Бремя прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Адлер cтр.№ 108

На площадке Лилли остановилась и помолчала.

– Если ты уйдешь из дома ради этой девочки, Лайэм, я убью себя, – проговорила она дрожащим голосом. – Выбор за тобой.

Лилли пошла к своей комнате, но остановилась, услышав, как открылась дверь. Перегнувшись через перила, она увидела, как Лайэм взял Дженни за руку.

Он посмотрел наверх, на белое, как полотно, лицо матери.

– Не нужно меня шантажировать, – бросил он. – До свидания, мама.

Перед мысленным взором Лилли за несколько мгновений прошла вся ее жизнь. Она подошла к своей двери. Внутри у нее словно что-то оборвалось. Все, за что она боролась всю свою беспутную жизнь, внезапно снова свелось к нулю.

– Ты приблудок, – прошипела она. – Да, вот кто ты. Ты не Портер Адамс. Ты О'Киффи, плоть от плоти. Такой же ублюдок, как и твой отец.

Лайэм в ужасе пристально посмотрел на мать. Потом повернулся к Дженни и обнял ее. Так, обнявшись, они вышли из дома и закрыли дверь.

Лилли отбросила в сторону ружье и кинулась вниз по лестнице за ним. Пробежав через холл, она распахнула дверь и сбежала со ступенек подъезда на улицу. Но он уже скрылся в сгустившемся мраке, словно его никогда и не было.

Лилли поступила так, как всегда, когда оказывалась в беде. Она позвонила Нэду.

– Вы должны остановить его! – кричала она, охваченная истерическим страхом. – Он не может жениться на ней. Вы должны вернуть его, Нэд.

– Но, Лилли, я же в Нью-Йорке, – говорил он. – Что я могу сделать?

– Так он в Нью-Йорк и едет. Я уверена в этом. В этот час отходит последний нью-йоркский поезд.

– Я поеду на вокзал, – пообещал Нэд. – И сделаю, что смогу, Лилли. Но ведь Лайэму уже двадцать один год. Он совершеннолетний и влюблен. Вы знаете, что это значит, Лилли, и бороться с этим – дело безнадежное.

После того как Нэда, вот уже много лет назад, объявили соответчиком по делу о разводе Лилли, Джулиет кричала и бушевала, сотрясая своим гневом и их симпатичный загородный дом, и замечательную квартиру в Манхэттене, угрожая самоубийством, убийством или тем и другим одновременно, но понимала, что не может победить в этом сражении. Все было так же, как всегда: стоило Лилли пожелать увидеть Нэда, как он был у нее.

Сценическая карьера Нэда и Джулиет продолжалась так же успешно, как и всегда, дома же их дети отводили глаза, чтобы не видеть злых лиц родителей, и закрывали ладонями уши, чтобы не слышать их пререканий.

В конце концов Джулиет оставила Нэда. За нею сохранился загородный дом, а Нэд остался в манхэттенской квартире и каждое лето увозил детей в Нантакет на каникулы. Он купил там Лилли соседний Си-Мист-коттедж, чтобы не было поводов для скандала, – никто не мог обвинить ее в том, что она жила одна с ним в его доме, правда, она приезжала туда лишь изредка, поскольку привыкла к слишком беспокойной жизни, чтобы ее могли удовлетворить такой покой и тишина.

Когда позвонила Лилли, в его великолепной манхэттенской квартире был в разгаре вечер для спонсоров его новой постановки. Нэд извинился, сославшись на неотложное дело, и сразу же уехал на Большой центральный вокзал. Некоторое время он ходил взад и вперед по платформе, ожидая поезда. Когда он, наконец, пришел, Нэд увидел, что Лилли не ошиблась. Из вагона вышел Лайэм с невысокой блондинкой. Вид у него был усталый и мрачный. Он удивленно посмотрел на Нэда.

– Мне звонила ваша мать, – сказал Нэд.

Лайэм уклончиво пожал плечами.

– Об этом можно было догадаться. Однако не думайте, Нэд, что вы сможете изменить мое решение. Это невозможно. Но, может быть, вы можете объяснить, что имела в виду моя мать, когда сказала, что я не Портер Адамс? Что мой настоящий отец – некто О'Киффи. Это правда?

Нэд поколебался.

– Да, это так, но позвольте вам объяснить…

Лайэм посмотрел ему прямо в глаза. Ему был двадцать один год, и он только что узнал, что был вовсе не тем, кем считал себя всю жизнь. Он внезапно вспомнил вечер, когда на него напал тот человек, вспомнил его слова о матери и в ужасе подумал, что все это правда. Он схватил Дженни за руку и потащил ее бегом от Нэда.

Нэд перепрыгнул через барьер на проезжую часть улицы и устремился за ними. Они вскочили в проезжавшее мимо такси и уже на ходу захлопнули дверцу. Нэд бежал по дороге, пытаясь их остановить, но угодил под встречный автомобиль, отбросивший его к скользкому тротуару. Собралась толпа, с ужасом узнавшая в пострадавшем знаменитого актера. Его отвезли в больницу, где, по словам прессы, «его состояние было адекватно обстоятельствам». Около него круглосуточно дежурили врачи.

Нэду удалось выжить. У него были переломы ног и трещина черепа. Потрясенная, Лилли вернулась в Нью-Йорк и ежедневно навещала Нэда: приносила ему корзинами фрукты, цветы, книжные новинки, но, даже почувствовав себя лучше, Нэд не хотел их читать. Им овладела ужасная апатия, и он целыми днями лежал на больничной койке, не отрывая глаз от стены.

Когда Нэда наконец выписали из больницы, Лилли отвезла его обратно в Нантакет, где он должен был восстановить свои силы. Но это уже не был прежний, полный жизни Нэд. Он безразлично перелистывал ожидавшие его пьесы. И вскоре выяснилась неумолимая истина: несчастный случай нарушил его способность сосредоточиться; он утратил память. Это был конец актера Нэда Шеридана.

Лилли глубоко переживала его несчастье, винила во всем себя и постоянно была с ним. В своем Си-Мист-коттедже, рядом с домом Шериданов, она зализывала свои раны и ждала, что к ней вернется Лайэм. Однако сердцем чуяла, что он не вернется никогда.

– Вот и вся история, мои дорогие, – сказала я Шэннон и Эдди. – Вся история прошлого. Или почти вся. Остается еще один эпизод, и мне остается лишь сожалеть, что меня там не было, чтобы увидеть все своими глазами. Видите ли, дело в том, что Лилли все же вернулась домой, в Арднаварнху. Но она вернулась туда, чтобы умереть. Когда это случилось, я была в парижской школе. Па был в Китае по делам, связанным с армией, и мамми оставалась одна. Она рассказывала, что в тот чудесный день в бледном сиянии солнца, овеваемая легким ветерком, Арднаварнха выглядела как никогда прекрасно. Цвели поздние розы, и воздух был напоен их ароматом. Мамми возвращалась с верховой прогулки. Ее рыжие волосы развевались по ветру, а гнедая кобыла была очень похожа на Джеймстауна, старую лошадь Лилли. Все могло примерно так же выглядеть в прошлом.

Лилли вышла из старого побитого автомобиля, привезшего ее из Голвея. Сестры пристально посмотрели друг на друга.

– Я приехала домой, Сил, – наконец проговорила Лилли слабым, дрожащим голосом. – Но нашего старого дома больше нет. Лишь выгоревшая изнутри оболочка, как и все, что осталось от моих мечтаний. Буду ли я желанной гостьей? – с опаской спросила она сестру.

– Я рада тебе, как почкам в мае, – воскликнула Сил, соскакивая с лошади и обнимая Лилли. Потом они отступили друг от друга на расстояние вытянутой руки, всматриваясь в изменившиеся с годами черты. На лице Лилли лежала печать болезни. Они всегда были больше похожи на близнецов, чем на сестер, всегда знали все друг о друге, все понимали, и у Лилли не было нужды говорить Сил, что она умирает.