Употребитель - читать онлайн книгу. Автор: Алма Катсу cтр.№ 86

Я вновь обняла Джонатана. Он перестал дышать, его тело начало остывать. Я закутала его в плащ, гадая, смогу ли дотащить его до нашего амбара так, чтобы по пути нас никто не заметил. Вряд ли бы это получилось, но больше никуда я его отнести не могла. Рано или поздно кто-нибудь мог заглянуть в амбар Дотери.

Я заседлала коня Джонатана, с изумлением обнаружив, что уже не боюсь его вороного жеребца. Я не знаю, откуда у меня взялись силы — наверное, их породила нужда, — но я сумела поднять Джонатана с земли и уложила его тело перед седлом. Затем вскочила в седло, распахнула двери амбара и погнала коня по городу. Позднее многие могли утверждать, что видели той ночью, как Джонатан Сент-Эндрю ускакал из города. Слухов и предположений о его исчезновении наверняка должно было возникнуть множество.

Когда мы добрались до нашего амбара, я вошла туда и разбудила нанятого мною кучера, который все эти дни оставался в Сент-Эндрю. Нужно было как можно скорее покинуть городок. Я не могла рисковать и ждать до утра. Утром родные Джонатана могли начать его искать. Я велела кучеру как можно скорее запрячь лошадей. Он начал возражать и говорить, что ехать в такую темень невозможно. Я сказала ему, что луна стоит высоко и что света достаточно, а потом добавила:

— Я тебе плачу, так что изволь слушаться. У тебя есть пятнадцать минут, чтобы запрячь лошадей.

Я решила не брать сундуки с одеждой и все прочее. Нельзя было будить моих родных. В эти мгновения я думала только об одном: как бы поскорее увезти Джонатана из города.

Колеса телеги застучали по подмерзшей дороге. Я выглянула в окошко, не услышал ли шума кто-нибудь в доме, но все спали. Я представила, как мать и сестры просыпаются и видят, что меня нет, как у них рвется сердце, как они гадают, почему я уехала вот так. Мой отъезд должен был стать для них загадкой, как и годы моего молчания. Я очень несправедливо поступала с моими добрыми сестрами и матерью, и у меня сердце кровью обливалось из-за того, что я так делаю, но правда была в том, что лучше было огорчить их, нежели навсегда потерять Джонатана и нарушить приказ Адера.

Джонатан лежал на противоположной скамье, завернутый в плащ и накрытый меховым пологом. Свой плащ я свернула рулоном и подложила ему под голову вместо подушки. Сама я холода не боялась — я его попросту не ощущала. Шея Джонатана как-то неестественно выгнулась. Он не шевелился, его грудь не опускалась и не поднималась. Кожа была бледнее льда. Я не спускала глаз с его лица, ожидая первых признаков жизни, но он был так неподвижен, что я все больше уверялась в том, что потерпела неудачу.

Тянулись предрассветные часы. Мы уезжали все дальше и дальше от Сент-Эндрю. Колеса телеги постукивали по неровной и одинокой лесной дороге. Я молча дежурила около Джонатана. Карета походила на катафалк, а я — на безутешную вдову, которая везла покойного мужа к месту его последнего упокоения.

Взошло солнце, прошло еще какое-то время, и наконец Джонатан пошевелился. К этому моменту я уже почти уверилась, что он не оживет. Несколько часов подряд я просидела, то дрожа, то обливаясь холодным потом, мучаясь от тошноты и мысленно проклиная себя. Дрогнула мышца на правой щеке Джонатана, а потом затрепетали веки. Он по-прежнему был ужасно бледен, поэтому в первый миг я не поверила глазам, но тут послышался негромкий стон, разжались губы Джонатана и открылись глаза.

— Где мы? — еле слышным шепотом спросил он.

— В карете. Не шевелись. Скоро тебе станет лучше.

— В карете? Куда мы едем?

— В Бостон.

Что я еще могла сказать?

— В Бостон! Что случилось? Я… — Видимо, он мысленно вернулся к последнему, о чем помнил, — к тому, как мы с ним разговаривали в пивной Дотери. — Я проиграл пари? Напился и согласился уехать с тобой?

— Мы ни о чем не договаривались, — сказала я, опустившись на колени рядом с ним и укрыв его потеплее. — Мы уехали, потому что так нужно. Ты больше не можешь оставаться в Сент-Эндрю.

— О чем ты говоришь, Ланни?

Джонатан был явно сердит на меня; он попытался меня оттолкнуть, но был слишком слаб. Мое колено уперлось во что-то вроде камешка. Я наклонилась и подобрала с пола свинцовый шарик. Это была пуля, выпущенная Кольстедом из кремневого ружья. Я подняла ее и показала Джонатану:

— Узнаешь?

Джонатан прищурился, разглядывая свинцовый шарик в моей руке. А я смотрела на него и следила за тем, как к нему возвращается память. Он вспоминал о ссоре на дороге у пивной, о выстреле и вспышке пороха. О том, как оборвалась его жизнь.

— Меня застрелили, — пробормотал Джонатан, тяжело дыша от волнения. Он опустил руку и стал ощупывать разорванные края ткани рубашки и жилета. Ткань была пропитана высохшей кровью. Потом Джонатан подсунул пальцы под рубашку и провел ими по коже. Раны не было.

— Раны нет, — облегченно выговорил Джонатан. — Значит, Кольстед промахнулся.

— Как он мог промахнуться? Ты сам видишь кровь, и одежда твоя разорвана. Кольстед не промахнулся, Джонатан. Он выстрелил тебе в сердце и убил тебя.

Джонатан зажмурился:

— Ты говоришь глупости. Все так странно. Я не понимаю.

— Это недоступно для понимания, — сказала я, взяв Джонатана за руку. — Это чудо.

Я попыталась все ему объяснить, но, Господь свидетель, я и сама мало что понимала. Я рассказала ему свою историю и пересказала историю Адера. Я показала ему опустевший серебряный кувшинчик, дала понюхать сохранившиеся зловонные пары. Джонатан слушал, но смотрел на меня как на ненормальную.

— Вели своему кучеру остановить карету, — сказал он мне. — Я вернусь в Сент-Эндрю, даже если мне придется всю дорогу идти пешком.

— Я не могу отпустить тебя.

— Останови карету! — прокричал Джонатан, вскочил и ударил кулаком по потолку кареты.

Я попыталась усадить его, но кучер, услышав стук, остановил лошадей.

Джонатан распахнул дверцу и, спрыгнув, оказался по колено в свежевыпавшем снегу. Кучер обернулся и вопросительно глянул на нас, сидя на облучке. Кончики его усов покрылись изморозью. Лошади, тяжело дыша, выпускали облака пара.

— Мы вернемся. Растопи немного снега, напои лошадей, — сказала я в попытке отвлечь кучера и побежала за Джонатаном. Длинная юбка мешала мне быстро бежать, но вот наконец я поравнялась с ним и схватила его за руку.

— Ты должен выслушать меня. Тебе нельзя возвращаться в Сент-Эндрю. Ты изменился.

Джонатан оттолкнул меня:

— Не знаю, что такое случилось с тобой, пока тебя не было, но… могу лишь предположить, что ты сошла с ума.

Я изо всех сил вцепилась в его рукав, словно вправду могла удержать его:

— Я тебе докажу. Если докажу, ты даешь слово поехать со мной?

Джонатан остановился и посмотрел на меня так, словно я собралась показать ему какой-то обманный фокус.