Любовница двух мужей - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 59

– Меня он не разыскивал?

– Наверное, разыскивал. Тебя-то было найти проще всего. Тебя же взяли родные бабушка с дедушкой. И жил ты вначале в квартире, где жила твоя мать. Но два твоих брата – двойники. То есть одному нужно немного похудеть, второму немного поправиться, стрижку поменять. А ты, уж прости, по габаритам совсем не вписываешься. Лицо похоже, но не тело. До таких размеров им не поправиться. А тебе не похудеть. И ты же не собираешься садиться на диету?

Максим расхохотался и похлопал себя по объемному животу.

– Следи за ними и держи меня в курсе, – попросил математик.

Вскоре Максим снова уехал за границу.

Дениса (лже-Дмитрия) мы в квартире не застали, но пьяные гости говорили, что он недавно ушел. Вроде только что был. Никто не понимал, зачем приехала полиция. Решили, что вызвали соседи, которые не понимают, что у людей поминки.

– Ну и что, что мы поем? – спросила одна пьяная тетка неопределенного возраста. – В России принято на поминках петь песни, которые любил покойник. То есть покойница. А наша Ангелина любила…

Я не стала слушать, какие песни любила покойная директриса детского дома. Во-первых, мне это было неинтересно, во-вторых, я не понимаю и не приемлю эту дикую традицию. Ведь песни, которые любил покойник, у наших людей переходят во все песни, которые знают гости, и в конце концов гости совсем забывают, по какому поводу собрались.

Я спросила у одной сильно пьяной женщины про Любу.

– Ты что, не знаешь? – удивилась она. – Последняя дочка. Самая любимая.

В общем, все оказалось так, как я и думала… Но пусть Любой занимаются органы, что они, кстати, и намеревались делать. Конечно, пока от Нины никаких официальных заявлений не поступало. Про покушение на нее в полиции не знали. Но я теперь поняла, чей фоторобот сделали Люся и жильцы соседних с той однокомнатной квартир. На Люсю и Степана Григорьевича в Люсиной квартире (то есть квартире ее убитых родственников) напали Любочка со своим сводным братом. Нельзя исключать, что их связывали не только братско-сестринские отношения. Они же не родные по крови.

Я довезла Тоню до дома, потом мы с Алевтиной Ильиничной отправились к нам в квартиру. Из своей комнаты я позвонила Игорю и быстро пересказала события дня.

– Значит, нужно искать в этом детском доме… – задумчиво произнес он.

– Твоего двойника?

– И его тоже.

Мы распрощались, и я подумала, что следовало бы посмотреть новости по питерским каналам. Должны еще где-то сказать про смерть известной директрисы известного детского дома? Или уже все сказали? Но телевизора, как я говорила, у меня не было, его забрал бывший муж, требовалось отправляться к Алевтине Ильиничне. Снова с ней беседовать не хотелось. Да и откуда мне знать, по каким каналам пойдет эта информация, если вообще пойдет? Но у меня был Интернет, одно из величайших изобретений нашего времени. Там-то информация точно должна быть! И про директрису детского дома, и про усыновленных ею детей. И в Интернете нет четкого следования программе. Ищешь, когда тебе удобно.

Про директрису детского дома было много информации – и новой, появившейся после ее смерти, и той, что «висела» в Интернете со времен ее борьбы с чиновниками, выбивания продуктов, игрушек, лекарств своим воспитанникам, организации для них экскурсий, кружков, встреч с интересными людьми. Я могла бы это читать и читать, но не было времени. Правда, я порадовалась, что хоть каким-то брошенным детям повезло…

У нее было больное сердце. Официальная причина смерти была какая-то мудреная, но если говорить простым языком, понятным любому человеку: больное сердце не выдержало.

Наверное, она много нервничала за свою жизнь. Хотя нельзя исключать, что в могилу ее толкнул какой-то сильный стресс. Но про это ничего не говорилось.

Нашлась информация и об усыновлении. Директриса детского дома не скрывала ни от кого, включая детей, что они – усыновленные. Во-первых, они все уже были в том возрасте, когда это понимают, во-вторых, обязательно нашелся бы какой-нибудь добренький дядя или тетя, которые рассказали бы детям историю их рождения. Или журналисты спросили бы в самый неподходящий момент.

За свою жизнь эта женщина усыновила одного мальчика и трех девочек, последней была Люба. Мальчик был родным братом одной из девочек. Нельзя исключать, что она взяла его именно по этой причине, так как братьев с сестрами при усыновлении не разлучают.

Парня звали Денисом. С фотографии на меня смотрел именно тот мужчина, который жил (или появлялся) в соседней со мной комнате коммунальной квартиры и представлялся Дмитрием.

Похожего на Игоря брата у него не было. Значит, мог быть одноклассник. Или просто детдомовец, который приходил в гости. Или лже-Игорь жил в одном дворе с Денисом (лже-Дмитрием).

Но откуда такое сходство? И откуда они узнали про моего Игоря? С чего вдруг эта компания вдруг заинтересовалась его фирмой?

Спать мне расхотелось, и я решила посмотреть другие новости последних дней. Что еще произошло у нас в городе?

Внимание почему-то привлекла статья, названная «Математик и медведь». Я раскрыла ее и углубилась в чтение.

Математик с мировым именем (не Перельман, а некто Максим Михайлович Колычевский) отмечал вместе с близкими друзьями получение очередной премии. Все свои награды он получил за рубежом (у нас что, не ценят своих математиков?), работал в основном там же – читал лекции то в США, то в Австралии, то в Израиле, то в Германии. Иногда приезжал на родину, встречался с друзьями, тоже выступал с лекциями, снова уезжал.

На этот раз он собрал узкий круг друзей в ресторане, где выступали артисты цирка, в частности дрессировщик с медведем, которого почему-то очень любят наши подвыпившие граждане. Но математики с физиками пошли дальше обычного контингента. Они напоили медведя.

Дрессировщик и раньше напивался неоднократно, но никогда не забывал запереть своего подопечного в кладовке, куда шеф-повар подавал что-то вкусненькое. И медведь там спокойно сидел после выступлений и ждал, когда хозяин протрезвеет, заберет его и они поедут домой. Медведь, как выяснилось, проживал вместе с дрессировщиком в загородном доме, ну, конечно, не совсем вместе, а на выделенной ему части.

Математики с физиками быстро напоили дрессировщика, у которого, похоже, не было закалки, полученной людьми с высшим образованием и научными степенями во время выездов в колхозы, на овощебазы и стройотряды в студенческие годы. Наш доктор наук, поступивший в вуз в советские времена, выиграет любое соревнование по уборке урожая и разбору гнилых овощей у коллеги из Америки или Австралии. С Израилем сложнее. Некоторые люди, теперь живущие там, здесь прошли такую закалку, о которой не забудут никогда.

После дрессировщика математики с физиками взялись за медведя – после того, как на ресторанной салфетке вывели какие-то мудреные формулы, теперь приложенные к протоколам, составленным представителями правоохранительных органов.