. Только обед и готовим. Коли полакомиться захотелось, так ведь есть у вас там печи, где жемчуг жарите, — только об этом на базаре и говорят. Так вот, зажарьте себе там цыпленка!

Лемюлькинье взял хлеб и ушел.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию