Любовь и смерть в толпе - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 64

— На огородах. На дачных участках.

— Правильно! Сажают, поливают, пропалывают.

Мальцева тоже была на огороде. Машину он оставил где-нибудь в кустах. Прошли в дом. Поговорили. Чаю попили. Он достал деньги. Женщина моментально потеряла бдительность. Тут он ее и… Возможно, силой. А возможно, положил лекарство в чай. В вино. В домашнюю наливку, которую они распили за знакомство.

— Принимается. И как его теперь разоблачить? Или расколоть, как ты говоришь?

— Обыск делать. У него должны быть бумаги. Улики. Что-то должно быть.

— Это не так просто. Попробуй подберись!

— Да, надо работать. Вот тут уже частным порядком нельзя. Надо законно. Привлечь коллег из Крюкова, на которых висит убийство Шестакова. И тех, на которых висит убийство Колосова. Кстати, дела так и не объединены в одно. Медленно идет следствие, очень медленно! Надо привлечь прокуратуру. Все надо. А это, милая, с кондачка не делается. Надо доказать свою правоту.

— И когда ты это докажешь?

— Недельки две мне понадобится.

— Две недели! Но он от нас не уйдет? — засомневалась Люба.

— Не думаю. Надо притупить его бдительность. Сделать вид, что мы смирились. Расследование буксует. Пусть успокоится, расслабится. И — работать.

— Ты показывал ребятам фотографию Тюля? -спросила Люба.

— Показывал. Безрезультатно.

— А Бабкина?

— За кого ты меня принимаешь? — рассердился Стас. — И за кого ты его принимаешь?

— А мог Бабкин нанять человека, который все это придумал? И осуществил? Исполнителя?

— Нет. Не думаю. Нанять, конечно, мог. Но не Мерлина. Мерлин — интеллектуал. Мужик с мозгами. Будет он работать на Бабкина? Нет!

— За деньги почему же нет?

— Мерлин работает на себя, — отрезал Стас. -Его судьба напрямую зависит от судьбы кампании. И он очень умен. Это скорее Тюль, чем Бабкин.

— А Вера Сергеевна? Кто она?

— Темная личность, — с сожалением сказал Стас. -До Веры Сергеевны я еще не добрался.

— А их дети?

— То есть? — вытаращил глаза Самохвалов.

— Мы все время говорим: Тюль, Бабкин, акционеры. Но ведь они не вечны. У Климова есть наследники. Дочь и внуки. У остальных тоже наверняка есть наследники. Будущие владельцы акций, хозяева дела. Сколько им лет? Чем они занимаются? Вспомни Лебедева. Кто шантажировал актрису? Его сын! Подросток!

— Ну, Мерлин-то не подросток, — проворчал Стас.

— Сколько лет сыну Тюля? Если ему пятьдесят два?

— А если у него дочь?

— А если у него двое детей? Трое? Ты выяснил, что от его имения до Ольховки сто пятьдесят километров. А с кем он туда поехал, в имение, выяснил? Большая ли у него семья? Кто жена? Сколько детей?

— Я проверю, — буркнул Стас.

— Вот и проверь.

— И проверю! Кстати, — Самохвалов прищурился. — Давно хотел тебя спросить.

— О чем? — насторожилась Люба.

— Что это такое?

Они сидели на кухне, потому что Самохвалов предпочитал быть поближе к источнику живительной энергии, то есть к холодильнику. И вот Стас, у которого было отличное зрение, углядел объявление из газеты. Теперь он проворно схватил клочок бумаги и ткнул ей в лицо.

— Милая, что это? «Муж на час». Ха-ха! А я не могу подработать? Ха-ха! За час от меня не убудет! Ха-ха!

— Не можешь, — сердито сказала она. — Это не то, что ты думаешь!

— А что? Ха-ха! — заливался Самохвалов. — Муж на час!

— Почини кран. Приверни ручки, которые давно уже отвалились. Дверные и… у шкафа!

— Ручки? — он сразу перестал смеяться. — Ручки -это не ко мне.

— Правильно. Пока ты жил в этом доме, тебе и в голову не пришло что-нибудь починить или исправить. Дай сюда, — она выхватила объявление, положила на стол и бережно разгладила. — А я хочу мужчину. Настоящего. С руками. Нет, не смотри на меня так. Я сказала: с руками. Которые могут чинить, прибивать гвозди, паять, строгать и клеить.

— А я еще хотел остаться у нее ночевать! — надулся Стас. — Потому что мой квартирный вопрос по-прежнему не решен.

— А твоя бывшая жена, милый? Мне показалось, вы нашли общий язык.

— С Элькой?! — он даже подпрыгнул. — Никогда!

— Вот что, «муж на час», — она вздохнула, — выполнил свои обязанности, развлек меня, и — давай двигай. Словом, гражданин, покиньте помещение.

— Ну что ж, — он поднялся и ехидно сказал: -Желаю удачи, гражданочка. Я хотя бы развлекать умею. И еще кое-что. И ты не первый год меня знаешь. А вот к чему приводят поиски через газету всякого рода «строителей» и «поручителей», ты в курсе. Так что… подумай, милая. Хорошенько подумай.

Он ушел, а Люба все никак не могла успокоиться. Стас прав. Газетные объявления — не лучший повод для знакомства. Но разве есть варианты?

Как ни старалась Люба порвать с Климовым и его окружением, ничего у нее не получилось. Потому что вскоре позвонила Кася и жалобно спросила:

— Любовь Александровна, вы на меня обиделись?

— Нет, с чего ты взяла? — фальшиво ответила она.

— Тогда почему вы меня избегаете? Мне надо выбрать свадебное платье. Нет-нет, все будет скромно! Гостей немного! И не беспокойтесь, пожалуйста, деньги у меня есть! Я вам должна, но я все отдам, до копеечки! Георгий Кимович ко мне так добр! — и гораздо тише: — Мне просто нужен совет. Насчет моего платья. Как вы думаете, фата нужна? Или мне просто сделать прическу и украсить ее искусственными цветами?

— Я плохо разбираюсь в этом вопросе, — вздохнула Люба. — Надо у Людмилы спросить. Она выходила замуж… Я не помню, сколько раз она выходила замуж. Но во всем, что касается церемоний бракосочетания, моя лучшая подруга — эксперт. Позвони ей.

— Мне так неудобно… — замялась Кася. — Она ведь занятой человек. Разве я посмею ее побеспокоить?

— Ладно, я сама поговорю с Людмилой. И перезвоню тебе.

Новость о Касином замужестве Апельсинчик восприняла с энтузиазмом.

— Вот видишь?! — завопила она. — Значит, можно?! Выйти замуж за молодого, красивого, богатого! И не притворяйся! Если ты в следующем году не выйдешь замуж — я тебя убью!

— По крайней мере, у меня есть еще целый год в запасе, — грустно пошутила Люба. — Жаль, что жениха нет. Кася просит совета: что ей надеть? Свадебное платье? Фату?

— Ни в коем случае! Она уже не девочка! Костюм! Цвета шампанского!

— Люсенька, я говорю о Касе! Надо платье, и непременно белое, — решительно сказала Люба.