— Твои чувственные прикосновения... — охваченный воспоминаниями, пробормотал я.
— У меня такой опыт, дорогой, столько практики! Достаточно, чтобы сделать тебя счастливым, — пообещала Эверил.
Ее слова подействовали на мое либидо, которое уже начало высвобождаться из-под запрета, который я наложил на него. В моей голове начали возрождаться воспоминания того утра, когда солнечные лучи струились через окно и Эверил, стоя на коленях, склонялась надо мной, а ее лицо пряталось за спутанными волосами. Я почувствовал медленное шевеление между ногами и решил, что пора опускаться на твердую почву.
— И еще, Эверил, — вспомнил я. — Не повторяй с Карреном той ошибки, какую ты совершила на съемочной площадке, схватив не ту вазу и обрушив ее на голову бедняге Джерри Кинди, ладно?
— Конечно, дорогой! — Она захлопала ресницами. — Теперь я буду хитроумней, чем тогда!
* * *
По дороге домой я остановился в Вествуд-Виллидж и купил себе бифштекс. Когда я открывал входную дверь, телефон еще звонил. Но когда я вошел в гостиную, он уже смолк. Спустя минуту он снова зазвонил, и я поднял трубку.
— Рик? — раздраженно кричал Мэнни Крюгер. — Черт побери, где тебя носит? Я пытаюсь дозвониться до тебя целый день.
— Я навещал своего старого друга, — уклончиво ответил я.
— Успокойся, Мэнни, — сказал я. — Лучше прими пару таблеток нембутала. С Карреном ничего не случится.
— Моей секретарше ты говорил совсем другое! — не унимался Мэнни.
— С самого начала эта идея принадлежала Каррену, а не мне, — пояснил я и рассказал Крюгеру о встрече с Карреном и о страхах, которые его преследуют. — Когда речь заходит об убийстве, — подчеркнул я, — он вспоминает только двух людей, у которых есть на то причины: Эда Дуранта, который считает его виновным в смерти своей сестры, и Эверил Доркас, которая ненавидит его за то, что он нечестно обошелся с ней во время съемок последнего совместного фильма. Сегодня утром я встречался с Эдом Дурантом и полчаса назад вернулся от Эверил Доркас. Дурант, конечно, ожесточился, однако считает, что убийство Каррена не стоит того, что придется потом расхлебывать. Эверил с нетерпением ждет момента, чтобы расправиться с Карреном перед камерой во время предстоящих съемок второй картины. И поэтому сейчас она совсем не хочет видеть Каррена мертвым. В результате я очень доволен, что все это лишь плод воображения Ивена.
— Кто ты такой, чтобы быть довольным?! Наша студия получила пять миллионов долларов инвестиций на этот фильм! — взревел Крюгер. — И потом, я бы не стал верить Дуранту, что бы он мне ни говорил. Даже если бы его проверили на детекторе лжи!
— Мне его жаль, — продолжал я. — Он рассказал, что произошло в Лондоне. О том, что его сестра забеременела, а Каррен не хотел жениться. И что Дурант заставил Каррена против его воли. Вслед за этим Дуранту стало известно, что личный менеджер Ивена Ларсен набрался наглости и оклеветал его в агентстве. В результате Эда понизили в должности, и теперь он сидит здесь, в административном офисе, и бездельничает. И к тому же его сестра погибла в автомобильной катастрофе!
— Конечно, тебе стало жаль этого прохвоста Эда Дуранта! — презрительно ухмыльнулся Мэнни. — Попробуй догадаться, кто надоумил Каррена вскружить голову Эверил Доркас так, чтобы ее мозги были забиты только им, а не тем, что ежедневно происходило на съемочной площадке? А тем временем старина Эд переманил директора на свою сторону, и к тому времени, как съемки фильма закончились, большая часть лучших сцен Эверил валялась на полу в монтажной!
— Мне кажется, это как раз то, что называется шоу-бизнесом, Мэнни, — мягко заметил я. — В кинопроизводстве ублюдки встречаются довольно часто. Ты со мной согласен, Мэнни?
— Я тебе расскажу кое-что еще о Дуранте, — продолжал Крюгер, проигнорировав мои слова. — Его сестра была настоящей красавицей. Она обожала своего брата, а он заботился о ней с тех пор, как их родители умерли. Поэтому она делала все, что он ей велел. А он использовал сестру в собственных интересах. Ему было наплевать, нравился ей Каррен или нет, — он хотел, чтобы голливудская звезда стала членом их семьи. Эд рассчитывал, что, наложив лапу на состояние Ивена Каррена, он сможет далеко пойти. Уверен, он был рад, когда сестренка сообщила, что беременна! Единственная его большая ошибка заключалась в том, что он никогда не учитывал: кто-то может оказаться хитрее его. Например, Лэрри Ларсен. Дурант всегда его ненавидел. И, убив Каррена, он таким образом отомстил бы не только ему, но и Ларсену. Тебе не хочется над этим поразмыслить, Рик?
— Я подумаю над этим, — кисло ответил я. — По какому адресу Каррен снимает дом на Бель-Эйр? Он дал мне адрес, и я его записал.
— Эй! — Голос Мэнни снова загремел мне прямо в ухо. — Ты видел девку, что живет с ним, когда был в Нью-Йорке?
— Розмари? Конечно, я видел ее, — подтвердил я.
— Никогда в моей странной жизни я не встречал более странного существа! Зачем Каррену нужна эта дура? — недоумевал мой собеседник.
— Может, она помогает ему, когда его захлестывают навязчивые идеи? — предположил я, вспомнив безобразные рубцы на спине девушки.
— Ну и что с того? — По голосу Мэнни было ясно, что он уже потерял всякий интерес к Розмари. — Ты можешь сделать кое-что, чтобы освободить его от навязчивых идей. Поезжай к нему прямо сейчас, Рик, и скажи, что работаешь над этим. Твои слова немного успокоят его. Мои часы показывали без пяти шесть.
— Утром, — решительно сказал я. — Сегодня у меня важное свидание.
— С моей секретаршей! — проворчал он. — У меня есть для тебя новости, Ромео. Я лично пригрозил ей немедленным увольнением, и она не появится до тех пор, пока ты не отправишься на Бель-Эйр. И если ты там задержишься, она поймет; только оставь ключ под ковриком у двери.
— Мэнни Крюгер, — холодно произнес я, — ты редкостный шантажист. С такими мне еще не приходилось встречаться!
— Что еще нового скажешь? Залившись смехом, он повесил трубку.
Глава 4
Это был один из самых больших домов в Бель-Эйр, он напоминал английские загородные дома и располагался довольно далеко от дороги. Дверные колокольчики приятно зазвенели; я ожидал увидеть мрачного дворецкого. Но когда дверь отворилась, вместо него на пороге стояла разбойница в черной рубашке, черных брюках и черных сапогах до колен. Как и в прошлый раз, ее рубаха, расстегнутая почти полностью, обнажала приводящую в восторг долину между склонами грудей. Вероятно, Каррен велел ей одеваться согласно своему очередному бзику, и мои мозги заныли, стараясь объяснить его настроение в настоящий момент.
Сегодня ее черные глаза мгновенно сориентировались, и она тотчас меня узнала.
— Привет! — Ее улыбка выглядела достаточно искренней. — Добро пожаловать в музей. Мы ждем, когда кто-нибудь навестит нас, чтобы испытать на госте эффективность бальзамирования. Просто ради забавы.