Война Цветов - читать онлайн книгу. Автор: Тэд Уильямс cтр.№ 112

В гоблинском автобусе он уж точно последний — но если он когда-нибудь вернется в свой мир, то станет первым гоблинским джазменом на своей улице, да и на чьей бы то ни было.

Он улыбался, не открывая глаз, покачивая головой под ритмы, которые начинал слышать, даже когда они не звучали. «Вот я кто, если уж докапываться до сути. Может, денег я на этом не наживаю, но я музыкант. Певец».

Так прошло минут пять, а может быть, полчаса. Танцующие, особенно женщины, сперва сторонились его, но потом вроде бы перестали замечать: он погрузился в музыку вместе с ними и стал невидимым. Он слышал теперь то, чего просто не мог слышать, только что придя в этот тупик, различал все более обширные куски, звучащие порой по нескольку минут до повтора. У музыкантов вырывались иногда вокализы, крики, бегущие вверх по минорной гамме, — но ненадолго, всего на пару секунд. В толпе иногда тоже что-то пели, со словами или без, но другого вокала здесь не было.

Странность заключалась в том, что такая партия, для голоса или еще для какого-то инструмента, на самом деле существовала — Тео слышал эту тему в комментариях других инструментов и перкуссии. Иногда этот пробел заполняли общие неистовые усилия всех музыкантов — иногда же, особенно когда струны бренчали тише и пальцы едва постукивали по барабанной коже, он делался таким очевидным, что Тео не терпелось заполнить его. Он уже напевал что-то, раскачиваясь, еле сдерживаясь, чтобы не вклиниться в разгаданную им пустоту с собственным сочинением, с блюз-вампом или джаз-скэтом — в нее можно было войти только с ее собственным, единственно верным.

Музыка обволакивала его, как наркотик, как струящиеся сквозь пальцы яркие бусы. Что-то заполнило пустоту, взмыв над струнами и снова упав в самую середку, разместившись, как стаккато без слов, между протяжными длиннотами.

Осознав, что это он поет — не менее громко, чем любой из инструментов, — Тео в испуге умолк и открыл глаза.

Ближние танцоры смотрели на него, но танцевать не перестали. Из музыкантов на него смотрел только один, со струнным веслом — он встретился с Тео взглядом и кивнул, без улыбки, но и не хмуро, а потом сделал головой движение, означавшее, по всей вероятности, «давай дальше». Тео снова осторожно запел, и гоблин, по-прежнему без улыбки, кивнул еще раз и закрыл глаза, опять уйдя с головой в реку музыки.

Тео, пока не закрывавший глаз, ловил на себе заинтересованные и слегка удивленные взгляды, но ни возмущения, ни злобы в них не было, и ему стало легче дышать. Он не хотел быть американским туристом, лезущим в чужую церемонию, — но если он сколько-нибудь правильно понимал гоблинскую мимику, они не имели ничего против и даже получали удовольствие. Он вошел в музыку, отогнал от себя всякое беспокойство и вновь отыскал место, где уже был. Незаполненная пустота вела его за собой, как светлячок по вечерним холмам, как колдовской огонек через ночное болото. Он очень старался не отстать, заполняя ее, но не до конца, оставляя промежуток, где могла свободно дышать музыка. Начиная думать и прикладывать усилия, он сбивался, но тут же исправлял свою ошибку, и огонек опять зажигался перед ним, ведя его через чужой, однако уже немного знакомый мир.

«Вот я кто, — думал он, переводя дыхание во время громкой нестройной перебивки. С легкой головой, счастливый, он парил высоко. Чем больше пение заставляло его забывать о себе, тем больше он чувствовал себя собой. — Человек я или эльф, я певец. Этого у меня никто не отнимет».

Музыкальный взрыв улегся, и только барабан еще рокотал, точно камешек, катящийся по крутому склону. Потом струнное весло защебетало, как дрозд на голом дереве, а Тео ответил ему высоким заунывным звуком, как ветер, отрешившись от мыслей и слов.

Тео еще раз затянулся из костяного мундштука, любуясь пылающими, как напалм, звездами — как бы ни разочаровывала и ни пугала его Эльфландия, ради звезд в ней стоило побывать, — и тут его нашел Кумбер.

— Я тебя обыскался — слушай, ты что здесь делаешь?!

Тео не спеша выдохнул дым и ответил:

— Да вот, с новыми друзьями тусуюсь. Курю духову травку. Так ведь она называется, да? — спросил он у музыкантов. Те, и раньше не особенно разговорчивые, с приходом Кумбера совсем смолкли. — Клевая, в общем, штука. Хочешь?

— Нет, нет! — замахал руками Кумбер. — Бросай это дело и пошли, не то мы опоздаем. Пуговица вот-вот начнет свой рассказ.

— Эти ребята говорят, он ни за что не начнет, пока не придут все, кто ему нужен. Правда ведь, Пробка?

Гоблин, игравший на струнном инструменте, медленно кивнул.

— Он знает, когда начинать.

— Ну... нам все равно пора, Тео. Надо поговорить кой о чем.

Тео вернул длинную трубку Пробке. Тот выколотил ее о босую пятку и спрятал в карман мешковатого балахона.

— Ладно, ребята, спасибо. И за то, что позволили попеть с вами, тоже спасибо.

— Ты что, пел с ними? — заволновался вдруг Кумбер. — Тебе, случайно, никто не давал попробовать приворот? Или пиксов порошок?

Музыканты, переглянувшись, потихоньку начали расходиться. Кто-то задудел тихий мотивчик, а Пробка, оглянувшись на Тео, улыбнулся в густую шерсть на лице. Некоторые вещи одинаковы повсюду, и одна из них — то, как музыканты реагируют на добропорядочных членов общества.

Кумбер ухватил Тео за локоть и чуть ли не силой поволок прочь.

— В чем проблема-то? — спросил его Тео. — Они так хорошо меня приняли. — Вообще-то он не особенно огорчился, поскольку духова трава запечатала те щели его разума, откуда дуло особенно сильно. Он испытывал теплое чувство сопричастности всему во вселенной, начиная с полыхающих звезд. — Что это за пиксов порошок, из-за которого ты так паникуешь? Он создает зависимость, что ли?

— Да, создает, но главное в том, что его делают из настоящих пиксов.

— Из живых?!

— Из мумий. Так что смотри не поддавайся, если тебе кто-нибудь предложит. Я беспокоюсь потому, что его, по слухам, продают гоблины — в основном детям богатых Цветков.

— Эти парни просто лабухи. Притом хорошие — тебе бы надо послушать. Я поучаствовал, и нам всем было в кайф.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — покачал головой Кумбер. Он уже не держал Тео за руку, но шагал очень целеустремленно, и Тео с трудом поспевал за ним. — И как тебе это?

— Что, петь?

— Нет, курить. Я... никогда не пробовал.

— Даже в универе? Чем же ты там занимался, слушай?

— Учился, — сухо ответил Кумбер. — Не у всех есть богатые папы и репетиторы, чтобы помочь выдержать финальную трансмутацию.

Тео хотелось подразнить феришера, но видно было, что у Кумбера наболело.

— Ну, не так уж и много ты потерял. Трава и трава... как марихуана у нас дома или несколько банок пива. Пока, во всяком случае. Это мой первый раз — может, через час я начну орать и видеть зеленых тигров.