Укрощение герцога - читать онлайн книгу. Автор: Элоиза Джеймс cтр.№ 37

И конечно, дверь перед носом Гейба отворилась. Он только одну секунду думал, что это Имоджин, когда женская фигура материализовалась в ослепительную обольстительницу в ночном одеянии, правда, аккуратно запахнутом, и это была мисс Питен-Адамс.

– Вы с Мэри отправляетесь на прогулку? – спросила она с улыбкой.

Она была очень маленького роста, голова ее доходила ему до груди.

– Мама-мама! – залепетала Мэри в качестве приветствия.

– Не могу найти ее кормилицу, – сказал Гейб, чувствуя себя до нелепости смущенным. – И не сумел как следует переодеть ее.

– О Господи! – Мисс Питен-Адамс помолчала, потом добавила: – Должно быть, этим объясняется лужа на полу.

Гейб опустил глаза:

– Мэри!

Теперь он чувствовал теплую влагу, стекающую с его предплечья.

Мисс Питен-Адамс осторожно обошла лужу, положила руку ему на плечо и повернула его к себе лицом.

– Наверное, я способна сообразить, как ее переодеть, – промолвила она. – А почему не позвать служанку? Если звонить достаточно долго, кто-нибудь услышит и придет.

Лицо Гейба залила жаркая краска. Он не подумал о том, чтобы вызвать кого-нибудь на подмогу, потому что в доме, что принадлежал ему, и там, где он вырос, не было столько слуг, как у Рейфа.

Секундой позже они оказались в теплой детской и снова положили Мэри на пеленальный столик. Она радостно начала брыкаться и сучить ножками, когда с нее сняли промокшие пеленки.

– Она такая активная! – сказала, смеясь, мисс Питен-Адамс.

– Вот пеленка. Я думаю, сейчас это то, что надо…

Питен-Адамс укутала ножки Мэри. А в следующую секунду пеленка свалилась. Джиллиан нахмурилась и повторила все сначала.

В трепетном свете камина Гейб наблюдал за ее действиями. Мисс Питен-Адамс была волнующе прекрасной женщиной, не сознававшей, насколько она хороша, или не придававшей этому значения.

У нее был прямой нос и такие густые ресницы, что за ними он не мог разглядеть ее глаз, пока она сражалась с бельем Мэри. Он мог бы ей помочь, но вместо этого упивался ее красотой.

Она была олицетворением английской аристократки. Изящная, рафинированная, породистая… Благодаря многим поколениям аристократических предков ее облик и манеры были отшлифованы до совершенной женственности.

– Черт возьми! – пробормотала она. – Как, ради всего святого, закрепить эти штуки?

Смех с надсадой вырвался из груди Гейба.

Она подняла на него глаза, моргая роскошными ресницами, одной рукой придерживая Мэри, чтобы та не скатилась со стола.

– Прошу прощения, если моя манера выражаться оскорбила вас. Я знаю, что вы человек церкви…

– Нет, – возразил он поспешно. – Я профессор, но не священник.

– Ладно, – сказала она. Он заметил, как лицо ее менялось под действием разных и сменяющих друг друга чувств. – Мистер «несвященник», не думаете ли вы, что могли бы как следует потянуть за этот шнурок от звонка? Потому что, похоже, мы не в силах запеленать малышку.

Хоть это и не так уж важно. Мэри весело болтала ножками в воздухе.

– Обычно на ней столько всего надето, – сказал Гейб.

– Проклятие принадлежности к женскому полу, – откликнулась мисс Питен-Адамс.

– Отчего так? – полюбопытствовал Гейб.

– Ну разве вы не замечали, как трудно женщине одеться должным образом? – И, когда в ответ он покачал головой, она продолжала: – Как мужчина, вы носите просто удобную одежду во все времена года, иногда переодеваясь вечером. Леди же должны переодеваться по многу раз в день – утреннее неглиже, костюм для верховой езды, вечернее платье, наряд для оперы, бальное платье, и, что самое глупое, – вся эта одежда расшита жемчугом и другой мишурой, да еще на обручах!

– А я думал, что женщины любят переодеваться, – сказал Гейб.

Его мать определенно любила. Мисс Питен-Адамс вздохнула.

– Некоторые, несомненно, любят. Бывает, когда и я получаю от этого удовольствие. Но тратить на это всю свою жизнь грустно.

Гейб очень остро чувствовал, что был бы счастлив потратить все свое время на разговоры с мисс Питен-Адамс об одежде. Смешно и нелепо. Он дал себе слово забыть о женщинах навсегда после неудачи с Лореттой.

А мисс Питен-Адамс была леди. Его лицо слегка раскраснелось от смущения. Следовало ли ей находиться здесь с ним среди ночи? Что, если появится кто-нибудь? Это повредит ее репутации. Что, если…

Внезапно дверь распахнулась.

– О, вот она, моя прелесть, – пробормотала сонная женщина.

– Мы не сумели надеть на нее пеленки и закрепить их, – сказал Гейб. – Она была совершенно мокрая, когда я сюда пришел, и уже какое-то время плакала.

В его голосе звучал стальной холод, и это вызвало у женщины поток сбивчивых извинений: она была внизу, пригрелась возле камина и ненадолго уснула. Ленты на ее чепце подпрыгивали, пока она поспешно завязывала шнурки туалета Мэри.

Вскоре Мэри была запелената как следует и превратилась в уютный теплый узел. Гейб дал возможность мисс Питен-Адамс выйти за дверь первой, и они некоторое время постояли в коридоре. Он понимал, что похож на огромного увальня, когда стоит вот так и пялится на нее, глядя сверху вниз, не произнося ни слова.

Румянец, медленно заливавший ее щеки, заставил его мучительно пожелать того, чего он навсегда был лишен, – сладостного и чистого аромата порядочной женщины. Которую никто не смог бы назвать дешевкой. Которая никогда не бывала охвачена телесным голодом. Это было написано на лице мисс Питен-Адамс. Ее чувства не уведут ее с праведного пути, как случилось с его матерью.

Было нечто извращенное в том, что ее холодность и отсутствие интереса к нему как к мужчине воспламенили его, как сухое дерево. Вполне справедливо, что она отнесла его к категории помеченных знаком «незаконнорожденный» и больше о нем не думала.

Даже теперь ее глаза казались задумчивыми. По-видимому, она размышляла, что это такое с ним случилось.

– Нам следует пожелать друг другу доброй ночи, – сказал он. Голос его прозвучал резко и грубо.

– Да, – ответила она. – Вы не думаете, что кормилица Мэри, вероятно, провела на кухне большую часть вечера?

Похоже, его собеседница не ощущала никакого напряжения в атмосфере, хотя он стоял лицом к ней, трепеща, как дерево в бурю.

– Мэри нужна няня, но я еще не нашел замены этой.

У мисс Питен-Адамс был рот женщины, которая никогда и ни за что не уступит животной страсти. Он уже собирался попрощаться, когда отворилась еще одна дверь в коридор. Он вскинул голову, кляня себя и гадая, не будет ли женщина скомпрометирована только тем, что ее застали в коридоре в обществе мужчины.

Имоджин Мейтленд огляделась, и глаза ее округлились от любопытства.