Звезда творения - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Черкашина cтр.№ 42

Я покачала головой. Все это не то… И тут мой взгляд упал на столик, на котором стоял маленький кассовый аппарат и были в беспорядке разложены накладные, счета и канцелярские мелочи — продавщица явно только что разбиралась с магазинной бухгалтерией. На этом же столике стоял стаканчик для карандашей — и я буду не я, если его не сделала та же рука, что и скорпиона, и копию картины «Хаос» в краеведческом музее. Я схватила стаканчик — он был очень аккуратно сплетен из проволоки в разноцветной изоляции. Крошечные петельки лежали ровными рядами, образуя ажурный узор, сочетающийся с узором на изоляции. Впечатление создавалось такое, будто стаканчик сплетен из темной паутины, на которой сидят крошечные пестрые паучки. Только человек, имеющий хорошее художественное воображение, мог сделать такую вещицу.

— Извините, но это не продается! — возмутилась крашеная кобра у меня за спиной. — Поставьте на место!

— Простите, — смущенно пробормотала я, возвращая стаканчик на место. Отпечаток личности мастера на нем был в точности тот же, что и на копии «Хаоса»: характерный, слабый, словно выцветший. — Никогда не видела, чтобы из проволоки делали такую красоту. У вас в магазине ничего подобного нет?

Дама поджала губы и покачала головой.

— Ну, а еще что-нибудь необычное? Не для всех? Надоели, знаете, стандартные сувениры…

Продавщица пожевала губами, потом спросила:

— А вы когда уезжаете? Сегодня?

— Нет, пробуду здесь еще пару дней.

— Тогда я дам вам телефон человека, который сможет под заказ привезти вам то, что вы хотите. Вот этот стаканчик, например, он подарил. У него выход есть на здешних неформальных художников. Сейчас…

Она порылась в столе и извлекла визитку, грязновато отпечатанную на плотной бумаге. На ней значилось имя: Михаил — и номер телефона. Номер показался мне знакомым. Выйдя из «Пекторали», я достала мобильник и сравнила с ним номера, записанные в контактах. Это был номер Майка.

Я вернулась к тому, от чего хотела уйти. А я очень не люблю возвращаться… Даже когда этого требует дело. Возвращаться — значит повторяться, проходить заново то, что уже пройдено. Терять время… Но сейчас мне пришлось вернуться.

Я снова спустилась по крошащимся ступенькам в «Пектораль». Продавщица, увидев меня, вопросительно вздернула брови: мол, еще чего надо?

— П-простите, — я сделала вид, что ужасно смущена. — Вы сказали, что здесь в городе есть художественное училище?

— Ну да, — раздраженно ответила дама. — А при нем — выставочный зал. Если хотите, сходите еще и туда.

— Правда? — я обрадовалась вполне искренне. — А где они находятся?

С тяжелым вздохом («Вам здесь не справочное бюро, девушка!») продавщица поднялась, взяла со стола листок и быстро что-то начертила на нем.

— Вот, смотрите… Пройдете до конца Металлургов, повернете налево, через два квартала — еще раз налево, потом дойдете до магазина «Птица», и там за углом будет училище и выставочный зал. Сразу увидите. Да это не так далеко, я вам объясняю дольше… Минут за десять-пятнадцать дойдете.

Я забрала бумажку и торопливо потрусила по улице Металлургов вниз. Надеюсь, больше мне не придется возвращаться. Но время уже приближалось к пяти часам вечера, и опасность оказаться перед запертыми дверями выставочного зала с каждой минутой становилась все реальнее.

Продавщица оказалась права. Спустя десять минут я стояла перед стеклянной витриной выставочного зала, на пыльной поверхности которой еще сохранились надписи явно тридцатилетней давности: «Выс…о…ны… зал. Кар…ны. Аквар… При…ла…ное искус…во». Я подивилась тому, что слово «искусство» сохранилось лучше других. Видимо, самое прочное. Достала из рюкзачка расческу, пригладила волосы, глядя в витрину, как в зеркало, и толкнула стеклянную дверь. О чудо! Она оказалась открыта.

Внутри выставочный зал тоже сохранил атмосферу прежних лет, когда еще не знали отделочных пластиковых панелей и натяжных потолков. Старый каменный пол, старые витрины, в которых лежала какая-то бижутерия из поделочных камней, и картины на стенах. Картины, кстати, старыми не выглядели.

— Девушка, мы закрываемся, — мне навстречу вышла пожилая женщина в рабочем халате с бейджем на груди. На бейдже значилось «Смотритель».

Пришлось применить ту же тактику, что и в «Пекторали».

— Я в вашем городе проездом, завтра уже меня здесь не будет, а так хотелось посмотреть ваших художников. Понимаете, я искусствовед, работаю на сеть художественных салонов. Мы заинтересованы в новых именах…

Суровая смотрительница заколебалась.

— Но касса уже закрыта…

— Хотите, я оставлю деньги, внесете их завтра? Да я ненадолго — пройдусь по залам, посмотрю уровень работ, вдруг что-то понравится…

Наконец смотрительница сдалась.

— Заходите. У вас есть десять минут…

Я едва ее не расцеловала. Ну, если повезет, завтра мне будет что предъявить Антону… Я стремительно прошла через выставочный зал — точнее, залы, потому что их оказалось несколько. Полотен было выставлено не так уж много, и все они продавались.

— У нас часто бывают тематические экспозиции, — словно извиняясь за скудость обстановки, пояснила смотрительница. — Но сейчас пока постоянные экспонаты…

— А художники местные?

— Да, все здешние, в основном преподаватели из училища и из художественной школы. Летом выезжают на пленэр, в Приполярье, там очень красиво… у нас и фотовыставки бывают, кстати, и ювелирные…

Я добралась до последнего зала, но «моего» художника так и не встретила, хотя имена авторов под картинами повторялись редко. К чести местного училища, почти все полотна оказались вполне достойными по замыслу и техническому исполнению. Одного художника я даже запомнила — взгляд на мир у него был настолько оригинален, что я с удовольствием забрала бы несколько его работ с собой в Екатеринбург. Антон пристроил бы.

— А есть у вас художники, кто здесь не выставляется? Не продает свои картины, не общается с коллегами?

Смотрительница задумалась. Кажется, мой образ «столичного агента» вполне сработал, несмотря на вытянутую футболку, короткие шорты и раздраженную крапивой кожу.

— Разве что пенсионеры, у кого здоровье уже не то… Те, кто уехал, не в счет… Тимофей Кочуров разве что… У нас одна работа его есть, хотите взглянуть?

— Хочу, — сказала я, чувствуя, как внутри меня словно струна натянулась.

— В подсобке она, — пробормотала смотрительница, извлекая из кармана связку ключей. — Он нам ее сдал три года назад… никак не пристроим, убрали пока…

Она отперла узкую дверь какого-то служебного помещения и вскоре вынесла мне небольшое полотно, оформленное в самый простой багет. Я взяла картину в руки, стараясь сдержать дрожь. Да, это, без сомнения, был мой мастер. Тот самый, чьи следы я второй день то и дело встречаю в Северо-Каменске. Только его отпечаток на этом полотне разительно отличался от того, что я час назад сняла со стаканчика для карандашей, — свежая, сильная, хотя и не слишком приятная для восприятия аура. Да уж, личностью художник Кочуров был весьма противоречивой…