Достояние леди - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Адлер cтр.№ 68

– Право, мне так неловко, – проговорила девушка. – Из-за меня вы теряете деньги…

– Не волнуйся, я наверстаю упущенное, – улыбнулась ирландка. – Я знаю, кто ты. Ты работала в пивной О'Хары. Никто не работал так хорошо, как ты. Видела я и твою малышку – очаровательный ребенок. Кстати, меня зовут миссис Маккриди, для друзей – просто Джорджи. Ладно, давай работать, а то от мастера влетит.

Стук швейных машин, шипение огромных утюгов, окрики мастеров, тяжелые вздохи работниц – сначала Мисси казалось, что она не сможет и получаса выдержать в таких условиях. Но постепенно она втянулась в работу, и вот, к половине девятого она с удовлетворением заметила, что в корзине, принесенной Сэмми, стало в два раза меньше лоскутков. Через некоторое время мальчишка принес новую корзину, и Мисси снова погрузилась в работу. К десяти часам она почувствовала, что голова просто раскалывается от боли, от духоты ее начало тошнить. Она утешала себя тем, что, в отличие от многих других работниц, могла в редкие секунды передышки смотреть в окно.

Ровно в десять начался десятиминутный перерыв. Работницы бросились к окнам, многие из них стали украдкой курить – по правилам пожарной безопасности курение в цехах строго запрещалось. Неосторожное обращение с огнем не раз приводило к пожарам. В результате многие гибли. Мисси подошла к окну и набрала полные легкие холодного воздуха.

Через несколько минут раздался звонок, и работницы вернулись к своим местам. Неутомимый Сэмми принес очередную порцию лоскутков, и работа закипела. К полудню Мисси уже не могла разогнуть спину, силы были на исходе. Не считая десятиминутного перерыва, она работала пять часов подряд, а ее корзину поменяли лишь один раз. Она заметно отставала от других работниц.

– Не волнуйся, – пыталась ободрить ее Джорджи, – привыкнешь к машине – дело пойдет быстрее.

Во время еще одного коротенького перерыва Мисси удалось съесть свой хлеб с селедкой.

В половине седьмого звонок известил об окончании рабочего дня. Женщины поднялись из-за швейных машин и поплелись к выходу. Работа измотала их настолько, что у большинства не было сил даже на то, чтобы разговаривать.

Шатаясь, Мисси доплелась до дома. Спина гудела, голова раскалывалась от боли. Она и представить себе не могла, что работа на швейной фабрике может оказаться такой тяжелой. Увы, у нее не было других способов заработать деньги, и на следующее утро она снова пришла к воротам фабрики Циммермана. А потом – и в третий раз.

В конце третьего дня Мисси с торжествующим видом встала в очередь за деньгами. У нее были все основания гордиться собой – она справилась с этой работой.

– Вы очень медленно работаете, – мрачно процедил мастер, протягивая ей деньги. – В следующий раз можете не приходить.

– Но я… я еще научусь… – попыталась возразить Мисси. – Я ведь первый раз на фабрике. Вот увидите, у меня все получится.

– Здесь фабрика, а не училище! – отрезал мастер.

Мисси не глядя взяла деньги и медленно поплелась к выходу. Она снова осталась без работы. На глаза наворачивались слезы. Что же теперь делать? Как зарабатывать на жизнь?

– Попробуй сходить в понедельник на Свиной Рынок, – шепнула ей на ухо Джорджи. – Может, устроишься на другую фабрику. Рабочие руки всегда нужны.

Мисси разжала ладонь и посмотрела на свое трехдневное жалование – она заработала всего-навсего пять долларов.

С печальным видом сидела Мисси за столиком в украинском кафе.

– Поверьте мне, мистер Абрамски, – говорила она Зеву, – я очень старалась. Увы, я слишком медленно работаю.

Абрамски пожал плечами.

– Такой девушке, как вы, не надо работать на этих потогонных фабриках! – Он гневно сверкнул глазами. – Я просто запрещаю вам, слышите, Мисси, запрещаю! – Поняв, что он зашел слишком далеко, Зев осекся и тихим голосом добавил: – Извините, я хотел сказать «Мисс О'Брайен».

– Ну что вы, – улыбнулась девушка, – зовите меня просто Мисси, как делают все.

Абрамски заметно оживился.

– Мне было бы очень приятно, если вы будете звать меня просто Зев, – проговорил он с улыбкой.

Мисси посмотрела на этого человека: как редко доводилось ей видеть его улыбку. И только сейчас она поняла, что Зев Абрамски совсем еще молодой человек. Как странно, до сих пор она относилась к нему не иначе как к солидному еврейскому ростовщику, ей в голову не приходило (да и с какой стати?), что он всего на несколько лет старше ее.

Мисси почувствовала себя виноватой перед этим человеком. Она была настолько поглощена своими собственными проблемами, что совсем не интересовалась его судьбой, его жизнью. За все время их знакомства она задала ему один-единственный вопрос – счастлив ли он, хотя было очевидно, что нет. Отчего еще так печальны его большие темные глаза?

Склонившись над столиком, она внимательно посмотрела на Абрамски и тихо попросила:

– Пожалуйста, расскажите о себе, Зев. Я знаю, что вы родом из России, но откуда именно?

Зев глубоко вздохнул. За все эти годы он никому, ни единой живой душе не рассказывал о себе. Единственными людьми, с которыми он делился своими переживаниями, были умершие родители – Зев часто разговаривал с ними во сне.

Зев отпил глоток вина, не зная, с чего начать. Какими словами передать этой девушке тот страх, который он испытывал во время погромов? Как рассказать о страшном морском путешествии, во время которого он лишился отца и матери? Он посмотрел на Мисси и прочитал в ее глазах доброту и понимание. Да, с этой девушкой можно было поделиться всем. Неожиданно она взяла его за руку, и Зеву показалось, что это прикосновение исцелило его от многолетней боли, которую он носил в своем сердце.

Слова пришли сами собой. Он рассказал ей обо всем – о жизни в местечке, о бегстве, о том, как семи лет от роду он оказался в Нью-Йорке – одинокий, никому не нужный сирота в огромном городе. Но дальше он рассказывать не мог. Зев вздохнул и посмотрел на Мисси – эта девушка, так много пережившая на своем коротком веку, должна была его понять.

Да, Мисси все поняла – она лишь крепче сжала его руку и с сочувствием посмотрела ему в глаза. Зев позвал официанта и заказал вторую бутылку красного. Он быстро наполнил свой бокал и одним глотком осушил его.

– Поймите, Мисси, мне очень трудно рассказывать о том, что было дальше, – проговорил он. – Понимаете, я оказался совсем один в незнакомом городе, в незнакомой стране. Я ни слова не понимал по-английски и не мог даже обратиться к прохожим с вопросом. Дождавшись, пока из здания морского вокзала выйдет очередная группа эмигрантов, я присоединился к этим людям. Я шел и шел по улицам Нью-Йорка, и вскоре мне начало казаться, что я обречен вечно скитаться по этому холодному сырому городу – мне ведь было некуда идти…

Опустились сумерки. Улицы опустели, и я снова оказался один – один в этом каменном лабиринте. Меня окружали высокие кирпичные дома с каменными лестницами. Я устроился на ночлег под одним таким крыльцом. Наутро я снова отправился бродить по городу. Мне даже не хотелось плакать. Чувство голода становилось невыносимым. С наступлением темноты я подошел к помойке и стал рыться в ней в поисках чего-нибудь съестного: мне пришлось жевать картофельные обрезки, полусгнившие фрукты и овощи; подобно бездомной собаке я грыз кости. Каждую ночь я залезал под какое-нибудь крыльцо и спал, а на рассвете вновь отправлялся бесцельно бродить по Нью-Йорку.