ЭмоБоль. Сны Кити - читать онлайн книгу. Автор: Антон Соя cтр.№ 43

Я очень серьёзно подхожу к сакраментальному вопросу официальной потери невинности. Раз умудрилась дожить с ней до встречи с ЕТ, несмотря на то что знакомые сверстницы стремились с четырнадцати лет избавиться от неё, как от чумы, и к шестнадцати годам почти все удачно справились с «серьёзнейшей» проблемой. Фраза «она — девственница» практически означала «она — лохушка», а лохушкой прослыть никто не хотел. Умные, красивые, гламурные девицы с девственностью, может быть, расставаться не торопились, но всячески поддерживали среди подруг слухи про её своевременную потерю. Я же всегда жила по принципу любимой песни «АукцЫона» — «Не хочу и не умею быть таким, как все», и если все старались потерять девственность, то я её всячески берегла для встречи с настоящей любовью. А встретив, ждала, когда ЕТ признается мне в ней. Хотела, чтобы всё прошло красиво и торжественно. Егор погиб, девственность осталась при мне. После смерти ЕТ невинность стала памятником нашей любви, её мавзолеем. Так, во всяком случае, я думала и так говорила Рите. А теперь, после загадочной встречи на крыше, я уже не так уверена в незыблемости своих прошлых позиций. Но точно знаю, что расстанусь с девичеством только с любимым человеком. И этот человек точно не Рита. Хотя она очень хорошая. Относится к моему субтильному телу, как к храму, и стережёт мою девственность, как храмовое сокровище. Глупости всё это. Я по-прежнему люблю Егора, и моя невинность совсем этому не мешает. А если… Никаких «если». Я смешно морщу нос и, притворно злясь, отвечаю подруге:

— Ритка! Ну хватит! Сколько можно! Задолбала уже моей виргинностью! Нельзя смотреть на всё через чёрные очки.

Ритка, которая обожает всякие термины и вообще поумничать, показать начитанность и эрудированность за мой счёт, сразу же цепляется за умное слово:

— Кит! Твоя виргинность — главная ценность твоего тощего тельца. Мир свалился в каменный век, и скоро я смогу обменять её у жрецов Гусён на боевого слона. А если серьёзно, ты же знаешь — я не самец, и поэтому твои виргинность и фертильность меня не беспокоят вовсе. Другое дело — твоя субтильность. Эх, Кит, до чего же аппетитные формы произрастали раньше на этой ныне скудной девственной ниве. Плачу по ним каждую ночь. Но не субтильность беспокоит меня в тебе сегодня больше всего. Виктимность — вот твоя главная проблема.

— Чего? Виктимность? Что-то связанное с виной и жертвенностью?

— Почти угадала. Способность находить приключения на собственную задницу. Комплекс жертвы в твоей душе готовит тебя к будущим неприятностям.

— Ты про меня сейчас говоришь? Или про мою кузину Милку? Ты нас не перепутала?

— Нет, Кит, не перепутала! Зачем ты третий вечер таскаешься на крышу? Думаешь, я не знаю, что ты с работы сначала идешь туда, а только потом домой?

Ну не рассказывать же моей ревнивице про парня с разноцветными, заглядывающими прямо мне в душу глазами. Я и не рассказала.

— О! Круто! Я под колпаком? Хожу на крышу, чтобы посмотреть на город. Мне нравится вид с твоей крыши. Хотя Бродский знал вид получше. Жара сделала из тебя, Рита, злобную, подозрительную сучку. Но по-прежнему чертовски красивую. Отправляйся в Москву к гусёнам, королева! Тебе, как никому, необходима прививка доброты и счастья!

— Спасибо, подруга! На зомбирование в Москву? В рабство к насекомым? Нет, Кит! Я, пожалуй, подожду личного приглашения. Надеюсь, кратковременное общемировое помешательство скоро пройдёт. Даю гусеницам ещё максимум неделю. И убери немедленно этот дурацкий клетчатый платок с подушки. Ты что, опять собираешься на нём спать?

Собираюсь ли я спать? Я собираюсь дождаться, пока заснёт Рита, и снова пробраться на крышу. Учитывая жару и духоту, Ритка заснёт не скоро, и лучший способ усыпить её бдительность — отдаться в её чуткие и умелые руки. У моей подруги волшебные руки. Руки кудесницы с самыми чувствительными пальцами в мире: на них тончайшая бархатная кожа и они знают каждый сантиметр моего тела уже гораздо лучше меня. Они знают, как сделать мне хорошо, очень хорошо и очень-очень-очень хорошо. Ритка приручила меня. Я её ручная подруга. Ну и она, как девушка начитанная, естественно, в ответе за меня. Рита — уникальная, выдающаяся любовница. Здесь мне чертовски повезло. Не буду вдаваться в подробности наших постельных игр, потому что боюсь, как бы мой дневник не стал добычей старых извращенцев или прыщавой школоты. Мало ли, в чьи руки он попадёт.

Но пару слов о Рите я скажу. В ней невозможным образом уживаются совершенно не сочетаемые качества. Она страстная и терпеливая, когда нужно, властная, когда нужно — податливая. Запретов в постели для Риты не существует, но она никогда не перейдёт тонкую грань между приятным и отвратительным. Её длинные тонкие пальцы пианистки каждый раз играют на моём теле новую мелодию любви, но прелюдия всегда длится ровно столько, сколько нужно. Рита никогда не спешит. Её губы и язык умеют менять свою консистенцию от обволакивающей мягкости до упругой твёрдости и, как метроном, настроены на малейшие колебания моего тела. Она любит меня всю и никогда не делала и не сделает мне больно. А я когда-нибудь обязательно причиню ей боль, и, возможно, очень скоро. Наш разрыв неотвратим. Но это когда-нибудь потом, а пока меня ждёт королевский секс. Секс, о котором мы с Ритой никогда не говорим. Секс, который для Риты означает искусство отдаваться любимому человеку целиком и полностью, забывая про себя, превращаясь в одно большое удовольствие для меня. Сейчас я могу закрыть глаза и, тихо постанывая от наслаждения, как всегда, представлять, что меня ласкает ЕТ.

Правда, сегодня моё сознание не раздвоено, а растроено. Я занимаюсь любовью с Ритой, представляю на её месте Егора, а думаю о парне с крыши — могут ли у него быть такие же чувственные и мягкие пальцы и губы. Ругаю себя за предательские мысли. Прошу прощения у Егора и снова ловлю себя на подлых мыслях. Мне стыдно, но я не могу остановить поток мыслей. Я по-прежнему верна ЕТ, но незнакомец с крыши, как вирус, проник в моё сознание. Будет ли он так же терпелив и нежен, как Егор и Рита? Будет ли он вообще? Где ты, мой ласковый и нежный новый таинственный друг? Прости меня, Егор! Спаси меня, Егор! Приснись мне, Егор! Останови меня. Я, кажется, влюбляюсь. Я боюсь. Я каюсь. Рита, Рита, Рита… Рита! Я должна сходить на крышу и покончить с этим наваждением.

Вот уже неделя, как Кити впала в чувственный коматоз, отвечает невпопад, по её лицу гуляют то странная улыбка, то гримаса незаслуженной обиды. Маленькая худенькая Кити, растрёпанный воробышек, которого так и хочется пожалеть, погладить по непослушным волосам, совершенно потеряла покой и сон. И виной этому не страшная непрекращающаяся жара, вконец измотавшая жителей города на Неве. И не безумная инсектофилия, обрушившаяся на землян, готовых сутками любоваться на прожорливых насекомых. Кити влюбляется. Сама себе она такой диагноз ставить боится, но все признаки налицо. Хотя она по-прежнему любит ЕТ, в её душе, вопреки собственной воле, взошло и теперь растёт, ветвится, щекочется, колется, рвётся на свет новое чувство. Только вот человек, разбивший лёд в сердце Кити, бесследно пропал.