Кольцо великого магистра - читать онлайн книгу. Автор: Константин Бадигин cтр.№ 58

Хмельных напитков Ягайла боялся еще больше, поэтому и пил мало. Его драгоценный турий рог, оправленный в золото, во время пиршества держал в руках преданный чашник, половчанин Решето. Каждый раз, как Ягайла требовал вина, чашник наливал из рога в ковш, выпивал из ковша сам, а рог подавал великому князю.

На почетном месте, по правую руку князя Ягайлы, сидел опытный воин, его брат Скиргайла, и остальные братья. По левую руку князя сидел боярин Гонулон, князь Суздальский, женатый на Ягайловой сестре Агриппине, и Ольгимунд, князь Гольщанский.

Великий князь восседал на резном стуле, украшенном золотыми кистями, остальные — на длинных дубовых скамьях, крытых шелком и бархатом.

Когда гости насытились и осушили не один кубок хмельного, из рук великого князя посыпались подарки за верную службу, за храбрость и отвагу. Ягайла много хвалил военачальника по имени Родзивилл. Когда литовские войска подошли к реке Висле и надо было перейти на другой берег, никто не знал брода. Родзивилл, видя сомнения великого князя, боявшегося утопить войско, накрутил на кулак хвост своей лошади и, крикнув: «Тут воде не быть!»— ударил коня и переплыл реку. За ним переправилось все литовское войско. На левом берегу Ягайла снял с себя тяжелую золотую цепь и надел ее на Родзивилла.

Три раза великий князь прикладывал к губам турий рог за здоровье храброго воина, и все сидящие за столом громко восхваляли его и кричали многая лета.

Бояре вспоминали тайные переходы ночью, при свете луны, и отдых днем в чащобах глухих лесов.

За тех, кто оставался в Вильне и охранял город, просил Скиргайла. И великий князь одарил многих бояр землей, рабами, золотом и серебром.

Темнело, в гридне зажгли свет. С потолка на золоченых цепях свисали хрустальные паникадила, каждое о шести подсвечниках. А чтобы гостям во всем была приятность, слуги внесли серебряные жаровни с курящимися ароматическими снадобьями.

Скиргайла поведал пирующим, как повернулись дела в Жемайтии, о борьбе Витовта с немецкими рыцарями. Наступали решающие дни. Через неделю князь Витовт будет под стенами Мариенвердера.

— Если не разобьем немцев, — говорил он, — Литва может погибнуть. Рыцари разрушили Ковенскую крепость и на ее месте поставили каменный замок.

— Отобьем у рыцарей Ковню! — пронзительно закричал Ягайла. — Отомстим за погибших!

Дружные вопли пирующих потрясали стены гридни.

— Веди, великий князь, мы все за тобой! — раздавались крики. — Где твой стяг, там и мы!

Главный ловчий Симеон Крапива получил княжеский приказ начинать охоту для пополнения запасов. Много понадобится дичи литовскому войску в новом походе.

А Ягайла вызвал в гридню любимую рабыню, плосколицую Сонку, и других невольниц, умеющих веселить гостей. Начались удалые песни и пляски.

Возвращение князя совпало с осенним праздником урожая. Когда стемнело, в долине и на холмах зажглись огни костров. Люди веселились и ликовали.

Сотни вайделотов и младших кумирщиков восхваляли литовских богов, славили князей, живущих по старине и сохранявших веру предков.

О великом литовском князе Ягайле и о его победе жрецы не сказали ни одного слова.

В кабинете великого маршала сидели три знатных брата немецкого ордена: хозяин Кенигсбергского замка Конрад Валленрод, великий магистр Конрад Цольнер и его духовник брат Симеон. На рыцарях были белые, только что выстиранные куртки с черными, во всю грудь крестами, на священнике — черное одеяние, приличествующее его сану.

В приемной, за дверью, скучали телохранители великого магистра.

Время приближалось к полудню, но в кабинете горели свечи. Серый, безжизненный свет едва пробивался в окна. Пятые сутки не переставая лил нудный приморский дождь. Оконные стекла в свинцовой оковке протекали, ковер возле стены намок и потемнел.

После утренних молитв знатные рыцари вели важный разговор. Великий маршал Конрад Валленрод посвятил братьев в свой план завоевания Литвы.

— …С помощью замка Мариенвердер мы уничтожим Литву запросто, — говорил великий маршал. — От замка до столицы герцога Ягайлы рукой подать. В Мариенвердере мы заблаговременно сосредоточим достаточное количество съестных припасов, осадные машины, сено и овес для лошадей.

Конрад Валленрод водил толстым пальцем по пергаменту с голубой лентой реки Немана. Там, где стояли рыцарские крепости, художник нарисовал башни с флагами. Тупой палец маршала оторвался от замка Рогнеды и двинулся вверх по течению.

— Неделю назад караван с осадными машинами вышел из Рогнеды в Мариенвердер. С часу на час я жду донесения комтура Генриха Клея. Вместе с машинами посланы две тысячи солдат.

Великий магистр, слушая, чуть покачивал головой, словно утверждал сказанное.

Палец великого маршала немного задержался у крепости Мариенвердер и пополз к Вильне.

— Если захочет бог, не позже первых дней сентября мы будем пировать в литовской столице, — закончил маршал.

— Крепость ордена — в самом сердце Литвы! Ха-ха! Я все еще не могу поверить в нашу удачу. Пресвятая дева Мария помогла нам? — воскликнул священник. — Ты сказал, брат, что на первой неделе сентября мы будем пировать в Вильне?

— Да, я сказал.

— У тебя в комнате холодно и сыро, — заметил Конрад Цольнер, — как в лесу. Если не протапливать — простудишься. — Он покосился на камни; из черного, прокоптевшего очага пахло горьким, давно остывшим дымом.

— Я подаю пример рыцарям, брат великий магистр. Надо привыкать. Часто приходится ночевать в лесу, возле топких болот, — сказал маршал и подумал со злорадством: «Разнежился, привык у себя во дворце топить днем и ночью!»

Великий магистр молча покручивал на большом пальце золотое кольцо Германа фон Зальца. Возразить было нечего.

— Когда ты назначишь время выступить в поход?

— В день святого Егидия, — не задумываясь, отвечал великий маршал, — наши войска должны выступить из Мариенвердера на Вильню.

Конрад Цольнер решил согласиться с великим маршалом, но неожиданно подумал, что многие рыцари считают великого маршала непогрешимым в военных делах. Он-де имеет видения и знает от святых, когда пришло время воевать… Сие унизительно для магистра ордена.

— Я предлагаю выступить в поход за неделю до дня святого Егидия, — важно изрек он, — и сначала взять Троки, а не Вильню.

Конрад Валленрод удивился резкому вмешательству магистра.

Духовник Симеон осуждающе посмотрел на главу ордена, сразу поняв тайные пружины, толкнувшие его против маршала.

— Брат великий магистр, — откашлявшись, словно у него першило в глотке, начал Конрад Валленрод, — мы израсходуем наши силы на крепость Троки и не сможем взять Вильню. Все будет как в прошлом году. А если захватим столицу, Литва будет в наших руках.