— Значит, ненависти к зятю вы не испытываете?
— Сила — несчастный человек. Когда я видел его в последний раз, он был измучен и болен. Я тоже когда-то крепко пил. — Валентин Тлюстенхабль тяжело вздохнул. — Но потом понял, что это не выход. Посмотреть вокруг — так получается, что с тобой случилось далеко не самое страшное. Вот теперь случилось, когда умерла младшая дочь. И теперь уж мне вряд ли дождаться внуков. Остальное пустяки. У моей жены, кроме недостатков, много неоспоримых достоинств. Она замечательная хозяйка. Рачительная, энергичная женщина. Готовит, стирает, убирает, делает ремонт в квартире. Пробивная, чего у меня уж точно нет. Она достанет любую справку, добудет любую бумагу. Кричит, да. Но если с ней не спорить, не давать ей повода… Элечка со временем стала бы такой же, как ее мать.
— Вот этого он и боялся! Ваш зять. Скажите, а с вами младшая дочь не делилась секретами?
— Нет. Она равнодушна к мужчинам. Была. Даже к отцу. Но насчет любовника я бы с такой уверенностью не говорил. Что его не было.
— Почему?
— Я нашел книги… в ванной комнате. У нее привычка с детства: читать, лежа в ванной, наполненной пеной. Мать всегда на Элечку ругалась, говорила, что она портит книги. Но она все равно читала. Я нашел… — Он тяжело вздохнул. — Переводные любовные романы. Глупые, слезливые. Сказки, одним словом. Так вот: там пометки. На полях. А некоторые фразы подчеркнуты.
— Она конспектировала переводные любовные романы?!
— Согласитесь, что это неспроста.
— А цитаты мне не подберете? Какие именно мужчины ее интересовали? Цвет глаз, волос? Что высокие, я уверен. А черты характера? Впрочем, они все одинаковы в этих романах. Умный, красивый, сильный, добрый. Хороший спортсмен, преуспевающий бизнесмен. В крайнем случае адвокат. Это опустим. Давайте внешность.
— Я попробую.
— Валя! — раздался из-за двери отчаянный крик Розы Марципановны. — Где ты там?!!
— Пошел, — покорно сказал Валентин Тлюстенхабль.
На прощание Алексей крепко пожал ему руку. Выйдя из подъезда, сверился с записями и решил, что в первую очередь надо навестить психотерапевта. Василису Ивановну. Ее офис расположен гораздо ближе, чем офис астролога Венеры… Гелиевны? Прекрасное имя! Прекрасное! С таким именем надо работать только астрологом! Хотя астролог — это не профессия, а призвание.
Итак, он ехал к психотерапевту. Тайна Эльзы Валентиновны не давала покоя. И Мамонов сказал: глупышка могла выболтать секрет, даже не догадываясь о том, что кого-то подставляет. Мать не знала о тайне. Вернее, не успела узнать. Но Эльза Валентиновна наверняка исповедовалась своему психотерапевту.
Алексей уже мысленно нарисовал портреты обеих женщин. Полная уютная Василиса Ивановна, русая коса через плечо, и высокая худая брюнетка Венера Гелиевна. Советчицы и самые близкие подруги ныне покойной красавицы Эльзы.
В первом офисе его встретила очаровательная секретарша.
— Все время Василисы Ивановны расписано, -предупредила она. — Через сорок минут у нее клиент.
— А сейчас?
— И сейчас клиент.
— Я из милиции. Вот мои документы.
— Сеансу нельзя мешать.
— А когда он выйдет? Клиент? Мне надо минут десять от силы. Я вклинюсь между сеансами.
— Но…
— Я подожду.
Алексей занял позицию у двери кабинета. Девушка занервничала. Минут через десять дверь открылась, и из кабинета нервно поправляя воротничок белоснежной блузки, выскользнула дама бальзаковского возраста. Скользнув по Леонидову безразличным взглядом, она направилась к выходу.
— Всего хорошего! — прощебетала секретарша.
В этот момент на пороге появилась худющая брюнетка. На ее кремовой блузе в беспорядке рассыпались иероглифы.
— Алла, что там у нас?
— Через двадцать минут клиент, но…
— Мне достаточно двадцати минут, — сказал Алексей, поднимаясь.
«А туда ли я попал? — подумал он, глядя на брюнетку. — Это Василиса?» И на всякий случай уточнил:
— Василиса Ивановна?
— Да, это я, — сухо сказала брюнетка. — Но я не могу вас принять.
— Да можете! Можете, Василиса Ивановна! Я из милиции.
— Из…
— Не надо пугаться. У меня к вам пара вопросов. Повторяю: мне хватит двадцати минут. Даже десяти.
— Алла, если придет клиент, — Василиса Ивановна судорожно сглотнула, — отвлеки его. Предложи чай, кофе. Не здесь.
— Я поняла.
— Боитесь, я вам всех клиентов распугаю? — все так же весело сказал Алексей.
— Заходите. Только быстро.
Зазвенел колокольчик над входной дверью. Милое изобретение. Особенно бьет по нервам, когда магазин пуст, а ты ничего не собираешься покупать — только посмотреть. Кажется, клиент уже был здесь. Секретарша занервничала и кинулась наперехват. Алексей зашел в кабинет, и Василиса Ивановна поспешно захлопнула дверь.
— Что вы хотели?
— Может, присядем?
— Хорошо.
Она села за стол, Алексей опустился на стул напротив.
— Вы еще не знаете, что с вашей подругой случилось несчастье? Или уже знаете?
— С какой подругой?
— С подругой и клиенткой. Я имею в виду Эльзу Валентиновну Мамонову. Поэтому я к вам и пришел. Мне хотелось бы узнать…
— Да, я ей звонила! Ну и что?
— Когда звонили?
— Позавчера.
— В день, когда ее убили?
— Ну и что?
— Да, собственно…
Распечатки телефонных звонков Эльзы Валентиновны у него не было. Но сидящая напротив женщина об этом не знает. Кажется, она напугана. Даже документы не спросила. И не удивилась: почему милиция, зачем милиция? Сразу начала защищаться, то есть атаковать. «Да, я звонила, ну и что?» Леонидов решил блефовать.
— На даче у Мамоновых в тот день был гость. Или гостья. Вы звонили, чтобы договориться о встрече?
— Но разве… Разве есть запись этого разговора? -сообразила она. — Откуда вы можете знать, о чем мы договаривались?
— А о чем еще клиент может договариваться со своим психотерапевтом, как не об очередном сеансе? Или внеочередном? Кстати, вы ей звонили или она вам?
— А разве вы этого не знаете? Кто кому звонил? Разве у вас нет распечатки всех ее звонков? И вообще, кто вы такой?
Он понял, что допустил ошибку, и полез за документами. Она не столько читала, сколько думала. Пауза была слишком уж долгой. Возвращая ему документы, Василиса Ивановна размеренно сказала:
— Вы правы: мы договаривались об очередном сеансе. Но Эльза на него не приехала. С ней случилось… несчастье. Я ничем не могу вам помочь.