Кораблекрушение у острова Надежды - читать онлайн книгу. Автор: Константин Бадигин cтр.№ 117

Дни стояли погожие, жаркие. Яблони в садах отцветали, осыпались, покрывая землю белыми лепестками. В огородах сажали рассаду капусты и готовили грядки под прочие овощи.

Утром в субботу 15 мая небо нахмурилось, накрапывал дождь.

Царевич Дмитрий проснулся нерадостный. Он капризничал, не хотел вставать и идти в церковь. Постельница Марья Колобова, ласково уговаривая, напялила на него кафтанчик с высоким воротничком, обула в козловые красные сапожки.

После Евангелия у старцев Кириллова монастыря царевич, как всегда, первый вышел на паперть и стал раздавать нищим милостыню.

Во дворе у церкви встретились дьяк Михайла Битяговский и Михайла Нагой.

— Почему на стенах дозорных нет?

— Не знаю, стрельцы по царскому указу ушли.

— Ты царский дьяк, должен мне деньги на сторожей дать.

— Запрошу Москву, тогда.

— Ежели что взять, так ты сразу хапнешь, а ежели дать, так и нет тебя. Два дня даю тебе сроку.

— Уж как будет.

Царевичев дядя был под хмельком. Он махнул рукой и поспешил в посад к веселой вдове на обед.

Царица Марья повела царевича Дмитрия наверх, во дворец. Последнее время, а особенно после приезда дьяка Битяговского в Углич, Марья Федоровна сделалась вдвойне осторожной и не спускала глаз со своего сына. Она не расставалась с ним ни днем, ни ночью, кормила его из собственных рук. Тайные доброжелатели из Москвы не раз предупреждали ее об опасности.

Время наступало обеденное. Слуги накрывали большой дубовый стол во дворце, носили наверх хлеб и холодные кушанья.

Царевич попросил квасу, а когда его принесли, неожиданно расплакался и долго не мог успокоиться.

— Перестань, Митенька, не плачь, глазки испортишь, — уговаривала мать. — Испей кваску сладенького, медового.

Царевич выпил квасу и снова захныкал.

— Государь Дмитрий Иванович, пойдем на двор, погуляем, — позвала царевича мамка, боярыня Василиса. — Глянь-ко, солнышко красное показалось.

Царевич посмотрел в окошко.

— Хочу гулять, — сказал он. — Матушка, дай мне орешков погрызть.

Боярыня Василиса Волохова взяла царевича за руку. Марья Федоровна хотела пойти с сыном, но вспомнила, что пришла телогрейщица с готовым шитьем и надобно его примерить.

— Оринушка, — крикнула она кормилице, — подь на двор, посмотри Митеньку… Орешков ему дай, а я приду скоро.

Царица во всем верила кормилице Орине, грудью вскормившей Дмитрия. Ее сын Баженка приходился молочным братом царевичу.

Царевич Дмитрий, мамка Василиса и кормилица Орина вышли из горницы в сени и спустились по лестнице к восточному входу и вышли в сад.

Яркое солнце ослепило царевича. А ведь только недавно шел дождь. Он с удивлением смотрел на зеленую траву, на синие купола соборной церкви, на высокую крепостную стену. Двор был пуст, люди сидели по домам. На угловой дозорной башне с шатровым верхом тоже никого не было, недавно стрельцов угнали на Оку. Несколько малых ребят возились невдалеке на солнечном припеке у церковной стены. За ними наблюдала Постельница Марья Колобова. Сегодня суббота, и от работ все освободились раньше обычного. Многие уже отобедали и завалились спать.

— Оринушка, — сказал царевич, не осилив крепкого орешка, — разгрызи, у меня зубки болят.

Из-за угла Константино-Еленинской церкви вышли дворцовые жильцы-родственники: Данила Битяговский, Осип Волохов и Никита Качалов. Они издали стали кланяться царевичу и приветствовать его радостными возгласами. Осип Волохов стал на голову и пошел по траве на руках. Данила Битяговский запел веселую песню. Никита Качалов сноровисто пританцовывал. Царевич развеселился, стал подзывать их к себе. Жильцы топтались на месте.

Не дождавшись, пока они подойдут, Дмитрий спустился с крыльца и подбежал к жильцам. Отсюда, где они стояли, ни игравших малых детей, ни постельницы Марьи Колобовой не было видно, закрывала церковь. Кормилица Орина бросилась за царевичем.

Данила Битяговский, Осип Волохов и Никита Качалов дружно в землю поклонились Дмитрию.

— Государь Дмитрий Иванович, давай в тычку поиграем, — поднявшись, выступил вперед Осип Волохов и вытащил из-за голенища большой и острый нож.

— Ты с ума сошел, болван! — закричала кормилица. — Вот узнает государыня про нож, велит она тебе палок всыпать.

Не обращая внимания на крики кормилицы, Волохов взял за руку царевича.

— Государь, у тебя новое ожерелье? — спросил он изменившимся голосом.

— Нет, старое, — подняв голову и улыбаясь, ответил Дмитрий.

И тут произошло неожиданное. Волохов взмахнул ножом и ударил царевича в горло. Однако твердый воротник кафтанчика, унизанный жемчугом, защитил его, нож ударил в жемчуг, соскользнул и вывалился из рук убийцы.

— Помогите! — закричала во весь голос Орина. — Помогите, убивают! — Она бросилась к царевичу, обняла его, закрыла своим телом. — Вскормленник, красавчик, сыночек мой! — причитала кормилица.

Она не понимала, что происходит. Сын боярыни Василисы Оська, свой жилец, хотел убить царевича. Она не сразу поверила своим глазам и даже подумала, что ошиблась. Однако острый нож, брошенный Оськой, лежал на земле.

— Запорют тебя, Оська, псари на конюшне и вас, дураки, вместе с ним! — попробовала припугнуть жильцов Орина.

Долговязый Осип Волохов испугался и убежал с княжьего двора. Исчезла боярыня мамка Василиса Волохова. Данила Битяговский и Никита Качалов оказались храбрее. Они кинулись на кормилицу. Данила Битяговский, коренастый и сильный, короткой палицей сильно зашиб ее. Орина омертвела, упала, но не выпустила из рук царевича.

Крики во дворе затихли, слышно было, как ворковали голуби на церкви.

Дмитрий молчал, ничего не понимая, и испуганно посматривал по сторонам черными глазами. Вряд ли мысль, что он живет последние минуты, пришла ему в голову.

Расправившись с кормилицей, Данила Битяговский вырвал из ее рук царевича и ударом поднятого с земли ножа полоснул ему горло. Кровь хлынула потоком из широкой раны.

— Царевичу в руку вложи нож, — закричал Никита Качалов, — как дьяк сказал.

Но и Битяговский растерялся, не смог вложить нож в руку убитого, а оставил его возле царевича.

Данила Битяговский и Никита Качалов, свершив убийство, бросились бежать.

По-прежнему молчалив и пустынен двор. Люди обедали в своих домах. Но мать, царица Марья, услышала вопли кормилицы. Словно разъяренная медведица, выбежала она на крыльцо и увидела своего сына окровавленного, бездыханного. Она бросилась к нему, целовала, ласкала его. Рядом лежала бесчувственная кормилица Орина.