Черная кошка в темной комнате - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 29

— А как далеко они ушли? — с опаской спросил измученный Сила Игнатьевич. — И как надолго?

— Ты же знаешь маму. Если уж она ушла в магазин, то не вернется до вечера. Кстати, надо позвонить домработнице и сказать, что какое-то время мы в ее услугах нуждаться не будем, — сказала бережливая Эльза. — Мама замечательно готовит, да и Анна обожает стоять у плиты. Что же касается уборки…

— Вы уже перегладили все постельное белье в доме.

— Если бы мама осталась на месяц, я бы затеяла ремонт.

— Нет!

— Ладно, Тату. Я уговорю ее поскорее уехать.

— А неделю мы могли бы пожить на даче.

— На даче?

— А что? — взбодрился Мамонов. — Погода отличная! Бабье лето на дворе! Ох и денечки стоят! И собакам там будет хорошо.

— Но ты же сам говорил, что работы много. На дорогах пробки, добираться неудобно. А как же открытие торгового центра?

— А черт бы с ним! — Мамонов махнул рукой. -Здоровье дороже.

— Тату! — вскрикнула Эльза. — Я тебя не узнаю! Господи! Как долго я этого ждала!

— Там, на природе, я выздоровею. Тишина и покой — вот что мне нужно. А они пускай живут здесь. Но неделю, не больше, слышишь? И ни в коем случае не появляются у нас на даче. Наплети что-нибудь. Придумай для них программу развлечений. А денег я тебе дам. Сколько захочешь. Я ж понимаю, что задаром они отсюда не уберутся.

— Замечательно, замечательно! — захлопала в ладоши Эльза. — Иди сюда, Тату, я тебя поцелую! Чмок-чмок…

Жена подставила очаровательные пухлые губки. Сила Игнатьевич покорно присел рядом с ней на кровать. Раздался отчаянный визг Как-ее-там. Ей отдавили лапу. Мамонов вскочил.

— Вот дрянь! Мимикрия какая-то, а не собака! Ты специально так подбираешь обивку мебели, чтобы эта дрянь с ней сливалась, и я бы каждый раз на нее садился?!

— Тату! — Эльза тоже вскочила. — Белое — это красиво! А вовсе не дрянь!

— Я тебе говорил, чтобы не пускала свою собаку в нашу спальню?! У меня и так нервы ни к черту!

— Тогда мы немедленно поедем к психотерапевту!

— Ну уж нет. Мы поедем туда, когда они вернутся. Я не хочу терять ни минуты их драгоценного отсутствия. А завтра уедем отсюда к чертовой матери. На дачу. Или я сойду с ума. Моя жизнь превратилась в кошмар… — простонал Сила Игнатьевич. — Я болен, я несчастен, голоден, в конце концов! Вава, что у нас на обед?

— Я разогрею суп. Ложись, Тату, я принесу обед сюда. Ты плохо выглядишь.

— Спасибо, Вава, — с чувством сказал Сила Игнатьевич. — Я и в самом деле устал.

Он прилег, а жена ушла на кухню — разогревать суп. Мамонов слышал, как она кому-то названивает. «Василисе. Или Венере. Мне все равно. Уже все равно»…

Вечером он лежал на кушетке, а в изголовье сидела худющая брюнетка и шептала:

— Расслабьтесь. Закройте глаза. Что вас мучает?

— Глисты, — простонал Сила Игнатьевич.

— Это навязчивая идея. Никаких глистов у вас нет.

— Но я постоянно о них слышу. Они мне уже снятся. И еще… Труп моей жены. Его тоже нет. Но я постоянно его вижу.

— Я выпишу вам лекарство. Но его нельзя принимать в сочетании с алкоголем. Либо-либо. Вы меня поняли? — строго сказала брюнетка.

— Да. Но… Я этого не выдержу! Лучше уж пить!

— Тогда вам будет хуже. — Она задумалась, потом прошелестела: — Можно попробовать гипноз. Я могу вам внушить, чтобы вы не пили.

— Доктор, — с надеждой спросил Сила Игнатьевич, — а вы не могли бы внушить моей жене, чтобы она поумнела?

— Ваша жена — замечательная женщина, — сурово сказала Василиса.

— Понятно… — Мамонов вздохнул. — Медицина тут бессильна. Но скажите, как они умудряются передавать по наследству свои гены?

— Они — это кто?

— Тлюстенхабли. То есть… я не знаю кто. Он-то как раз нормален. Мой тесть. Значит, Тлюстенхабли здесь ни при чем. Зря я на них грешу. Интересно, а как девичья фамилия моей тещи? Вот где корень зла! Подумать только! Две дочери — и обе дуры! Оказывается, глупость заразна! Вот почему я не хочу иметь от нее детей!

Сила Игнатьевич вздохнул и поднялся с кушетки. Брюнетка смотрела на него не моргая.

— Что такое? — испугался Мамонов.

— Похоже, дело хуже, чем я предполагала.

— Как-как?

— У вас навязчивая идея. Труп жены.

— А это серьезно? — еще больше испугался Сила Игнатьевич.

Закололо в боку, потом зачесалась левая пятка. Ему мучительно захотелось снять ботинок… Мамонов зло посмотрел на брюнетку.

— Принимать алкоголь уж точно нельзя. — Та нахмурилась. — И… надо лечиться.

— Гипнозом? Ох нет. Тогда у меня в голове все смешается. А что делать, если я опять его увижу? Труп?

— Первым делом убедиться, что он существует. Не спешите звонить в милицию.

— Но он говорит по-другому.

— Труп? — Брюнетка вытаращила глаза.

— Леонидов. Из милиции. Говорит: ничего не трогайте, к ней не подходите. Орудие убийства в руки не берите, следов не затаптывайте. Я так и делаю, а она исчезает, — пожаловался Сила Игнатьевич.

— Но если это всего лишь галлюцинации, значит, нет никаких следов. И орудия убийства тоже нет. И, разумеется, нет трупа.

— А ведь и верно! Спасибо, доктор! Теперь я знаю что делать!

Она кивнула, делая какие-то записи в медицинской карте. Потом строго сказала:

— Ваша карта будет лежать у нас. Вам надо серьезно лечиться.

— Непременно.

— Приходите ко мне на сеансы. Не реже двух раз в неделю. А лучше три.

— Хорошо, — Мамонов покорно кивнул.

— Потом будем проводить совместные психотерапевтические сеансы с женой.

— Что?!

— Не волнуйтесь так.

— Да как же мне не волноваться! Вы меня в гроб загоните!

— Мы вас вылечим. Вот ваш счет. Оплатите в кассе.

Сила Игнатьевич взял счет и направился к двери. К нему тут же кинулась Эльза, просидевшая весь сеанс психотерапии в коридоре.

— Ну как, Тату?

— Мне уже лучше, — кисло сказал Мамонов.

— Я же тебе говорила! Давно надо было сюда прийти! Лучше уж тратить деньги на психотерапевта, чем на коньяк!

«Однако! — пробормотал Сила Игнатьевич, заглянув в счет. — Замена и впрямь равноценная. Одна бутылка "Хенесси" равна одному визиту сюда. Итого три бутылки в неделю. То есть три визита. Час на кушетке равно забыться на весь вечер и остаток дня провести приятно. А какая приятность в лежании на кушетке? Ах да! Есть еще рецепт! Я могу выпить таблетку и избавиться от видений. Трупа жены. Никогда больше этого не увидеть? В чем же тут приятность?»