«Докладывать побежал, – усмехнулась она, поворачиваясь к нему спиной. – Ну, беги. Звони. Я даже знаю кому. Какой же дурак!»
…«Попалась, попалась…» – думал Ладошкин, дрожащими руками доставая из кармана мобильный телефон:
– Это я.
– Слушаю вас, Алексей Петрович.
– Она пошла на контакт. Передача состоится в сауне, через десять дней.
– В сауне?
– Ну да.
– А кто он?
– Менеджер по персоналу в супермаркете.
– Менеджер? Вам не кажется это странным?
– Может, у них был роман? Она делает здесь покупки уже не один год. А Саранского…
– Это имя не надо называть.
– Его интересовали только…
– Можете не объяснять. Значит, она оставила диск или записи своему любовнику. Но почему в сауне? Впрочем, нам надо дождаться передачи документов и все изъять.
– А может, не дожидаться? Если мы знаем, где бумаги? Взять его в оборот и…
– Не стоит всех считать дураками. А вдруг это ошибка? Ждите. И по-прежнему не отпускайте ее ни на шаг.
– Я все понял. Завтра мы едем в Р-ск.
…Она с самого начала знала, что от вояжа в Горетовку удовольствия не получит. Но теперь у Ольги там был свой интерес. Синоптики не обманули: похолодало, небо затянуло тучами. И все вздохнули с облегчением, так измотала изнуряющая жара. Она ехала, равнодушно глядя в окно, пока на горизонте не показался Р-ск.
– Мне надо в аптеку, – сказала она, увидев первые дома.
– Зачем?
– Нужно объяснять?
Остановились у аптеки. Потом она зашла в магазин на главной площади города. Он сидел в машине, ждал. Ольга же неторопливо прошлась вдоль сквера, отметила на горе отштукатуренное здание, на фронтоне огромные буквы: «Девятый вал». Подумала: «Из окон, должно быть, открывается отличный вид на город». Сев в машину, сказала с улыбкой:
– Мне здесь нравится.
– Что тут может нравиться? – буркнул он.
– А сам ты где родился?
– Да так… – Он неопределенно махнул рукой.
– Понятно.
– Что тебе понятно? – начал злиться Лешка.
– А ты не заводись. Может, я хочу узнать тебя получше?
– Тебе биографию рассказать? Детский садик, в который я ходил, назывался «Елочка».
– Как интересно! А мой – «Солнышко».
– Я рад за тебя.
– Взаимно.
Говорить им было не о чем. Он врубил магнитолу, Ольга невольно поморщилась. Любитель шансона, вот не повезло! Вспомнила тюлевые занавески на окнах его коттеджа и невольно улыбнулась. Блатная романтика, при двух высших образованиях. Она знала Лешкину страсть к учебе. О том, что он поступил в первый институт в пятнадцать лет, сдав экстерном экзамены за два последних класса, окончил его с красным дипломом и тут же подал документы в другой, на заочное отделение. Все его свободное время занимали семинары, сессии и… библиотеки! Иван говорил об этом. О странностях своего генерального директора. Впрочем, он не называл это странностями. Странно то, что они не стали друзьями. Хотя… Противоположности сходятся. Люди похожие конфликтуют, потому что соперники. А Лешка не химик. И не врач. Его интересы лежат в области экономики и юриспруденции.
Дорога была пуста, Ладошкин притопил педаль газа. Джип летел к Горетовке, видимо, ему хотелось поскорее с этим покончить.
– Слушай, елочка, ты бы сбросил газ, – не выдержала Ольга.
– А что тебя напрягает, солнышко?
– Да пожить охота.
– Хорошее желание.
«Только вряд ли у тебя это получится», – продолжила его мысль она, но от комментариев воздержалась. Преимущество у того, кто владеет информацией. По крайней мере, она об их планах знает, а они про ее нет.
Машину он оставил на окраине. Буркнул:
– Пешком пойдем.
– Зачем такие сложности?
– Беременным полезно гулять.
«Темнишь». И она мстительно сказала:
– А вдруг ее угонят?
– Ничего. Она застрахована.
– Ты такой предусмотрительный! Не муж, а клад! Я за тобой буду как за каменной стеной!
Он стиснул зубы и молча шел вперед. Особняк Саранских был на окраине с противоположной стороны. Им пришлось пройти через всю Горетовку. Ладошкин все время озирался и словно бы кого-то искал взглядом.
– У тебя здесь знакомые?
– Что?
– Ты ведь бывал тут раньше.
– Пришли, – буркнул он.
И толкнул калитку. Лидия Станиславовна была дома. Вышла на крыльцо, услышав голоса. Зрение у нее было слабое, она все пыталась разглядеть: кто пришел?
– Это Ольга, – подтолкнул ее вперед Ладошкин. – Вы ее помните?
– Да. Конечно. Проходите, садитесь.
– Садись, – сказал он Ольге, очутившись в гостиной, а сам остался стоять. Он же и начал неприятный разговор:
– Лидия Станиславовна, у нас плохие известия. На днях случился пожар. Дом вашего сына сгорел. Полагаю, он проводил опыты в лаборатории, и произошел взрыв. Несчастный случай.
– Как-как? – Саранская без сил опустилась на диван.
– Мы полагаем, он погиб. Под обломками дома нашли тело.
Она молчала. Ладошкин подождал немного, потом продолжил:
– Опознать его невозможно, он сильно обгорел. Был взрыв и пожар. Поэтому необходимо провести генетическую экспертизу. Вы – его ближайшая родственница.
– Я – мать, – тихо сказала Лидия Станиславовна.
– Я понимаю, что вам это неприятно…
– Что я должна сделать?
– Достаточно пряди ваших волос, для того чтобы сравнить ДНК.
Она молчала и не двигалась. Ладошкин поискал глазами ножницы. Повернулся к Ольге:
– У тебя есть маникюрный набор?
Она тоже молча открыла сумочку, достала походный набор: пилка для ногтей, крохотные ножнички, пинцет… Обменялись выразительными взглядами, после чего Ольга протянула ему ножницы, хотя Лидия Станиславовна сидела рядом, на расстоянии вытянутой руки. Ладошкин подошел и исполнил ритуал: срезал прядь седых волос с головы Лидии Станиславовны, достал из кармана пакетик, положил туда волосы и убрал его в карман пиджака.
– Все? – не двигаясь с места, спросила Саранская.
– Все.
– Извините, чаю не предлагаю.
– Мы сообщим вам результат. Надо будет заняться похоронами. Когда с точностью будет установлено, что погибший на пожаре – ваш сын.
– Нет!
– Лидия Станиславовна…