Частная коллекция ошибок - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Гончаренко cтр.№ 20

Поцелуй был долгим, однако того, на что Жанна надеялась, за ним не последовало.

– Пока, любимая, – улыбнулся Артем из прихожей.

Он снова вытирал платком губы. У него было беспечное веселое лицо. Дверь за ним тихо захлопнулась.

Жанна полежала еще немного. Ей хотелось успокоиться, но едкая смесь раздражения и счастья довела ее до дрожи. Она вскочила с кровати и стала расхаживать по комнате, ловя свое отражение во всех зеркалах. «Тема влюблен в меня, дурачок, – думала она. – Чему удивляться? Ему двадцать семь, а я выгляжу на тридцать пять. Восемь лет разницы совсем пустяк».

Эта арифметика ее развеселила. Она повернулась боком и закинула руки за голову, чтобы полусферические груди поднялись еще выше. Ее подмышки были такими же коричневыми, как и все ее гладкое загорелое тело; и за ушами, и на пальцах ног был такой же абсолютно ровный загар. Сейчас она себе очень нравилась. Жалко, что Артем ушел и не видит ее.

Как ей хотелось быть такой же невозмутимой, прекрасной, чуть насмешливой, когда Артем рядом! Но никогда этого не получалось. Свою страсть к Артему она сама называла сучьей, и сладить с этим было нельзя. Ей едва удавалось сдерживать себя, когда он выдыхался к утру – было страшно измучить его вконец и надоесть до чертиков. Ей мало было их ночей и их дней. Ей постоянно было мало его! «Знаешь, я понимаю того сумасшедшего, который настолько любил, что сожрал свою любимую», – смеясь, призналась она как-то подруге Людке.

Людка криво улыбнулась в ответ. «Слушай, Жанн, может, у тебя бешенство матки? – озабоченно спросила она. – Я читала в Интернете, что такая хрень иногда сопровождает климакс». – «Ну вот, и ты про возраст, – возмутилась тогда Жанна. – Мне до климакса еще, как до Китая. Это любовь!»

Но про себя Жанна все-таки боялась, что с ней что-то неладно. Без всякого повода ее ненасытная страсть сменялась припадками ревности – настоящей черной ревности, от которой плывут в глазах кровавые пятна, а голова тошно кружится, как от большой высоты. Чудились тогда Жанне молоденькие девицы – множество девиц! – которые всюду жадно обступают Артема и следуют за ним, как глупые летние мухи роем летят за ребенком, измазавшимся мороженым. «Убить их всех!» – думала тогда Жанна об этих воображаемых девицах. Как назло, в фирме, где Артем работал, молодых красоток было пруд пруди – такой уж там насаждался корпоративный стиль.

– Мне девки наши совсем не нравятся, – клялся обычно Артем. – Ни одна!

– Они же все такие хорошенькие и молоденькие-молоденькие, – подначивала Жанна.

– Дуры набитые! С ними скучно. И насчет красоты можно поспорить. У меня другой вкус.

«Нет, не надо усложнять, – думала Жанна, стянув перед зеркалом рот трубочкой, чтобы расправлялись носогубные складки. – Артем действительно пошел на тренировку. Мы любим друг друга. Сегодня вечером как закатим в «Адмирал»!»

Она закрыла глаза и представила себя под руку с Артемом. Вот они в мраморном адмиральском фойе, вот они уже сидят за столиком, а все вокруг им завидуют. Еще бы, такая пара! Артем вызывающе молодой, высокий, плечистый и красивый, как полубог. Она… Заметно, что она старше, но фигура! Белозубая улыбка на смуглом лице! Копна соломенных волос! Грудь (четвертого размера, если кто в этом разбирается)! Ей безумно идет синее, лиловое и бирюзовое, поэтому на смуглой шее бирюзовая слезка, окруженная крошечными бриллиантами… Нет, лучше одинокий сапфир…

Жанна подошла к туалетному столику, задумалась. Пожалуй, сапфир крупноват, добавит дамскости. Зато он в цвет глаз, особенно если надеть прошлогоднее синее платье; его как раз все подзабыли. Или черное с бантом, как в «Завтраке у Тиффани»?

Жанна распахнула гардероб и наспех оделась в черное. Платье село туго, пошло на талии поперечными складками. Непорядок. Завтра же в зал, к железу! А сегодня до вечера ни крошки, кроме единственной мандаринки. Впрочем, в «Адмирале» полумрак, и никто ничего не заметит – все будут пялиться на Артема и на сапфир.

Жанна придвинула к себе шкатулку, которая показалась странно легкой. Достав ключик, она машинально ткнула им в знакомую скважину, хотя уже видела, что шкатулка исцарапана и обезображена. Кем? Почему? Бред какой-то! Правда, потом на минуту отпустило – в шкатулке все коробочки и футляры лежали аккуратно, в знакомом, давно заведенном порядке.

Жанна открыла верхнюю коробочку. Коробочка была пуста. Другая тоже. И все прочие. В животе потянуло холодом. Этого не может быть!

Рука Жанны, дрожа, потянулась к мобильнику. Надо сказать Артему, что их ограбили! Домработницы все дряни!

Уже глядя на экранчик мобильника, где было написано «Тема», и слушая тупые длинные гудки, Жанна вдруг почувствовала знакомую дурноту, знакомый черный жар ревности. Знакомый ужас, который прежде неизменно обманывал.

Но сегодня, похоже, обмана не было. Это случилось, все-таки случилось. Именно сейчас.

Пошло, банально. Как случается у всех.

Сильные тренированные ноги Жанны вдруг отказались ее слушаться. Спотыкаясь, она странным, старушечьим каким-то шагом прошла к гардеробу, распахнула дверцы. Половина Артема зияла пустотой. Одиноко белел на плечиках лишь летний костюм от Армани, подаренный Жанной в прошлом году. Артем этот костюм не любил и называл гейским. Все прочее исчезло – не осталось ни трусов, ни носовых платков.

Жанна села на ковер перед гардеробом. В зеркале, которое перекликалось с другим зеркалом, она видела свою спину – выпятившийся ряд позвонков и большие острые лопатки. Но сил выпрямиться не было. Ее будто ударили по голове, такой звон там стоял. Плакать не хотелось. Ужас сидел внутри, в глотке и груди; там застряло что-то большое, колючее, мертвое. Не получалось даже вздохнуть.

Через полчаса Жанна была уже на ногах – живая, прямая, одетая в тесные джинсы, которые всегда наддавали ей скорости и предприимчивости. Она еще раз накрасила губы, которые пересохли от гнева, и взяла сумочку. Она уже знала, что делать. Тысячи надежд, то мстительных, то непристойно-страстных, вились вокруг ее головы невидимой огненной стаей. Белый костюм – все, что осталось в квартире от Артема, – валялся по всей спальне в виде безобразных драных лоскутов. Но расправиться таким же образом со своей страстью Жанна не сумела. Эта страсть, как никогда, требовала полного и жестокого утоления. Что будет потом, не важно.

К хорошему чаю Самоваров пристрастил и всех в музее, и жену Настю, но все-таки кофе порой был неизбежен. Настя по-прежнему считала, что чай создан для стылых и морозных дней, тогда как теплый дождик располагает к поэтическому сибаритству и к кофе.

Сегодняшний дождик был именно такой – послеполуденный, тихий, кроткий. Настя с Самоваровым сидели в кондитерской, где сильно пахло горячими булочками, ванилью и свежемолотым кофе. Этот запах даже Самоварову казался обольстительным. Правда, кисловатый кофейный вкус надежд на неземное блаженство не оправдал, но совершенство вообще большая редкость в этом мире.

– Ты думаешь, наш Клиентов не врет? – спрашивала Настя, откусывая от ромовой бабы – настоящей, пропитанной пахучим сиропом. – Согласна, он жуткий сплетник, но ведь говорит, что добыл сведения у московского эксперта. Неужели Ольга подсовывала своему банкиру фальшивки? Не верю, что она делала это нарочно. Ее саму могли надуть.