Полночные наслаждения - читать онлайн книгу. Автор: Элоиза Джеймс cтр.№ 51

Софи вздохнула. К сожалению, Патрик сам признался, что владеет только французским, и то слабо. Так что к совету матери нужно прислушаться.

«Бедная мама столько сил потратила, чтобы отвратить меня от изучения иностранных языков. Непримиримее всего она почему-то была настроена против латинского». «Латинский идет женщине примерно так же, как борода», — повторяла она побелевшими губами. Но Джордж в этом жену не поддерживал, и в результате каждое утро Софи занималась спряжением глаголов и прочими не менее интересными вещами.

Вспомнив наставления матери, Софи погрустнела. Одним из самых излюбленных тезисов Элоизы был: «Единственная наука, какую должна постичь девушка, — это как найти мужа».

Чтобы отвлечься и выбросить из головы дочь торговца лошадьми Мадлен и наставления матери, она снова раскрыла учебник турецкого. Когда Патрик вошел, она осмысливала сложности образования прошедшего времени.

Он чувствовал себя немного виноватым. Действительно, оставил молодую жену на целых три часа (ему пришлось детально обсудить с капитаном маршрут; работа команды осложнялась тем, что отсутствовал второй помощник), а она к тому же не имеет возможности предаваться своим любимым занятиям — наносить визиты и совершать покупки. И вот Софи мирно сидит в кресле, закутанная в шелковый пеньюар, кажется, что-то читает. И ни малейших признаков недовольства. Ощущение вины мигом сменилось чем-то еще, чему названия он не знал. Боже мой, до чего же она хороша! Настоящая красавица. Влажные после ванны, искрящиеся бледно-медовые локоны беспорядочно рассыпались по плечам и спине. Изящнейший профиль, опушенные густыми ресницами бездонные глаза. Осанка греческой богини.

— Где твоя горничная? — хрипло спросил Патрик, просто чтобы что-то спросить.

Софи удивленно подняла глаза:

— Бедная Симона сильно страдает от морской болезни. Она у себя в каюте.

Патрик подошел и опустился на корточки рядом с креслом. Он ожидал, что Софи будет обижена и сердита, а она счастливо улыбается как ни в чем не бывало.

Он не ошибся, ее действительно сейчас до краев переполняло счастье. Быть замужем, оказывается, не так уж и плохо. К тому же ей удалось проработать прошедшее время турецких глаголов. Настоящее она уже давно освоила. В голове все время вертелось одно замечательное предложение: «Сени севди — я его люблю».

Она чуть подалась вперед. При этом легкий шелковый пеньюар распахнулся и открыл шею.

— Ты знаешь, Патрик, что французскому слову deshabille нет английского эквивалента?

Глаза Патрика потемнели, сделавшись чернильно-черными.

— Я сейчас в таком состоянии, что забыл французские слова. Мне кажется, все, какие знал. — Он несколько раз быстро поцеловал ее в шею, опалив своим горячим дыханием — А что такое deshabille?

Софи усмехнулась.

— Неодетая или полуодетая, если речь идет о женщине. Правда, у французов есть к этому слову синоним — neglige.

Губы Патрика уже начали свое привычное путешествие дальше вниз.

— О горе мне… — Он затих, приникнув губами к ее телу. — Умная жена швырнула в меня еще одним иностранным словом. К своему стыду, я забыл, что такое neglige.

Софи усмехнулась, ее руки блуждали вверх и вниз по его плечам.

— Можно подумать, что ты никогда не покупал своим дамам неглиже.

Услышав это, Патрик застыл, а затем медленно поднял голову и заглянул в ее глаза.

— Я вижу, моя жена по-прежнему пребывает в уверенности, что я старый roue или a libertine [14] ?

— Зачем ты притворяешься? — шутливо возмутилась Софи. — У тебя прекрасное произношение.

— Je ne suis pas un libertin, et je n'achetrais pas plus un neglige pour une femme qui ne soit pas ma prope femme. Переведи это, о мудрая жена.

Софи окинула его сияющим взглядом.

— Значит так, ты сообщаешь, что ни в коей мере не являешься распутником, и обещаешь никогда не покупать пеньюары никому, кроме собственной жены.

Патрик не отрывал глаз от губ Софи.

— Милая Софи, — хрипло прошептал он. — Ma belle, ma mare [15] .

Софи закрыла глаза. Оказывается, французские слова, когда их произносит Патрик, звучат необыкновенно эротично. Она выросла с французским и по-английски заговорила только в шесть лет. Французский был ее родным языком, но его чувственность она заметила только сейчас, после встречи с Патриком.

Внезапно сердце сжала сладостная истома. Софи открыла глаза наклонилась вперед и приникла губами к губам мужа. Он отозвался стоном, и меньше чем через секунду она оказалась у него на коленях — Baise moi, mon mari [16] , — выдохнула Софи.

— Я сделаю это с радостью, ma belle.

Держа на руках жену, Патрик плавно поднялся на ноги и двинулся к брачной постели. А затем они оба утонули в блаженстве.

В этот день из господской каюты так и не прозвонил колокольчик, чтобы несли обед. По камбузу «Ларка» угрюмо, слонялся Флоре, повар-француз, которого Патрик нанял за огромные деньги, чтобы тот отправился с ними в это плавание.

— Все мои старания пошли насмарку, — удрученно воскликнул Флоре, оглядываясь на серебряную супницу и блюдо с форелью аи court bouillon [17] . Жаркое еще можно было спасти, а его шедевру, форели, помочь уже ничем было нельзя. Завтра она уже будет иметь совершенно не тот вкус.

— Да брось ты переживать, — сказал Джон, грузный первый помощник капитана, набивая рот форелью. — Блюдо превосходное, хотя и немного замысловато.

Услышав это замечание, Флоре, к удивлению Джона, разразился слезами.

Горничная Софи, Симона, маялась в постели. Приступы морской болезни следовали одним за другим. Кое-как помогала настойка опия, но от нее голова делалась совсем хмельной.

— Придется ее светлости раздеваться на ночь самой, — пробормотала Симона, пробуя слабо хихикнуть. — Но я думаю, ей поможет его светлость.

Патрик и Софи выскользнули из каюты, когда на «Ларке» все совершенно затихло. Спали все, бодрствовал только первый помощник за рулем. Они на цыпочках направились на камбуз.

Холодный суп из спаржи им показался даже вкуснее. Лед, которым были обложены бутылки с шампанским, растаял, рогалики слегка зачерствели, но все это тоже не беда. Они уселись рядом на кухонном столе (снимать прикрепленные на ночь стулья было слишком канительно) и ели суп, форель, закусывая рогаликами, которые макали в шампанское.

— Брэддон, у меня ничего не получится! — в сердцах воскликнула Мадлен. — Не получится!