Эшафот для топ-модели - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 11

— Но мы вчера договорились подписать общее соглашение. И он был согласен, — напомнил Павел Леонидович.

— А сегодня передумал, — зло пояснил Аракелян, — видимо, ночью опять что-то произошло. С этими аристократами всегда так. Могут выкинуть какой угодно фортель. Не знаешь, что они завтра придумают. В его распоряжении будет целая бригада французских и английских адвокатов.

— Но вчера мы точно договорились, — растерянно повторил Рожкин.

— А сегодня утром он опять передумал! — закричал Аракелян. — Он передумал и теперь не собирается подписывать наше соглашение.

— Почему?

— Идите и спросите у него, — предложил Левон Арташесович, — я сам ничего не понимаю. Позвонил утром и попросил меня вниз спуститься. Я спустился, и он сказал, что ничего не собирается подписывать. Что он передумал. Я ему сказал, что так нельзя делать, ведь вчера мы обо всем договорились. Но он начал орать, что мы его обманываем и он не собирается ничего подписывать.

— Тогда дело передадут в суд, — огорченно сказал Павел Леонидович, — и разбирательство может затянуться на годы. И еще нам придется подбирать местных адвокатов. Знаете, в какую сумму это вам обойдется?

— Он живет в «Вестине» рядом с нами, — показал в другую сторону Аракелян, — вот иди к нему и договаривайся. Я сам ничего не понимаю. Поднимусь и расскажу все его супруге. Пусть она сама решает, как нам быть. И сама объясняется с этим кретином.

Аракелян повернулся и пошел к лифту. Павел Леонидович оглянулся на молчавшего Славика.

— Ничего не понимаю, — сказал он, пожимая плечами, — что там происходит? Какой-то сумасшедший дом.

Дронго, услышавший этот разговор между продюсером и юристом, прошел к бармену и неожиданно для самого себя снова заказал коктейль «Оскар». Словно пытаясь снова прочувствовать вчерашнее ощущение. Он еще не знал, что именно произойдет в отеле уже через несколько часов.

Многие часто вспоминают слова великого американского писателя о том, что «Париж — это праздник, который всегда с тобой». Попадая в этот город, он каждый раз вспоминал слова Хемингуэя. Но вместе с тем изменения за последние двадцать пять лет сильно сказывались на облике города и его жителях. Здесь появились уже целые районы, в которых белые люди не решались появляться. И где им вообще не рекомендовалось ходить. Дронго поехал именно в один из таких районов. У него была встреча с одним из цыганских баронов, который должен был передать ему важную информацию о поставках большой партии наркотиков через Румынию. Барон никому не доверял и требовал, чтобы с ним на переговоры приехал только сам Дронго, с которым он был знаком еще с середины восьмидесятых, когда эксперт работал в Румынии…

В Интерполе сочли требование цыганского барона достаточно разумным и попросили Дронго прибыть на эту встречу. Именно поэтому вчера он виделся со связным барона на бульваре Монпарнас, связной и назначил встречу в своем районе. Дронго взял такси, водитель согласился отвезти его в этот район, но предупредил, что не будет ждать ни за какие деньги. В результате Дронго появился в двадцатом районе к полудню, где встретился с нужным ему человеком. У дома ждали трое мужчин своеобразной наружности. Заросшие, в каких-то непонятных тулупах или куртках, они угрюмо смотрели на подъехавшую машину. Дронго вылез из автомобиля.

— Добрый день, — поздоровался он по-французски.

Все трое мрачно молчали.

— Понятно. — Дронго оглянулся по сторонам. Такси уже уехало. Теперь нужно было решать, как ему поступить.

— У меня встреча с Ратмиром, — громко сказал он по-английски, — кто-нибудь меня понимает?

Подошли еще несколько мужчин. Все по-прежнему мрачно молчали. Он впервые подумал, что не стоило сюда приезжать без оружия.

— Зачем тебе Ратмир? — спросил один из подошедших мужчин на довольно приличном английском языке.

— У меня с ним назначена встреча, — пояснил Дронго.

— Иди в третий дом, — показал мужчина, — тебя проводят. Только сначала мы тебя проверим.

— Давайте, — согласился Дронго, поднимая руки, — у меня ничего нет. Ни оружия, ни диктофона, никаких записывающих или передающих устройств.

— Телефоны тоже оставишь у нас, — предупредил незнакомец.

— Я их не взял, — сказал Дронго, — чтобы вас не беспокоить.

— Правильно сделал. — Говоривший тщательно обыскал гостя, заставив его даже поднять обувь, чтобы проверить подошву. И затем удовлетворенно кивнул.

Молодой человек лет шестнадцати пошел впереди, не оглядываясь, и Дронго двинулся следом за ним. Они прошли несколько домов и вошли в небольшое двухэтажное строение. Молодой человек открыл дверь в одну из комнат, разрешая ему войти. Дронго вошел. За столом сидел Ратмир. Ему было больше шестидесяти. Чисто выбритый, в хорошем светлом костюме, темной водолазке, немного выпученные глаза, темные волосы. Он взглянул на гостя.

— Здравствуй, эксперт, — сказал он по-русски, не протягивая руки, — давно не виделись.

— Двадцать с лишним лет. — Дронго тоже не стал изображать особую радость. Он просто сел напротив на стул. Молодой человек вышел из комнаты.

— Ты изменился, — сказал Ратмир, — постарел.

— А ты не изменился. Остался таким же, — сказал Дронго.

— Пытаюсь хорошо выглядеть. Иначе нельзя. Уже давно волосы крашу. Тебе легче, у тебя волос меньше.

— Да, наверное. Хотя я бы их все равно не красил.

— У каждого свои привычки. Я хочу нравиться молодым девушкам, — усмехнулся Ратмир, — или тебя женщины уже не волнуют? Хотя ты намного моложе меня. Кажется, на десять или пятнадцать лет.

— Волнуют, Ратмир, волнуют.

— А то… Сейчас хорошие таблетки привозят. Мужчинам помогают.

— Мне пока не надо, Ратмир. Сам говоришь о разнице в пятнадцать лет.

— Да, конечно. Ты прав. Значит, сам приехал. А я думал, что не захочешь приехать. Побоишься. Столько лет прошло.

— Разве я должен бояться? Кажется, тогда я поступил достаточно честно.

— Да. Только тогда тебе мало лет было. Молодые редко становятся предателями. Они все еще верят в глупые идеалы. И тогда ты служил за идею. А сейчас время другое. Идеи не осталось. И страны твоей тоже не осталось. Сейчас люди только за деньги служат. И сильно меняются. Очень сильно, эксперт. Сейчас за деньги можно все купить. И все продать тоже можно. Свою молодость, свою старую дружбу, свои идеалы, свои убеждения. Все продается и покупается, эксперт.

— Не все, — возразил Дронго, — не все, Ратмир.

— В этом мире все, — убежденно произнес цыганский барон, — время сейчас плохое. Все можно купить и продать. Абсолютно все.

— Я помню, у тебя дочь была, — неожиданно сказал Дронго, — кажется, ей тогда пять лет было. Нет, семь.