– Нет, – крикнул тот, – не нужно! Я ни в чем не виноват!
– Неужели Владлен тоже был в их банде? – спросил изумленный Абуталиб
через решетку.
– Он признался, что хотел ограбить твою машину, – зло
сообщил Сангеев, отворачиваясь. Он подошел к камере, где на носилках лежал
Рашит, вошел в нее, запер за собой дверь.
– У меня нет времени, – сообщил он. – Насколько я понял, утром
вы готовите какую-то акцию. Кто, какую и зачем? Только быстро.
– А который час? – неожиданно спросил Рашит, поднимая
голову.
– Почти одиннадцать вечера. У тебя предусмотрен какой-то
моцион или массаж, расписанный по времени? Зачем ты спрашиваешь?
– Просто интересно, сколько вы меня здесь будете держать.
– Сколько нужно, столько и будем держать. Будем
разговаривать?
– Не будем, начальник. Ты все равно меня не простишь. И не
потому, что ты такой честный и принципиальный, а потому, что я твой бордель разорил
и твоих девок избил. Думаешь, что никто не знает о том, как ты прикрываешь все
эти злачные места? Ты был «крышей» этого борделя. – Рашит даже приподнялся на
локте, чтобы произнести эту обличительную речь.
– Как ты у нас заговорил, – хмыкнул Сангеев. – Значит, все
помнишь и знаешь. Итак, у меня к тебе только два вопроса. Зачем вы к нам
пожаловали и что завтра должно произойти? Ответь на эти два вопроса, и я
оставлю тебя в покое.
– А иначе будешь меня пытать? – криво усмехнулся Рашит.
– Нет. Сначала я сломаю тебе ребра. Затем – ключицу. Потом
начну выкалывать глаза. Я буду придумывать для тебя самые страшные пытки.
– Не успеешь. Скоро приедут ваши офицеры, и меня заберут в
областной центр. – Откуда Ильдусу было знать, что этими словами хитрый бандит
проверяет, звонил ли он в другой город?
– Не заберут, – покачал головой Сангеев, – я пока не оформил
протокол твоего задержания. Поэтому ты у нас – чистый и непорочный, как ангел.
Будешь говорить?
– Мне нужно подумать, – ответил Рашит, – дай хотя бы один
час.
– У меня мало времени. Лучше давай без размышлений.
– Нет, – твердо ответил Рашит, – я все расскажу только через
час или два. Дайте время подумать. Мне только что сделали сразу два укола. Я даже
разговаривать нормально не могу. Дайте мне время, чтобы я пришел в себя.
Сангеев посмотрел на сержанта. Тот пожал плечами. В общем,
получалось, что этот бандит прав.
– Вы хотя бы знакомы друг с другом? – показал в сторону
камеры Семенова майор.
– Первый раз его вижу.
– А Салмана Масимова тоже не знал?
– Почему не знал? Знал, конечно. Почему ты о нем в прошедшем
времени говоришь? Это мой родственник.
– Он у нас в соседней камере лежит под простыней. Слишком
горячий был у тебя родственник, слишком невоспитанный. Хотел сбежать, даже не
попрощавшись. Вот мы его и остановили, – с явным удовольствием сообщил Сангеев.
– Жаль, что ты мне в ногу попал. Я бы тебя зубами загрыз, –
пообещал Рашит.
– Успеешь еще зубы на мне поточить. Лучше рассказывай, зачем
вам нужны были эти внедорожники? Для каких целей?
– Ничего не помню. У меня голова кружится. И вообще ночью
нельзя допрашивать. Я раненый, имею право спать в тюрьме сколько хочу.
– Это не тюрьма, а изолятор, – сообщил Ильдус, – и ты не
паясничай. Я уже сказал, что разобью твое красивое лицо вдребезги, если начнешь
мне сказки рассказывать.
– Ты у нас еще и садист, – выдохнул Рашит, – я так и думал,
когда впервые тебя увидел.
– Садист – это у нас ты, – возразил Сангеев, с трудом
сдерживаясь, – тоже мне мужчина. С молодой женщиной справиться не смог и сразу
пистолет вытащил! Какой ты мужчина? Ты, наверное, без оружия вообще к женщинам
не ходишь? Ничего другого показать не можешь, чтобы произвести на них
впечатление?
Рашит завыл от бешенства. Оскорбление было неслыханным,
страшным. Внезапно он улыбнулся, блеснув зубами.
– Говори что хочешь, начальник. Ты все равно проиграл.
Можешь взять нож и порезать меня на куски. Я буду смеяться тебе в лицо. Можешь
меня прямо сейчас пристрелить. Я все равно ничего тебе не скажу. Делай что
хочешь.
– Я так и сделаю, – спокойно кивнул майор, – сначала буду
стрелять тебе в ноги, потом в руки. А под конец пущу пулю в голову. Ты готов?
Рашит тяжело задышал.
– Который час? – спросил он.
– Половина двенадцатого, – сообщил Сангеев. – Зачем тебе
время? Ты все равно отсюда живым не уйдешь. Я просто не отпущу тебя, даже если
все управление областной милиции приедет в наш город за тобой. Я тебе не прощу
избитую женщину.
– Неужели она тоже была твоей любовницей? – нагло спросил
Рашит. – Но ты, наверное, пользовался ею бесплатно, как «папа» этого заведения.
А я ей деньги предлагал. Большие деньги. Только она, дура, начала меня
оскорблять и деньги мне в лицо швырнула. Вот тогда я и решил показать ей, кто
из нас мужчина.
Сангеев, не выдержав, ударил его по лицу. Сильно ударил.
Рашит, облизнув губы, ухмыльнулся.
– Давай, начальник, начинай свою работу. Не медли.
– Кто и зачем должен здесь появиться? – тихо спросил майор.
– В последний раз спрашиваю. Если не ответишь, начну стрелять. И учти, что у
меня еще один твой дружок есть. Ты не захочешь говорить – я из него все вытащу.
Он сейчас в таком состоянии, что долго сопротивляться не сможет, сам все
расскажет.
– Ничего ты ни у кого не вытащишь, – почему-то торжествующе
сказал Рашит, – поздно уже. Раньше нужно было нас допрашивать.
– Почему поздно? – не понял Ильдус.
– Уже скоро полночь, – пояснил Рашит, – по вашим правилам
нельзя так поздно допрашивать заключенных.
Он нарочно тянет время, неожиданно понял майор, он уверен,
что время на его стороне. Чего-то ждет, почему-то радуется. Что-то здесь не
так. Нужно скорее выбить из него признания.
Он не успел продумать эту мысль, когда услышал, как по
лестнице буквально скатился лейтенант Орилин. У него было дикое выражение лица.
– Там… – пытался выговорить лейтенант, – там… в больнице…
– Что случилось? – спросил Сангеев. – Говори скорее.
– Казбек. Приехал Казбек, – выдохнул Орилин, – он вошел в
палату и увидел свою дочь.
– Кто его туда пустил? Где был Назар?
– Он дежурил на первом этаже рядом с палатой раненого.
– Что дальше?