Соло для пистолета с оркестром - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 15

Глазов достал свою фотографию, положил рядом. Ничего общего. Глаза у обоих светлые, но оттенок различить трудно. А цвет волос отличается. Режиссер-то почти седой! На вид ему лет пятьдесят, не меньше. Писатель — почти красавец, у режиссера внешность более чем средняя. И лицо какое-то неприятное. Несмотря на ретушь, через всю щеку прорисовывается большая вмятина, похожая на шрам, над которым тщательно работали пластические хирурги.

— Этот человек давно умер, — повторила Юлия, бережно взяв в руки фотографию Акима Шевалье.

— Но он мог сделать пластическую операцию, — неуверенно сказал Глазов.

— Зачем? Чтобы никто не заподозрил в нем знаменитого писателя? Аким Шевалье был очень тщеславным человеком. Он так долго добивался признания не для того, чтобы все потерять. И не стал бы Шевалье из своего запоминающегося лица делать такую серость, — Юлия кивнула на фотографию, потом, словно оправдываясь, сказала: — Я много о нем читала.

— А о жене его ты что-нибудь знаешь?

— При чем здесь жена?

— Ее убили лет пять назад. Вместе с новым мужем.

— Ах да! Было. Петя знал Василия. Бизнесмены такого масштаба все друг друга знают. Они пересекались по некоторым делам. Василий Мелешев у нас как-то даже обедал. У них с Петей была общая «крыша». Так это, кажется, называется? Впрочем, Василий и сам был связан с личностями криминальными. И за это его убили. Сферы влияния не поделили. Так сказал Петя. Типичные бандитские разборки.

— Ты точно знаешь?

— Я знакома с человеком, который и сейчас владеет этой «крышей». И Петя, и Василий умерли, а он остался. Непотопляемый. Он точно знает, кто и за что разделался с Мелешевым.

— А поговорить с этим человеком нельзя?

— Зачем?

— Услышать историю бандитских разборок.

— Это неинтересно. Но к убийству своей жены Аким Шевалье не может иметь отношения. Его похоронили значительно раньше.

— Хорошо. Если хочешь меня в этом убедить, давай поедем к твоему непотопляемому.

— Наивный! — рассмеялась Юлия. — Как будто это так просто! Он с кем попало не разговаривает. К нему не прорвешься.

— Значит, не получится?

— Только ради тебя. — Она взяла со стола сотовый телефон. — Он за мной когда-то ухаживал. Старый поклонник.

— Вот как? — невольно приревновал Глазов.

— Если бы не это, послали бы нас с тобой к черту или еще куда подальше. Посиди здесь.

Она ушла в комнату и долго с кем-то разговаривала. Глазов сидел и нервничал. Он не имел на Юлию никаких прав, да и не собирался их иметь, но к нежному воркованию за стенкой прислушивался настороженно. Ему даже расхотелось ехать с Юлией к этому таинственному поклоннику. Они будут вздыхать, глядя друг на друга, нежничать и вспоминать прошлое. А он, Глазов, чувствовать себя при этом полным идиотом. Наконец Юлия вернулась.

— Завтра тебя устроит? Выходной день, и погода хорошая. Нас приглашают провести субботний отдых на природе.

— А здесь что? — проворчал Глазов.

— Здесь — скромное прибежище всеми забытой женщины, — Юлия явно кокетничала.

— Слушай, я всю свою зарплату прокатаю, пользуясь каждый день тремя видами транспорта, чтобы сюда добраться, — неловко пошутил Дмитрий.

— Напрашиваешься на ночлег? — быстро среагировала она.

— Нет, что ты! — Он тут же испугался. Еще догадается, что нравится ему! И тут же заговорил о жене: — Светлана у меня ревнивая. А вообще, она замечательная женщина: красавица, умница, готовит прекрасно, особенно хорошо у нее получается варенье.

Дмитрий плел всю эту чушь в духе Мельникова, чувствуя, как туман в Юлиных глазах становится гуще. Самому стало противно, но Глазов просто защищался. От себя.

— А дети у вас есть? — нежно спросила Юлия.

— Нет, детей нет. Светлана работает. Она еще очень молодая…

Глазов вздрогнул. Вот идиот! Сказать это женщине, которая столько думает о своем возрасте! И тут же добавил:

— Извини.

Она ладонями провела по лицу, словно снимая с него невидимую паутину. Растирала пальцами мелкие морщинки и старела при этом на глазах. Дмитрию было ее ужасно жалко. Он чувствовал, как пуста ее жизнь.

— А почему у вас не было детей? — ляпнул он.

Юлия разрыдалась. Вот это была уже настоящая истерика.

Он бегал за водой, гладил ее по голове, бормотал глупости, — словом, делал все, что положено мужчине в том случае, если женщина при нем начинает горько рыдать. А если эта женщина очень ему нравится? Тогда и слезы эти, и вода, и глупые слова, и дружеские объятия — все это сближает против воли, и все, что должно случиться — неизбежно.

Надо только дождаться подходящего случая.

Когда он вернулся домой, сериал уже закончился. Зато начался новый, под названием «Примирение супругов». На плите его ждал ужин, жена была одета не в халат, как обычно, а в обтягивающие джинсы и кокетливую кофточку. Но Глазову на это было уже совершенно наплевать. Всему свое время. Да и скучно стало разговаривать об одном и том же: на что потратить деньги. Светлана тараторила без остановки, трещала словно сорока и с той же сорочьей жадностью выпрашивала у мужа дозволение купить какие-то вещи, новые побрякушки. Глазов был уверен, что через три дня после покупки, а может, и раньше, жена уже пресытится ею и положит глаз на что-нибудь другое. Такова уж была Светкина натура. Жена загоралась моментально и столь же быстро гасла, добившись желаемого. Так же мгновенно она однажды добилась и Глазова, испортив жизнь и ему, и себе. Дмитрий не мог представить человека, с которым Светлана была бы счастлива.

Он лениво ковырял вилкой в тарелке и думал о завтрашнем дне. «И зачем ей эти побрякушки? — прикидывал он, уловив, что речь идет о золотой цепочке. — Хочется машину, копила бы на машину. Давно бы уже ездили, как белые люди, а не в общественном транспорте. Может, не была бы такой раздражительной».

Водительские права у Светланы были. У Дмитрия тоже. Научился водить еще в семнадцать лет, у отца был старенький «Москвич». О собственной машине он мечтал давно, но из-за Светки все не получалось.

Поужинав, Глазов уселся дочитывать очередную книгу Акима Шевалье и сделал вид, что не замечает, как Светка ходит возле него кругами. Когда время подошло к полуночи и раздраженная его невниманием жена ушла спать, Дмитрий почувствовал облегчение.

Утром он сбежал из дома раньше, чем она проснулась. В выходные у них было принято долго валяться в постели, и пока Светлана вылеживала до положенных десяти часов, Дмитрий тихонько оделся и выскользнул на улицу.

Он поймал себя на мысли, что даже не заметил, как наступило лето. Елки-палки! Лето на дворе, а он вырядился в теплый свитер! Когда Глазов был маленьким, то с замиранием сердца ждал смены времен года и вместе с ней перемен в своей жизни. Особенно ждал новогодних праздников, втайне замирая от восторга. И тогда лето казалось Дмитрию маленьким чудом. Но время шло, и душа покрывалась каждым новым прожитым годом, как чешуей. Эти чешуйки наслаивались одна на другую, становились панцирем, пока ему не стало все равно, лето на дворе или осень, тепло или холодно, дождь там идет или снег. Любое время года воспринималось теперь с практической точки зрения: что надо на себя надеть, чтобы не замерзнуть, и все ли вещи в наличии при смене сезона. Раньше за день весны можно было прожить маленькую счастливую жизнь просто потому, что на улице хорошая погода, теперь же за несколько лет не выпадало и крупинки прежнего щенячьего восторга и случайного, ни с чем не связанного счастья.