Нечаянный поцелуй - читать онлайн книгу. Автор: Сара Беннет cтр.№ 44

– И вы знаете, миледи, кто этот человек?

– Нет. – Рона подозрительно прищурилась. – Ты очень любопытен, Рейнард. Я думала, ты работаешь на меня, а не наоборот.

Он нежно провел пальцем по ее шелковистой бледной щеке:

– Я готов сослужить вам хорошую службу, миледи, и получить обещанную награду.

Одного его взгляда и нескольких слов хватило, чтобы у Роны перехватило дыхание. От темного блеска его глаз она почувствовала, как слабеет и плавится ее тело, изнывая по его объятиям. Она, а не он, должна держать ситуацию под контролем.

– Я спросил по другой причине, – ответил он. – Лорд Генрих – человек недоверчивый. Он ни за что не поверит, что ваш отец действительно что-то знает о его тайне, пока не получит доказательства. Поэтому вы должны назвать ему имя того человека.

Рейнард говорил убедительно, его слова имели смысл. Доказательства? Значит, ей снова придется поговорить с отцом и постараться выведать у него имя. Эта перспектива ей явно не улыбалась. Однако она кивнула и порывисто встала. От ее движения языки пламени задрожали.

– Хорошо, Рейнард, я узнаю. В следующий раз мы встретимся здесь?

– Нет. В «Черном псе» в Ганлингорнской гавани. Там поуютнее и менее опасно. Дайте мне знать, миледи, как только будете готовы к встрече.

Ей показалось, или он в самом деле имел в виду не только ее готовность обсудить новые сведения? Нет, игра воображения здесь ни при чем. Она снова уловила этот блеск в его глазах. Но притворилась, будто не заметила.

– «Черный пес». Очень хорошо.

Рейнард улыбнулся, поймав ее взгляд.

– Помните, – вкрадчиво произнес он, – я хочу, чтобы вы наслаждались мной в такой же мере, в какой я буду наслаждаться вами.

Он повернулся и двинулся к выходу. Рона, растерянная и злая, последовала за ним. Похолодало. Ожидая, пока Рейнард приведет ее лошадь, Рона старалась унять дрожь. Едва она приготовилась поставить ногу в стремя, как Рейнард подхватил ее за талию и, не дав ей опомниться, посадил в седло.

Усевшись поудобнее, Рона взяла поводья и повернулась к нему. Ее щеки пылали, сердце гулко стучало. Он не должен знать, какое оказывает на нее действие. Не должен догадываться, как близка она к признанию. Что нет ничего лучше, чем лежать в объятиях простолюдина, наслаждаясь его поцелуями.

– Прощай, Рейнард.

– Adieu [2] , миледи.

Он поклонился, но она еще успела заметить этот его темный блеск в глазах и насмешливую улыбку.

Он знал.

Чтоб ему провалиться! Разрази его гром! Рона пустила лошадь галопом, уносясь прочь от башни Адера. Ярость не даст ей замерзнуть. Но к тому времени, когда она достигла подножия холма, ее дурное настроение улетучилось, и она уже предвкушала следующую встречу.

Рейнард задумчиво возвращался к башне Адера. Леди Рона проявила восхитительную прямоту; совершенно очевидно, что для нее жизненно важно, чтобы лорд Генрих уехал из Ганлингорна. Рона и через нее Болдессар хотят, чтобы леди Дженова осталась одна, беззащитная и уязвимая. Рейнард нахмурился. Гнев, который он всячески сдерживал, разгорелся с новой силой. Он догадывался, что задумал этот монстр, и эта догадка пугала.

Но уедет ли Генри? Бросит ли беззащитную женщину на произвол судьбы ради спасения собственной шкуры? К тому же ему необходимо узнать имя своего врага, так называемого друга, о котором упоминал Болдессар. Рона обещала узнать, но он видел страх в глубине ее глаз и с отвращением подумал, что даже родная дочь боится Болдессара.

Может, ее можно сделать сообщницей? Перетянуть на сторону Дженовы и Генри?

Рейнард не верил, что у нее злое сердце. Она гордая, но жизнь у нее тяжелая. И если хотя бы половина того, что о ней болтают, правда, она обладает изрядной решимостью, и под внешней холодностью прячется живая женщина из плоти и крови. Он держал ее в объятиях, чувствовал ее дрожь, видел смятение на ее прекрасном лице.

Леди Рона подвергала себя серьезной опасности.

Но по силам ли Рейнарду спасти ее от самой себя?

Далеко за крепостью грозно билось о скалы море. Подхваченные ветром белые брызги орошали пристань Ганлингорнской гавани. Погода за ночь ухудшилась, однако Генриха это не беспокоило. С Дженовой в объятиях ему было тепло под меховыми одеялами. Но рано утром в замок пришло сообщение, что на мель наскочило еще одно судно, торговое, искавшее укрытие от шторма.

– Я волнуюсь, – сказала Дженова, остановив на Генрихе взгляд своих зеленых глаз. – Не за моряков, слава Богу, они все целы и невредимы. Я боюсь, что мою гавань затянет илом и она перестанет существовать. Я строила такие планы, Генри!

Страх ее имел под собой основания. Во многих процветающих портах побережья образовались песчаные банки или косы, мешавшие проходу кораблей, а глубокие каналы местами затянуло илом. Там, где сотни лет назад стояли деревни, море обмелело и отступило.

– Хочешь, чтобы я взглянул, милая?

Дженова очень гордилась своей ролью хозяйки, и Генрих соблюдал особую осторожность, чтобы не взять на себя больше, чем она предлагала. Но на этот раз она буквально убита горем и нуждалась в помощи. Не удержавшись, он ласково провел ладонью по ее щеке и зарылся пальцами в длинные вьющиеся волосы.

Доверчиво прильнув к нему, Дженова уткнулась носом в его ладонь. Точь-в-точь как Раф. У Генри защемило сердце, и ему стало горько от сознания, что он недостоин такой прекрасной благородной женщины.

– Как это великодушно с твоей стороны, Генри! Я знаю… я знаю, что ты давно хотел бы оказаться дома, в Лондоне.

Ее темные ресницы опустились, спрятав глаза, и она прикусила губу. Генрих затаил дыхание. Ему захотелось заключить ее в объятия и не отпускать, вдыхать ее запах, ощущать податливость ее тела. Хотелось сказать, что останется в Ганлингорне навсегда, если она позволит.

Но ничего этого он не сказал, не осмелился.

Ведь он не знал, что именно известно Болдессару. Может, у Генриха не будет возможности остаться. Может, завтра ему придется бросить все и без оглядки мчаться на север. Бросить Дженову. И все же…

– Я готов для тебя на все! – Слова эти шли из самой глубины сердца.

На губах Дженовы заиграла улыбка.

– На все? – Голос ее дрогнул от волнения.

Генрих заставил себя непринужденно улыбнуться и насмешливо произнес:

– Почти на все. Я отказываюсь снова выносить горшок за Рафом.

Дженова зажала рот ладонью, в то время как ее глаза заискрились смехом.

– О, Генри, неужели он обращался к тебе с подобной просьбой?

Генрих вздохнул:

– Обращался. Он не хотел, чтобы Агета считала его малышом, которому требуется вставать ночью, чтобы облегчиться. Мне пришлось сделать вид, будто это я помочился.