Обмани меня нежно - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 62

...В квартире родителей было тревожно. Он почувствовал эту тревогу, едва переступил порог. Мама выглядела взволнованной.

– Что же все-таки случилось с Ефросиньей Ниловной? – с улыбкой спросил он. «Кошачья битва» начала его забавлять.

– Гера, я понимаю, что у тебя много дел. Ты все время работаешь. Зачем тебе знать о ее проблемах?

– Время, которого у меня нет, – это деньги, которые у меня есть, – рассмеялся он. – Так теперь устроена жизнь, мама. Но на тебя я всегда найду время, даже если потеряю при этом деньги. Ты для меня важнее. И твои подруги. Так что там у вас?

– Бывает, что человек запутался. Идея с приютом, она, конечно, хороша, но...

– Понимаю: надо много денег.

– Никто не хочет этим заниматься, – пожаловалась мама. – Я сказала, что готова ей помочь. Вместе ходить по инстанциям...

– Мама! – он пришел в ужас. – Пожалей ты себя! У тебя что, есть деньги давать взятки? Ты это умеешь?

Она залилась краской.

– Мама, – теперь он говорил ласково, – ты абсолютно к этому не приспособлена. И Ефросинья Ниловна тоже. Чтобы выжить в современном мире таким, как вы, питающимся нектаром искусства бабочкам, надо сложить крылышки и забиться в кокон. Тогда будет не так больно в случае соприкосновения с его острыми углами. Я твой кокон. Через меня ты должна воспринимать все новости оттуда, – он указал на окно. – Потому что вокруг тебя слишком много несправедливости, а ты болезненно это переживаешь. Пойми, ты не в состоянии ничего исправить. И я тоже. Мы можем только приспособиться к окружающей нас суровой действительности. Не хочешь есть людей, люди съедят тебя.

– Гера! Это же людоедство в чистом виде! Так нельзя!

– Да, так нельзя. Но в то же время иначе теперь нельзя, мама. Иначе все будут тебя иметь, а если иметь с тебя нечего, просто забудут о твоем существовании. Человеку больше не нужен человек. Ему нужен Интернет. Выбрось ты из головы эту идею с кошками. Ну, возьми у нее, если хочешь, парочку. Отвези в деревню. Им там будет хорошо. Одного кота я даже могу взять к себе. Но кота! Не кошку. Из любви к тебе, ведь я вижу, как ты переживаешь.

– Какой же ты хороший, Гера, – сквозь слезы улыбнулась мама.

– Ты что? Плачешь?!

– Нет, в глаз что-то попало.

– Ты плачешь! Да что там у вас стряслось?! – разозлился он.

– Ничего, – она попыталась улыбнуться. – Я просто разбирала старые фотографии, и...

– А, понятно, – от сердца отлегло. – Нахлынули воспоминания. Так бы сразу и сказала.

– Я сейчас приберусь в комнате, и мы поедем. Ты торопишься?

– Нет. У меня сегодня выходной, – соврал он. – В связи с проверкой.

Мама прошла в спальню, он следом. Раньше это была его детская. Тоже, знаете ли, нахлынули воспоминания. На диване и в самом деле были разложены старые фотографии. И на столе, где он раньше делал уроки. Даже на полу. Мама купила альбом и теперь аккуратно подписывала под каждым вновь подклеенным фото дату, и кто на нем изображен. Вот что значит музейный работник! Она приводила в порядок собранные за долгие годы экспонаты: черно-белые образы друзей и близких. Он почти не видел цветных фотографий.

– Я сейчас, сынок.

Он с улыбкой смотрел, как она собирает с пола снимки. Раньше его всегда раздражала маниакальная страсть некоторых людей фотографироваться на фоне всех без исключения интерьеров, со всеми, кто их окружает, пусть даже это случайные знакомые. В Питере их было особенно много, любителей фотографироваться, этот город привлекал романтиков, манил иностранцев, притягивал истосковавшихся без развлечений провинциалов и даже москвичей, казалось бы, пресыщенных зрелищами. Толпы туристов бродили по городу, вооруженные видео– и фотокамерами. Раньше его это раздражало, а теперь...

Теперь он понимал, что эти люди самые дальновидные. Когда приходит старость и путешествия делаются утомительными, а нашим пенсионерам еще и не по карману, только и остается, что переживать заново молодость, события, запечатленные на старых фотографиях, вспоминать людей, многие из которых уже ушли навсегда. Предаваться светлой грусти. Мама вспоминала прошлое, вот почему на ее глазах слезы...

– Стой!

Гера схватил маму за руку. Он и сам от себя не ожидал такого проворства. Когда очередная фотография уже готова была исчезнуть в конверте в надежде, что ее поместят-таки в альбом, снабдив соответствующей подписью, он почувствовал толчок в сердце. Бум! Поэтому и крикнул:

– Стой!

Вот вам еще одна польза старых снимков!

– Что с тобой, Гера?

Он взял из ее дрогнувшей руки небольшую черно-белую фотографию с оторванным уголком. На ней была группа мужчин и женщин, человек двадцать, на фоне какого-то здания, похоже, ресторана или кафе.

– Скажи мне, пожалуйста, кто это?

Он указал на мужчину, в котором хоть и с большим трудом, но признал дядю Борю. «Дядюшка» на этом фото выглядел намного моложе и стоял рядом с директором музея, в котором научным сотрудником ныне числился Георгий Викторович Голицын. Директор тоже был молод, без лысины, зато со смоляными кудрями и гусарскими усами, видимо, это фото сделали лет двадцать назад, а то и тридцать. Но в том, что на нем именно дядя Боря, не возникало никаких сомнений.

– Это наш курс, – улыбнулась мама. – Встреча выпускников. Кажется, десятилетие окончание вуза. Дай-ка, я гляну на оборотную сторону, – мама перевернула фотографию. – Да, десять лет. Мы тогда еще встречались, отмечали юбилеи. Я выпросила ее у Дениса... Дениса Юрьевича, когда заходила к нему вчера. У меня такой нет. Я ему обещала переснять и вернуть. Кстати, ты не мог бы мне помочь? Ты хорошо владеешь компьютером, а я в этом ничего не понимаю. Снимок надо отсканировать, и...

– Постой. Значит, вы вместе учились?

– С Борисом? Ну да. У нас в группе было всего трое парней: Денис, Борис и Серафим. Мы даже песенку сочинили: «Денис, Борис и Серафим поехали в колхоз...» Нас, студентов первого курса, тогда бросили на уборку картофеля...

– Погоди, – опять взмолился он. – Ты ведь знаешь, как сложилась судьба этих парней?

Мама посмотрела на него удивленно:

– Гера, да ведь и ты знаешь! Денис Юрьевич – директор музея, в котором ты теперь работаешь! А Серафим...

– Сидит, знаю. Ну а Борис? Что с ним?

– Боря единственный изменил нашей профессии, – грустно сказала мама. – Хотя с Денисом по-прежнему поддерживает связь.

– Ах, вот как...

– Но он получил второе высшее образование, кажется, экономическое.

– Он что, вор в законе?

– Гера! Откуда этот преступный жаргон?!

– Извини. Криминальный авторитет. Если дядя Серафим – скупщик краденого, я ничуть не удивлюсь, что...

– Да бухгалтер он! Простой бухгалтер. Боря постарше нас с Денисом. Он пришел в институт из вечерней школы. А до этого работал на заводе. У него было тяжелое детство. Отец вернулся с войны инвалидом, долго болел, а потом умер, так и не оправившись от полученных ран. Матери пришлось поднимать троих детей в одиночку. Боря, едва окончив восьмилетку, пошел на завод. Потом армия. Образование ему удалось получить, только когда братья подросли. И то, он хотел учиться на экономиста, но с первого раза не поступил. Математику в вечерней школе преподавали слабо. Пошел к нам учиться на музейного работника, лишь бы не терять год. У нас-то парней брали охотно. Но все-таки добился своего, молодец!