– Что ты ел в тот вечер? Ягоды из «горячего» места?
– Не смейся, пожалуйста. Затем как-то поздней ночью мне
приснилось, что я стою среди песков во тьме. Я налит силой древних горцев и
борюсь с самим Антеем, сыном Земли, и побеждаю его. Затем снова ко мне подходит
Аид, берет меня за руку и говорит: «Пойдем со мной сейчас же». Но я снова
отказываюсь и снова просыпаюсь. Вокруг дрожала земля…
– И это все?
– Нет. Затем, совсем уже недавно и не ночью, я сидел
под деревом, присматривая за стадом, и мне пригрезилось, хотя я и бодрствовал,
что я, подобно Аполлону, сражаюсь с чудовищем Парфенона, и мне вот-вот уже
конец.
Однако на этот раз Аид не пришел ко мне, но когда я
обернулся, то заметил рядом с собой Гермеса, его слугу. Он улыбнулся и направил
ко мне свой жезл, будто винтовку. Я покачал головой, и он опустил свое оружие.
Затем он снова поднял его, и я посмотрел туда, куда он его направил. Там передо
мной открылись Афины, именно это место, этот театр – и здесь сидела старуха.
Та, которая отмеряет нить земной жизни: сидела, надув губы, недовольная, потому
что нить тянулась до самого горизонта, и конца ей не было видно. Но та, которая
прядет, разделила ее на две очень тонкие нити.
Одна прядь бежала через моря и исчезала из виду, другая же
уходила в холмы. Возле первой, на возвышенности, стоял мертвец, который держал
нить в своих огромных белых руках. За ним, возле следующего холма, она
проходила через раскаленную скалу. На холме за скалой находился Черный Зверь, и
он тряс и терзал нить зубами. И вдоль всей пряди крался иноземный воин. Его
глаза были желтыми, а в руках он держал обнаженный меч.
Несколько раз он угрожающе поднимал свое оружие. Поэтому-то
я и оказался здесь, чтобы встретиться с тобой в этом месте и сказать тебе,
чтобы ты вернулся за море. Я хотел предупредить тебя, чтобы ты не шел в холмы,
где тебя поджидает смерть, ибо я знаю, что когда Гермес поднимает свой жезл, то
эти сны относятся не ко мне, а к тебе. Я решил, что обязан разыскать тебя и
предупредить. Уходи отсюда сейчас же, пока еще можешь. Возвращайся.
Иди к себе, пожалуйста…
Я обхватил его за плечи.
– Я не поверну назад, так как всецело в ответе за свои
поступки правильные или не правильные, включая свою собственную жизнь. Я должен
идти в горы, где находятся «горячие» точки. Спасибо тебе за твое
предупреждение. В нашей семье часто снятся необычные сны, и не менее часто они
только вводят нас в заблуждение. У меня тоже бывают видения, когда я смотрю
глазами других людей, иногда четкие, иногда туманные. Спасибо тебе за твое
предупреждение. Просто я вынужден пренебречь им.
– Тогда я вернусь к своему стаду.
– Пошли со мной в гостиницу. Мы завтра могли бы тебя
подбросить по воздуху в Ламию.
– Нет, я не сплю в больших зданиях. И я уже больше не
летаю.
– Мы могли бы заночевать здесь. Я как раз
уполномоченный этого памятника.
– Я слышал, что ты снова важная шишка в правительстве.
Опять начнутся убийства?
– Надеюсь, что нет.
Мы отыскали ровное место и расположились на его плаще.
– Как ты истолковываешь эти сны? – спросил я его.
– Каждый год до нас доходят твои подарки, но когда ты
сам в последний раз посетил нас?
– Около девятнадцати лет назад.
– Значит, тебе ничего неизвестно о Мертвеце?
– Нет.
– Он выше большинства людей, выше и толще. Его плоть
имеет цвет медузы, а зубы – как у зверя. Слухи о нем поползли около пятнадцати
лет назад. Он появляется только по ночам. Питается кровью и смеется, как
ребенок, рыская по окрестностям в поисках жертв – ему все равно, людей или
животных. Он улыбается, заглядывая в спальни людей поздней ночью. Он поджигает
церкви, вызывает свертывание молока у кормящих матерей и выкидыш у рожениц.
Днем, говорят, он спит в гробнице, охраняемый дикарями-куретами.
– Ему приписывают все несчастья, как когда-то
приписывали калликанзаридам.
– Отец, он существует на самом деле. Однажды в моем
стаде пропала овца, а вскоре я нашел ее труп. Значительная часть ее была
съедена, а вся кровь выпита. Меня взяло любопытство, так что я выкопал укромное
убежище, прикрыл его ветками и устроился на ночь. После многих часов ожидания
он появился, и я был так напуган, что не решился заступиться за своих овец и
запустить в него камнем из пращи – ибо он был как раз такой, каким я его тебе
описал: большой, больше, чем ты. Очень толстый. У него был цвет
свежевыкопанного трупа. Он скрутил голыми руками шею одной овце и стал жадно
пить кровь из ее горла. Я плакал, видя это, но боялся что-либо предпринять. На
следующий день я перегнал стадо в другую местность, и больше меня никто не
беспокоил. Эту историю я рассказываю, когда слишком уж расшалятся мои внучата –
твои правнуки. И вот он ждет там, между холмами…
– М-м-да. Если это говоришь ты, значит так оно и есть.
Многие страшные вещи появляются вблизи «горячих» мест. И мы знаем об этом.
– Там, где Прометей разбросал слишком много искр Огня
Созидания!
– Нет, там, где негодяи разбрасывали свои кобальтовые
бомбы, а мальчишки и девочки с горящими глазами приветствовали выпадение
радиоактивных осадков… А каков из себя Черный Зверь?
– Он тоже существует, я уверен в этом, хотя сам никогда
его не видел.
Он размером со слона и очень быстр. Он, говорят, питается
плотью, охотясь на равнинах. Может быть, когда-нибудь он и Мертвец
повстречаются и погубят друг друга…
– Обычно такого не бывает, но мысль сама по себе
хороша. Это все, что о нем известно?
– Да. Все, кого я знаю, видели его только мельком.
– Что ж, иногда приходилось начинать даже с меньшими
сведениями.
– Я должен рассказать тебе о Бортане.
– Бортане? Это имя мне знакомо. Так звали моего пса. Я,
бывало, катался на его спине, когда был ребенком, и колотил ножками по его
огромным бронированным бокам. В этих случаях он рычал и хватал меня за ногу, но
осторожно. Мой Бортан подох так давно, что даже кости его давно уже успели
истлеть.
– Я тоже так думал. Но через два дня после того, как ты
в последний раз уехал от нас, он с шумом ворвался в нашу хижину. По-видимому,
он шел по твоему следу через половину Греции.
– Ты уверен, что это был Бортан?
– Разве существует другая собака размером с небольшую
лошадь, с роговыми шишками на боках и челюстями, будто капканы на медведя?