— Бизнесом, — был краток шофер.
Подробности она из осторожности уточнять не стала. Как бы не спугнуть! Ведь засим последует свидание, ибо в букете она нашла записку. Подумала так: в машине молчала, и он прислал розы. Значит, надо поменьше болтать. Быть может, Дурнев не любит слишком разговорчивых.
Так закрутился ее роман, который в итоге привел к свадьбе. Предложение Константин Иванович сделал после двух месяцев ухаживания, то есть почти не раздумывая. Геля, переполненная ликованием, скромно опустила глаза и сказала «да». Муж ее устраивал. Более чем. Он был несколько простоват и хамоват, но по природе своей — добряк. Взять хотя бы отношение к единственному сыну.
Сын! Обожаемый Маратик! Геля просто не могла думать о нем спокойно! Избалованный, извращенный тип! Отродье! Ну почему одни всего добиваются потом и кровью, набивают себе не одну шишку, пока доберутся до вершины, а другим все достается без труда? Взять, например, Марата. Все, что он сделал, это соизволил появиться на свет! Где справедливость?
Марат принадлежал к тому типу людей, которых она ненавидела больше всего на свете. К везунчикам, баловням судьбы и откровенным халявщикам. У него имелось все, о чем только можно было мечтать! Деньги, престижное образование, приятная внешность. Но мало ему — эта бездарность еще и собиралась прославиться!
«А если бы тебе родиться в такой дыре, где родилась я? Если б тебе папу-пьяницу и младшую сестренку, на которую тратят все деньги? Если б тебе…» И дальше Геля начинала перечислять все несчастья, свалившиеся на ее голову. Выстоял бы Марат или не выстоял? Нет! Он рассыпался бы на куски! И покончил бы в итоге с собой, как его сумасшедшая мать! Да, да, да!
Поначалу она не понимала, что у парня серьезные проблемы. Он был просто баловнем судьбы, и все. Геля держала себя в руках. Она понимала: если вдруг Константину Ивановичу придется выбирать между ней и единственным сыном, этот любящий отец выберет Марата. Пока.
И она стала Марату другом. Стала изображать из себя любительницу и покровительницу искусства, в то время как, оставаясь наедине с мужем, ругала это искусство на все лады. Мол, там крутятся одни бездельники, проходимцы, тунеядцы, извращенцы. Константин Иванович такие речи очень любил. Первую жену, покойницу, вспоминал с содроганием. Та имела какое-то отношение к искусству. Геля из осторожности не уточняла — какое именно.
Первое время она была по-настоящему счастлива. Еще бы! Получила все, что хотела! Муж был щедр, пасынок пока еще видел в ней союзника и ко второму браку отца относился снисходительно.
Но однажды ночью Геля проснулась в холодном поту. Пришла в ужас, поняв всю непрочность своего положения. Рядом мирно похрапывал муж, здоровый, крепкий мужчина, но возраст его уже приближался к шестидесяти годам. Уже к шестидесяти! Всякое случается. И по телевизору чуть ли не каждый день сообщают об очередном заказном убийстве. По завещанию все отходит единственному сыну. А что будет с ней? Обратно на панель уже поздно. К хорошей жизни успела привыкнуть. Второй раз замуж? Может больше и не повезти. Марат же выставит ее вон из дома, если с отцом что-нибудь случится. Вон как стал в последнее время на нее смотреть! Волком! И взгляд его красноречиво говорил: «А кто ты такая? Все здесь мое! Мое!»
И он прав, черт его возьми! Сто раз прав! Надо срочно родить ребенка. Но сначала утопить Марата. Щенок еще узнает, с кем связался!
И она объявила ему войну. Стала нашептывать мужу, что, мол, Марат пошел в мать. Такой же неуравновешенный, издерганный. Отсюда недалеко и до сумасшествия. А как же династия? Продолжение рода Дурневых?
— А ты сможешь родить ребенка? — среагировал вскоре так, как надо, Константин Иванович.
— Для тебя я сделаю все, разве ты этого еще не знаешь? — преданно посмотрела она на своего господина. Пока еще господина.
— Молодец! — похвалил Дурнев.
— Я схожу к врачу, — скоромно опустила она глаза. — Надо пройти полное обследование.
Обследование показало, что в общем и целом все у нее в порядке. Что детей она иметь может, но…
— Но… — сказал гинеколог, и она почувствовала, что сердце екнуло.
— Что «но»?
— Вы уже не так… гм-м… юны. Это во-первых. Хореография — не самое подходящее занятие для будущих матерей. Физические нагрузки, неправильное питание и все такое прочее. Это во-вторых. В-третьих, вы делали аборты.
— Только два, — еле слышно сказала она, вспомнив про грех юности и еще один пустячок.
— В общем, как я уже сказал, забеременеть вы можете. Но, скорее всего, не сразу. Сколько лет вашему мужу?
— Около шестидесяти.
— Около шестидесяти, — эхом повторил врач. -То есть далеко уже не мальчик. У него тоже вряд ли получится сразу. Так что ждите.
— Сколько?
— Ну, может, пройдет год, может, два.
— Три, пять, десять?
— Ждите. Хорошее питание, здоровый сон, правильный образ жизни, регулярные половые отношения…
Она была расстроена. Легко сказать: ждите! А если Марат ее опередит? Ведь если у Дурнева появится внук, он может и не захотеть второго ребенка. Возраст, мол, не тот, да и зачем лишние хлопоты. Внук продолжит род Дурневых, а то, что сын носит другую фамилию… Когда Марат почувствует, что наследство уплывает из рук, он пойдет на все, в чем Геля нисколько не сомневалась. Родится внук, которого назовут, Костей и дадут фамилию Дурнев, и это конец всему.
Надо бы Маратика нейтрализовать. По счастью, она уже догадалась, что у пасынка проблемы с женщинами. Как в свое время с Вадимом, делала пасынку намеки и откровенно заигрывала, не собираясь, впрочем, заходить слишком далеко. Так, прощупывала. И нащупала наконец его слабое место! Женщины!
Она сделала так, что Марат застал ее полностью обнаженной, и откровенно над ним посмеялась.
— Шлюха! — сказал пасынок с ненавистью.
— Импотент, — ласково пропела она.
Эта сцена была очень похожа на ту, что Геля разыграла с Вадимом, только тот отреагировал правильно, то есть во всем обвинил ее. Марат же, как и ожидалось, во всем обвинил себя. Он покраснел и, конечно, подумал, что опытная в делах постельных мачеха говорит правду.
И Геля вроде как сжалилась над ним, сказав:
— Я могу тебе помочь.
У нее родился план: свести Марата с Элей. Она уже была в курсе: у младшей сестренки проблемы по женской части. Однажды, в тайне от Вадима, Эля попросила у нее денег на аборт.
— И часто ты так? — поинтересовалась Геля. За свои деньги она хотела знать правду.
— Вообще-то, мне не рекомендуется делать аборты, — вздохнула сестра. — Но родить ребенка… Знаешь, я еще не теряю надежды сделать выгодную партию. А ребенок — это все. Конец мечтам. Понимаешь? Ничего другого в жизни уже не будет. Вадим, конечно, хороший человек, но представить, что вся жизнь пройдет с ним, в этой квартире, с ребенком… Б-р-р-р…