Кен - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 6

— В конце концов, трудно, что ли, проверить, откуда был звонок на ее мобильный телефон?

— А вы не простая девушка. Только он руку-то носовым платком обернул. Конечно, мы все проверим. Так что там с этим Германом? Кто такой? Фамилия? Адрес?

Ксения никогда не слышала, чтобы кто-то называл его Германом. Он охотно принимал условия игры. Только после одной безобразной сцены Ксения не выдержала и сама спросила:

— А как тебя на самом деле зовут?

И он кое-что рассказал. Правда это была или полуправда, но теперь Ксения не испытывала к нему неприязни. За что, собственно?

— Бедный Герман! — вслух сказала она.

— Почему это он бедный? — проворчал следователь. Похоже, сам он начал испытывать ко всем этим Шурикам откровенную неприязнь. Может, потому, что сам был толст и некрасив? И не мог бы заработать на обеспеченную жизнь в чужих постелях. Человек всегда останется только человеком, даже если он находится на работе, требующей прежде всего объективности.

Ксения вздохнула:

— Ему некуда было идти. Знаете, у меня есть хотя бы маленькая комнатка. Соседи, конечно, негодяи. Но это хоть что-то. А он приезжий. Женя просто-напросто выставила его за дверь.

— Она что, всегда так делала?

— Нет. Она так никогда не делала. Наоборот, очень любила устраивать жизнь своих старых, поломанных игрушек. Находила им работу или новую любовницу. Денег давала в крайнем случае.

— Почему же этого, последнего, просто выставила за дверь?

— Не знаю. Может быть, сгоряча. Я уверена, что если бы он сегодня…

Ксения испуганно замолчала. А вдруг не одна она, проснувшись сегодня утром на раскладушке, вспомнила про другую, удобную постель и в сытом, обеспеченном доме? И он мог оказаться на стадионе. Тоже купить билет, дождаться удобного момента и…

Она зажала ладонью рот, чтобы не испортить все окончательно.

— Куда же он пошел, этот ваш Герман?

— Я позвонила одной моей подруге. Не подруге, так, старой знакомой. Она в разводе сейчас, но в отличие от меня муж выменял ей отдельную двухкомнатную квартиру. Я просто не могла оставить Германа на улице.

— С чего вдруг такая забота, а?

— Жалко.

— Кого вам еще жалко?

«Себя», — хотела было сказать она. Больше всего себя. Но потом вспомнила, что именно поэтому проигрывала самые важные в жизни матчи Женя. От жалости к себе, от неумения не щадить себя. Стоит ли так себя мучить, если дома все равно ждут уютная постель, хороший ужин и красивый мужчина, всегда готовый приласкать?

— Я просто… — начала она и не договорила.

Противник решил передохнуть и тоже со вздохом спросил:

— Хорошо, давайте адрес. Поедем к этому вашему Герману. И хорошо, если бы…

Ксения и так все поняла. Хочет закончить все быстро, с первого же матч-бола. А она была уверена, что Герман не убивал, потому и дала его адрес. Хотя в чем можно быть уверенным до конца?..

Уже провожая следователя к дверям, Ксения замерла на пороге. Услышала:

— Очень хотелось бы оставить вас в покое. Но…

Сама знала, что это вряд ли получится. Он еще вернется. Потому что, уже закрывая за собой дверь, с насмешливой улыбочкой сказал:

— И все-таки, Черри…

Оставшись одна, она прежде всего подумала: как много успела сказать и как, в сущности, не сказала ничего. Как объяснить ему, что Женя не была такой уж плохой, хотя и хорошей не была тоже? Просто такой, какой ее вырастили обеспеченные родители. В детстве ей дарили игрушечных людей — Барби и Кенов, а потом она так же легко стала получать живых. Денег у Евгении Князевой для этого хватало.

Сказать, что она никого не любила, значило солгать. Ксения столько раз слышала романтическую историю из счастливого детства подруги, что ей в конце концов стало казаться, будто все это происходило с ней самой. Освещенная солнцем терраса, старинная скатерть с золотистой шелковой бахромой и букет сирени в керамической вазе шоколадного цвета. Ох как пахла эта поздняя, темно-бордовая сирень! Она была вся такая мохнатая, упругая на ощупь, а когда белая ножка «счастливого» цветка с пятью лепестками касалась губ, то казалась удивительно сладкой.

На этой даче восьмилетняя Женечка была счастлива, как никогда. Теннис был для нее еще игрой, интересной и увлекательной, а не способом зарабатывать деньги на жизнь. Ей нравилась и новая, очень красивая ракетка, и шершавые мячики, цветом похожие на неспелые лимоны. Женечка играла в спорт, это получалось у нее очень здорово, и взрослые умилялись.

«Ах, какая очаровательная девочка! У нее, должно быть, настоящий талант!» — говорили гости семейства Князевых в один голос. И Женечка старалась, все выше подбрасывая свой шершавый мячик, и ракетка в ее руках была удивительно легкой и точной.

И был соседский мальчик, двумя годами старше. Женечке казалось, что он похож на маленького ангела. Удивительно красивый мальчик, с кудрявыми светлыми волосами. Женечка звала его про себя «маленький принц». В самом деле, в мальчике было что-то печальное. Прекрасная поэтическая обреченность. И для него Женечка старалась гораздо больше, чем для всех этих навязчивых взрослых. На солнечной террасе они играли в свои игры, и влюбленность Женечки хотя и была детской, но настоящей и острой.

Однажды они бегали вокруг стола, и «маленький принц» случайно зацепился за длинную бахрому скатерти. Женечка вспоминала потом не его лицо, не опрокинутую вазу с сиренью, не капельки холодной воды, стекавшие на пол по золотистой бахроме, в памяти остался запах разлитого одеколона, потому что испуганный мальчик схватился за скатившийся на пол пузырек. Его руки и губы пахли одеколоном, и этот запах Женечка почувствовала на своей щеке, когда ее коснулся легкий детский поцелуй. Она в отчаянии смотрела, как он бежит к дверям, сжимая в руках злосчастный пузырек, и в сознании ее отпечаталось слово: «Саша». Потом она не могла вспомнить, было ли то название одеколона или имя «маленького принца». Но одно знала определенно: никого с тех пор она так не любила, как этого кудрявого мальчика, исчезнувшего в то лето из ее жизни навсегда.

И сейчас Ксения вспомнила эту историю. Было в ней что-то тревожное и для нее самой. Таились какие-то воспоминания, спрятанные за другие, менее больные и спокойные. Следователь мог думать про Женю все, что угодно, но Ксения и не собиралась ему рассказывать никаких романтических историй детства. К чему? Пусть думает, что у Князевой все было лишь прихотью: одинаковые имена, красивая внешность, бесконечные поиски и безболезненные потери. Женя цеплялась за свои детские воспоминания, потому что взрослые не приносили ей радости. Цепь ассоциаций замкнулась в тот момент, когда разлился одеколон из стеклянного флакона. Это был постоянно повторяющийся сон. А наутро ее неудержимо тянуло на новые поиски.