Божественная охота - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Фирсанова cтр.№ 23

Бережно придерживая прелестную стопу, Лейм аккуратно расстегивал хитроумные замочки и освобождал лодыжку кузины от ниточек жемчуга. Конечно, более всего ему хотелось погладить нежную кожу Элии и перецеловать каждый пальчик на ножке и розовую пяточку, но такой услуги принцесса от него, к сожалению, не потребовала.

'Ну и пусть что не потребовала!' – завершив восхитительную работу, бесшабашно решил юноша, и, склонившись, блаженно потерся щекой о шелковистую кожу возлюбленной, вдыхая такой родной и волнующий аромат.

Ощущение восхитительно нежной кожи под пальцами преследовало счастливого бога и после того, как он, расставшись с Элией, шел в свои покои, дабы сменить разорванные в потасовке с лучшим другом одежды. Мечтательная улыбка не сходила с губ Бога Романтики, а сердце пело. Он готов был любить весь мир в целом, а в частности, сходить помириться с Элегором, но чуть позже, когда злость герцога пойдет на убыль. Права была принцесса, стоило тоске утихнуть, как жизнь засияла пестрыми красками и радость поселилась в душе. Пусть Элия никогда не будет принадлежать ему, Лейм почти не сомневался в этом утверждении, но он, по праву родственника, всегда сможет видеть ее, говорить с ней, танцевать и даже целовать! Бытие принца Лоуленда открывало перед юным богом массу восхитительных возможностей и дарило ощущение счастья!

– Прекрасное утро, кузен, – холодный голос, словно стенка посреди коридора, заставил Лейма приостановиться.

– А, Энтиор, привет, – вполне доброжелательно поздоровался юноша.

Выгнув бровь, Ледяной Лорд, облаченный в черные кожаные одеяния,подчеркивающие его холодную совершенную красоту и придававшие ей зловещий оттенок, скептически оглядел пострадавший наряд родственника и не без ехидства вопросил:

– Ты, надеюсь, знаешь о неподобающем состоянии своего туалета?

– Ага, я в курсе, – ухмыльнулся Лейм, ничуть не злясь на кузена-вампира. – Как раз иду переодеваться. Подрался, знаешь ли!

– Подрался? – презрительно фыркнул надменный принц и с осуждением уточнил: – А волосы тебе тоже в драке выдрали?

– Нет, – гордо заявил юноша, решив подшутить над высокомерным родственником. – Это новая прическа, последний писк моды в урбо-мирах. Элия видела и сказала 'без сомнения оригинально!'.

– Она так сказала? – бровь Бога Элегантности приподнялась выше, он уже гораздо внимательнее осмотрел темноволосую голову Лейма с выстриженным на виске клоком.

– Ага! – подтвердил принц, ничуть не погрешив против истины. Врать, используя правду и только правду, боги учились с пеленок, чтобы не угодить в ловушку явной лжи, чреватой потерями силы. – И согласилась со мной поужинать!

– Однако, – в легком замешательстве Энтиор коснулся пальцами подбородка, а Лейм, махнув рукой озадаченному кузену, поспешил к себе.

Проводив младшего родственника задумчивым взглядом, принц продолжил путь к центральной лестнице, а с нее на боковую, ведущую к подвалам, где находился самый лучший в Лоуленде (не считая погреба герцога Лиенского) винный погреб и бесконечные лабиринты пещер. Он включал в себя не только усыпальницу с урнами праха членов королевской фамилии, но и казематы для особо опасных преступников и пыточные камеры.

Шагая привычной дорогой, Энтиор погрузился в размышления, не касающиеся его ближайших планов. Не только Бог Боли и Извращений, но и Бог Элегантности и Этикета, он всегда пристально следил за модой и являлся ее главным законодателем. Как прихоти принцессы в выборе туалетов заставляли дам Лоуленда и многих миров в спешном порядке осаждать швей и модисток, перекраивая свои одежды, так и причуды Энтиора и Мелиора руководили мужчинами.

Даже родственники присматривались к модным братьям, чтобы перенять новые веяния, если, конечно, те приходились им по вкусу и соответствовали имиджу. Например, Кэлер скорее сел бы на диету, чем обрядился в пышные кружева, а худощавый и невысокий по меркам Лоуленда Джей никогда не надел бы длиннополого камзола вместо любимых коротких курток. Только глупцы, встречающиеся в изобилии даже среди знати, слепо следовали за лидерами и зачастую так перегоняли их, что не вызывали ничего, кроме гомерического хохота. Крупная брошь на груди Элии как-то подвигла одну леди, не обладающую пышными формами, изукрасить весь свой туалет броскими драгоценными украшениями, отчего дама сделалась похожей на соплю с бриллиантовыми бородавками. А высокие каблуки (на пять сантиметров выше каблуков самого принца Мелиора) стоили нелепому лорду не только авторитета в обществе, но и челюсти, когда он, навернувшись на ходулях, расшиб голову о мраморную статую в бальном зале.

Словом, лишь себя Энтиор мнил, и не без основания, законодателем мод, допуская на пьедестал почета исключительно кузена Мелиора. А тут такой конфуз! 'Король моды' узнает, причем совершенно случайно, что кто-то, пусть даже член семьи, но совершеннейший мальчишка, у которого на губах молоко ребсов не обсохло, явился с новой прической, пришедшейся по нраву Богине Любви. Энтиор решил, что должен немедленно обсудить животрепещущую новость о прическе Лейма со своим братом и наперсником. Стоило решить, игнорировать это нахальное новшество, или перенять его, как одобренное сестрой, ибо тонкий вкус Элии и ее чувство прекрасного бог очень ценил, и не было для элегантного бога большей радости, чем одобрительная улыбка стради, оценивающей его новый наряд.

Энтиор миновал очередной пост стражи, спустился на самый нижний этаж королевского замка, в то самое место, о котором ходило множество зловещих слухов, отнюдь не преуменьшающих ужаса дел, творящихся там. Лорд Дознаватель знал и очень любил свою работу. Свет коридора, источаемый камнями потолка, обработанными специальным составом, являли лишь стылую мертвую пустоту. Зрелище столь же безнадежное и унылое для заключенного, сколь привычное для Бога Боли. Принц свернул из центрального коридора направо и, небрежно кивнув стражникам, открыл дверь.

Одна из любимых пыточных камер Энтиора была готова к работе. Молчаливый помощник разложил на длинной стойке в несколько ярусов сверкающие опасной чистотой, словно просящей кровавого приношения, зловещие инструменты: клещи, крючья, ножи, зажимы, иглы и иные приспособления, названия которых не знал неискушенный обыватель. В углу пылала красными глазками углей жаровня, рядом стоял зачарованный короб со льдом, а на стене, как раз в удобной близости ото всех инструментов, на дыбе висела жертва – светловолосый могучий мужчина. Беспомощный узник пронзил мучителя ненавидящим жарким взглядом.

Если бы ненависть могла убить, Энтиор в мгновение ока стал бы покойником. Вот только заключенный такой способностью не обладал, и жгучий его взор, полный ненависти загнанного в угол зверя, был банально проигнорирован.

– Не старайся, я все равно ничего не скажу! – сипло выплюнул слова мужчина, со страхом следивший за тем, с какой неторопливой методичностью изучает принц орудия производства.

– Угадал, – не без иронии согласился вампир и подал знак помощнику.

Тот достал клейкую ленту, кляп и заткнул жертве рот.