На грани фола - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 3

Он обдумывал это невероятное сходство, сидя на диване в своем номере, когда услышал стук в дверь. Дронго вскочил и поспешил к входной двери, словно надеясь на чудо, что именно она решит сегодня вечером зайти к нему в номер. Но на пороге стоял Веземан. Скрывая разочарование, Дронго посторонился, пропуская гостя в свой номер, закрыл за ним дверь и обернулся к Веземану:

– Я вас слушаю.

Тренер вошел в комнату и устроился на маленьком диване.

– Что-нибудь будете пить? – вежливо поинтересовался Дронго.

– Нет, спасибо. Еще раз извините, что беспокою вас в номере. К сожалению, мой русский слишком несовершенен, чтобы я мог правильно излагать на нем свои мысли. А переводчика я не захотел с собой брать.

– Пусть будет английский, – слегка улыбнулся Дронго, усаживаясь на стул рядом с ним.

– Да, конечно. Спасибо. Дело в том, что у меня к вам абсолютно невероятное предложение, которое, возможно, вы никогда раньше не слышали и о котором я просил бы вас пока никому не говорить.

– Я уже понял, что у вас серьезное дело и никто не должен об этом знать.

– Вот именно. – Веземан вздохнул, словно вспоминая события, о которых будет сейчас рассказывать. – Все началось еще весной этого года. У нас была важная встреча в рамках Кубка России, когда в полуфинале мы должны были играть с московским ЦСКА. Вы знаете, что раньше проводили только один, а не два матча в рамках кубковых встреч. Но с этого года ввели новое правило: проводить два матча, как в европейских кубках. Дома и в гостях. И у себя дома мы сумели победить со счетом один – ноль, поэтому в ответном матче нас устраивала ничья. Даже проигрыш с разницей в один мяч, например один – два или два – три. Это была очень важная игра в Москве, где мы просто обязаны были не уступить. И, конечно, в подобных условиях очень многое зависело от нашего вратаря Николая Епифанцева. Мне всегда трудно выговаривать фамилию Коли. Вы знаете, что он прекрасный голкипер и даже рекомендован в сборную России по футболу.

– Я об этом слышал.

– Он – наш первый вратарь. Мы готовились к матчу очень ответственно и считали, что сможем выстоять. Но буквально за несколько часов до начала матча Николаю стало плохо. Мы вызвали врача, и тот констатировал пищевое отравление. Конечно, мы были очень разочарованы. В таком матче Епифанцев мог бы помочь нам вырвать ничью. Но его отправили в больницу на промывание желудка. Он вспомнил, что ел накануне вечером в ресторане грибы и, возможно, отравился, хотя это было достаточно спорно – ведь он ужинал в очень хорошем ресторане. Мы специально проверяли, у них никогда до этого не было подобных случаев. К счастью, ничего плохого с ним не случилось, уже через несколько дней он был в форме. А матч с ЦСКА мы проиграли со счетом один – три. Наши ребята смогли забить гол, но пропустили три мяча. Конечно, если бы на воротах стоял Николай Епифанцев, этого бы не случилось.

– Такое с каждым может случиться.

– Безусловно, мы тоже так подумали. Прошло два месяца. Мы должны были играть исключительно принципиальный матч с «Зенитом». Противостояние двух команд из Санкт-Петербурга всегда привлекает особый интерес. Ну, вы знаете это лучше меня. Московское «дерби» тоже всегда бывает достаточно интересным. Или лондонское противостояние «Арсенала» с «Тоттенхемом», ливерпульское соперничество «Ливерпуля» и «Эвертона», не говоря уже о возросшей конкуренции между «Манчестер Юнайтед» и «Манчестер Сити»… В общем, это обычная практика соперничества двух команд из одного большого города, когда болельщики Санкт-Петербурга делятся ровно пополам.

– В этом я не сомневаюсь, – согласился Дронго. – Когда я учился в Москве, то традиционно болел за московское «Динамо», хотя самое большое число болельщиков всегда было у «Спартака». Свои болельщики были у ЦСКА, «Торпедо», «Локомотива». Но это было еще во времена Советского Союза.

– Я раньше работал в Испании, – продолжил Веземан, – там, кроме вечного противостояния мадридского «Реала» и «Барселоны», было еще и своеобразное соперничество между королевским клубом и «Атлетико», за который болели многие жители столицы. Я тоже посчитал, что происшедший случай с Колей Епифанцевым – всего лишь досадное недоразумение. Но уже перед матчем с «Зенитом» Епифанцев опять не смог выйти на поле. У него была сильнейшая рвота, началась диарея, и наш врач даже испугался, что будет полное обезвоживание организма. И снова все произошло буквально за полчаса до начала игры, поэтому пришлось срочно ставить на игру второго голкипера. Колю увезли в больницу, а мы чудом не проиграли матч, сумев сделать ничью два – два, хотя по ходу матча дважды проигрывали.

Дронго внимательно слушал рассказ тренера, который начинал все больше волноваться.

– Нужно было видеть, как переживал Коля, ведь второй мяч мы совсем необязательно должны были пропускать. Вся команда переживала за него, и я тоже, конечно. Но дело в том, что мой отец был полицейским. Я никогда об этом вам не говорил, герр Дронго. Он всю жизнь работал в криминальной полиции Дюссельдорфа, откуда я родом, и очень любит футбол. Отец с детства брал меня на все матчи местной команды и гордился моими успехами; даже сумел лично присутствовать на том знаменитом матче в финале семьдесят четвертого, когда, проигрывая ноль – один, мы победили легендарную команду голландцев во главе с Кройфом. Правда, в финале я не играл, но был в числе запасных и вместе со всеми получал золотую медаль чемпионов мира.

– Я помню этот матч, – улыбнулся Дронго, – одно из лучших воспоминаний моего детства. На первой минуте был назначен пенальти в ваши ворота. Потом Брайтнер, тоже с пенальти, сравнял счет, а Герд Мюллер забил победный гол уже в первом тайме. И голландцы не смогли перестроиться, проиграв вашей команде финальный матч. Второй раз еще большее потрясение я испытал в восемьдесят втором году, когда в полуфинале играли французы и немцы. В дополнительное время французы повели три – один. Казалось, что всё, игра сделана. Мой отец болел за французов. Он никогда не разделял моего увлечения немецкой сборной. Простите, герр Веземан, но он воевал, и два его брата погибли на фронтах Великой Отечественной, поэтому подсознательно всегда нервничал, только услышав немецкую речь. Тогда весь Баку болел за французов. И когда счет стал три – один, отец посмотрел на меня и с улыбкой спросил: «Ты еще на что-то надеешься? Игра сделана, французы вышли в финал». Я упрямо пробормотал, что немцы способны на чудеса, хотя и сам не верил. Во втором тайме на поле вышел травмированный Руммениге, и немецкая сборная сначала отыграла один гол, затем второй – за несколько минут! Просто фантастика. Весь мир наблюдал за этим великим противостоянием. По пенальти немцы победили. Помню, как мой отец развел руками и впервые в жизни признал победу немцев. «Чего у них не отнимешь, так это их воли к победе», – сказал он, обращаясь ко мне.

– Так вот, мой отец был полицейским, – напомнил Веземан, – и часто говорил мне, что подряд двух совпадений в жизни просто не бывает. Нужно всегда искать причину подобных совпадений.

– Полагаю, что он был прав, если дважды в решающих матчах ваш голкипер не мог выйти на поле.