Кораблекрушение у острова Надежды - читать онлайн книгу. Автор: Константин Бадигин cтр.№ 90

У других амбаров стояли барки с хлебным грузом. Люки на них были закрыты от дождя намокшей парусиной.

Ветер раскачивал растущие на пригорке березы, срывая пожелтевшие листья.

У строгановского двора коч «Аника и Семен» прислонился к мокрым деревянным мосткам. Сойдя на пристань, Степан Гурьев вошел в амбар, наполненный кулями с хлебным зерном, поздоровался с амбарными сторожами и по узкому проходу у самой стенки вышел к задним воротам.

Сюда подъезжали телеги, здесь грузили или выгружали товары.

Никогда кормщик Степан Гурьев не возвращался из морских походов в родное становище с таким тяжелым сердцем. Наоборот, всегда на душе было легко и радостно — ведь довелось благополучно вернуться домой, минуя опасности и трудности плавания. Но на сей раз все выглядело не так, и Степан думал, что теперь-то и начнется самое страшное и трудное.

А самое тяжелое — не было Анфисы, некому было рассказать про свои дела и заботы и не у кого спросить совета.

Степан медленно, не поднимая головы, добрался до города, миновал Спасский собор и вошел в дом холмогорского приказчика Максима Плотникова.

Хозяин сидел за столом и пробовал жемчуг, пуская зерна катиться по серебряному блюду. Хороший жемчуг был кругл и катился далеко.

Он принял Степана по-прежнему радушно, усадил за стол, угостил хмельным медом.

— Что больно грустный, Степан Елисеевич? — спросил хозяин. — И седых волос много прибавилось.

— Анфису душегубы убили, — глухо отозвался Степан.

— Анфису, жонку твою!.. Упокой, господи, ее душу. — Максим Плотников перекрестился. — Вот уж никогда не думал! Как же так?

Степан откровенно рассказал про свои дела и о том, как убили Анфису.

— Вот как. Значит, в тебя метили злодеи. В соборе панихиду завтра отслужим, — сказал приказчик и еще раз перекрестился. — Сам протопоп пусть служит со всем причтом.

— Хорошо бы. Мы-то без попа целый год прожили.

— Панихиду отслужим… И я тебе новости расскажу, хлебни-ка еще хмельного. — Хозяин передал Степану сулею. — Теперь слушай: Васька Чуга, дружок твой, — убивец Семена Аникеевича Строганова… В Сольвычегодске воевода дознался.

Максим Плотников впился глазами в гостя.

— На острове он мне рассказал о своей вине и ушел к сибирским людишкам, далеко на восход солнечный.

— Здешнему воеводе велено Ваську в железа заковать и немедля в Москву отправить, в разбойный приказ.

— Разве не голова Семен Дуда судом вершит?

— Воеводу прислали. Князь Василий Андреевич Звенигородский теперя у нас. — Плотников глотнул браги.

— Василия Чугу я задерживать не мог да и не хотел. — Степан Гурьев развел руками. — Накипело у него.

— Слушай далее. Варничный приказчик Макар Шустов на тебя напраслину возвел. Будто ты тоже в том деле замешан. Знал-де Степан Гурьев, что Васька Чуга убивец, и кормщиком взял. Неспроста взял… Я-то знаю, откуда ветер дует, да ведь не все так, другие и поверили.

— Как Никита Григорьевич Строганов?

— Он-то за тебя, да уж больно Макар Шустов хитер. А скажи, как, мыслишь, Москва на твой поход посмотрит? — Плотников понизил голос: — Не сочтут ли бояре за разбой? Тебе бы с Никитой Григорьевичем посоветоваться. Наш воевода узнает, что ты здесь, может и в темницу спрятать.

— Как же быть, Максим Петрович?

— Мой совет, — Плотников задумался, — дам я тебе, Степан Елисеевич, карбас и шестерых молодцов на весла. Бери с собой Митрия Зюзю. Каков он у тебя?

— Кормщиком сделал, хоть куда мореход.

— Ну вот. Он ведь тоже все знает и в Сольвычегодске был. Ты его подле себя держи, пригодится. Не теряй времени, гребись в Сольвычегодск.

— А как же мореходы, товарищи мои?

— Свое дело выправишь, и им легче будет, все равно воевода к допросу всех приведет.

— Давай карбас и людей. — Степан понял, что терять время нельзя. — Я на свой коч зайду, попрощаюсь.

— Дело твое. Эй, Трошка!

В комнату вошел молодой белобровый парень.

— Отведи кормщика на мой карбас, а по пути гребцов покличь.

— Спасибо, Максим, — друзья в беде познаются.

— Желаю удачи, Степан.

Макар Плотников обнял гостя.

Теперь все предстало перед Степаном в своем свете. Он понял, что Макар Шустов главный его враг и что этот враг не пожалеет его. Был бы жив Семен Аникеевич, никто не посмел бы затевать дело, и не такое случалось у Строгановых и сходило с рук. И с другой стороны — не было бы Макара Шустова, Строгановы и сейчас замяли бы дело. Но Шустов тянул свою линию. Ему надо спихнуть Степана и сесть на его место.

Если Макар Шустов написал в Москву царю и великому князю и на свой лад обсказал все дело, худо придется. Однако Степан не считал себя виноватым и верил, что судья найдет истину. Он мог бы убежать, как это сделал Василий Чуга, но не хотел унижать себя. «Зачем я поставил Макара в старшие приказчики! — казнился Степан. — Худо, очень худо, но ничего поправить нельзя».

Опять пошли дни и ночи на великой Двинской реке. Северные ветры помогали карбасу двигаться вперед. Степан Гурьев не слезал с постели. Берега реки, обычно восхищавшие своей своеобразной красотой, на этот раз его не радовали.

Только на второй день взглянул Степан на Двину. По правой руке проплывал обрывистый утес с остатками каменных стен. Здесь два века назад стояла новгородская крепость Орлец. Кормщик на мгновение забылся, разглядывая древние развалины, и снова тяжелые думы охватили его.

У Ратонаволока встретились барки с кирпичом для постройки церкви в Сийском монастыре. В прежние времена Степан любил поговорить со старцами и похлебать монастырской ухи. В прошлом году вместе с Анфисой они побывали на монастырском озере… А сейчас он далек был мыслями.

По берегам Двины слева и справа встречались богатые села с тяжелыми домами и высокими рублеными храмами, паслись стада коров и овец. Ветряные мельницы, словно вышедшие из леса чудовища, взмахивали крыльями.

Берега менялись, то спускались к самой реке, были отмелыми, поросли ивняком, выходили к самой воде дремучими лесами, и река разливалась широко и текла плавно. В иных местах поднимались высокие обрывы, берега сходились близко и течение вод ускорялось.

Чего только Степан не передумал за это время! Приходила мысль убить Макара Шустова, однако он отбросил ее с негодованием. «Как поступит Никита Строганов? Неужели он не поможет?»

Митрий Зюзя видел задумчивость царского корсара и всячески старался развлечь, ободрить его. Он варил вкусную стерляжью уху, жарил рыбу, пойманную в реке на ночевках.